— Ам!
— Ну, хорошо. Я его покусаю, но не сильно! А то маме не понравится. Она у нас добрая и обожает динозавров.
— Мам-ба!
Я стою рядом со своими мужчинами и тихо смеюсь, наблюдая за их содержательным разговором.
— Борзов, и как это у тебя получается? — удивляюсь, качнув головой. — Твоему сыну всего полтора года, а ты для него уже авторитет.
— С чего ты взяла?
— Ну, меня он не просит есть его игрушки.
— Просто он понимает, что эта штуковина — жуткая зверюга, и говорит мне об этом, как мужчина мужчине. Он думает, что только мне под силу с ней справиться. Правильно, Саня?
— Ам… пба-бугу!
— Вот! Видишь, Марин, придется кусать и пугать! Р-р…
Мы приехали в это место специально, когда я наконец-то нашла в себе силы принять свое прошлое и смириться с тем, что изменить невозможно. Пришло время сделать и этот шаг. Но к горлу все равно подкатывает комок, стоит нам троим подойти к кованным воротам.
Это старое кладбище, здесь безлюдно и тихо. И также безмятежно спокойно, как в прошлый раз. Лишь кроны кленов и тополей негромко перешептываются между собой, заигрывая листвой с легким ветром.
— Ярослав, ты не против? Я хочу пойти туда одна.
Наши взгляды встречаются, и в глазах Яра мелькает беспокойство. Он еще не забыл, как уносил меня отсюда на руках. Но я касаюсь его руки и целую в щеку.
— Пожалуйста.
— Конечно, иди, Марина. Мы подождем тебя.
— Да.
Я прохожу через ворота и иду одна по аллейке, нарушая тишину чужих могил и судеб к Сашке. К моему Сашке, и несу цветы ему и нашему сыну.
Прошло пять лет, а будто целая жизнь пролетела. Я все-таки смогла вернуть себя прежнюю и заново научилась улыбаться. За это время столько всего изменилось — я стала старше и полюбила. Я обрела дом, родных людей и семью. Я скоро снова стану мамой и на этот раз у нас с Борзовым обязательно родится девочка… Но одно не изменится никогда.
Я знаю, о чем ты просил Ярослава. Я бы попросила для тебя о том же.
— Я люблю тебя. Все еще безмерно сильно. Надеюсь, что в новой жизни, Сашка, ты будешь счастлив так же, как я сейчас. Я очень этого хочу!