— Патетично.
— Зато реально, ведь это же реалити-шоу. Или у вас другая передача?
Наступила неловкая тишина.
В самом дальнем углу, завернувшись в поношенную кофту, сидела старая женщина. Бледное, будто обсыпанное мукой, лицо хранило горделивую невозмутимость. И только губы, старательно выкрашенные в ядовито красный цвет, иронично улыбались.
— Ваше приглашение? — тучный охранник перекрыл собой вход. И вроде бы ничего особенного, а не пройдешь. Не загрызет, так шокером завалит.
Филипп Бредосович оглянулся и сделал знак своим секьюрити, однако те не шевельнулись. Вокруг щелкали вспышками фотоаппараты, сновали журналисты, дергались видео-камеры.
— Вы не видите, кто перед вами?
— Вижу. Хомо сапиенс. Ваше приглашение?
— Нас пригласили! — Маша послала широкую улыбку и поправила чайную розу на обширной груди.
— Тогда у вас должно быть приглашение! — невозмутимо сказал охранник. — Не загораживайте проход, дайте людям пройти.
— У нас есть приглашение!
— Покажите.
— Оно у нашего пресс-секретаря, — начал накаляться певец.
— Давайте сюда вашего пресс-секретаря.
— Шас! — палец нервно выбил на трубке номер. — Карина! Быстро сюда, рыба моя! Нас не пускают! Что? Как на х… А не пошла бы ты туда сама? Что? Только со мной? Сука!
— Вы не видите, кто перед вами?
— Ваше приглашение?
— Михал Иваныч! Это дирекция звонит. Просит выписать пропуск какой-то Потутиной и какому-то Бредосовичу.
— Вот видите, вам, оказывается, не нужно приглашение. Вам нужен пропуск. К тому окошечку подойдите, там сделают. Только паспорт не забудьте предъявить.
— У меня нет паспорта, — растерянно проговорил певец.
— А что у вас тогда есть, мужчина? — без тени юмора поинтересовался какой-то дородный мужчина, обнимавший симпатичную спутницу.
— Миша, ты не узнал? Это же Бредосович!
— Ну и? если у него нет паспорта, то он бомж, даже, если и Бредосович!
— Он поет…
— А я нефтью торгую.
Вспышки фотокамер. Диктофоны журналистов. Бесстрастные камеры всех телеканалов. Полный пиар!
— Готовы? — надушенный и напомаженный Эдик оглядел всю компанию.
В ответ — напряженное молчание. Ада вдруг всхлипнула и затравленно посмотрела на него.
— Не волнуйтесь! Все будет хорошо! Сейчас вас проводят и рассадят по местам. Через пятнадцать минут мы начинаем.
— А маски?
— Потом, друзья мои, все потом, — отмахнулся Коробков. — Вы только не волнуйтесь, ведите себя естественно. Все остальное беру на себя. Мой ассистент вам все расскажет.
Пухленькая девчушка поманила за собой:
— За мной.
Длинный полутемный коридор, опутанный проводами. Запах плесени и тлена.
— У нас тут передача о растениях снимается, — не оборачиваясь объяснила девушка. — Сегодня лилии снимали. У операторов голова разболелась. Тяжелый запах. Вы не находите?
Марина ойкнула, запутавшись в каких-то перекладинах, ни Мазурик, ни Вадим не поддержали. На помощь пришла Светлана Борисовна:
— Осторожнее, Мариночка, расшибетесь. Лучше по краешку и медленно…
— Вы меня знаете? — удивилась Марина.
— Конечно. Вы — Марина Селезнева. Ваш муж у нас часто бывает.
— Понятно. Питер — город маленький.
— Если вдуматься, то и мир не больше. Левее и голову наклоните, иначе ударитесь.
Вправо. Вверх, Вниз. Еще один коридор, намного уже предыдущего. Обтянутый черным крепом. Душно. Жарко. Страшно.
— Ну, вот мы и пришли, — жизнерадостно возвестил Вергилий в женской юбке. — Сейчас вас рассадят и прикрепят микрофоны. Удачи!
— Раз-раз-раз… Скажите что-нибудь в микрофон!
— А что сказать?
— Да что угодно!
— Вы не пройдете всей сути идиотизма, пока не пройдете через него, но пройдя, вы имеет полное право сказать: "Черт возьми, а теперь я этим воспользуюсь!"
— Интересная сентенция, Семен Петрович. Откуда, если не секрет?
— Гарднер Дозуа.
— А кто это?
— Молодежь, молодежь…
— Понятно — он не нашего круга. Раз-раз-раз, скажите что-нибудь в микрофон!
— А что сказать?
— Да что угодно!
— Смерть — это победа! Вам этого достаточно.
— Интересная сентенция, Ада Александровна! Откуда, если не секрет?
— Путь самурая. Одна из трактовок. По некоторым данным, не точная.
— О! А! У! Любопытное у вас настроение. Раз-раз-раз, скажите что-нибудь в микрофон!
— А что сказать?
— Да что угодно!
— Хлынула кровь в покоях Синей Бороды, — на бойнях, — и в цирках, где окна бледнели под вставшим в зените господним тавром. Кровь и молоко лились.
— Интересная сентенция, Марина Сергеевна! Откуда, если не секрет? Братья Гримм?
— Артюр Рембо.
— М-да… Раз-раз-раз, скажите что-нибудь в микрофон!
— А что сказать?
— Да что угодно!
— Я прошу лишь одного: справедливости! — сказала маленькая девочка. — А знаешь ли ты, — ответила ей злая тетка-фея. Что справедливости не существует. Есть только мера, ею мы и отмеряем то, что зовем справедливостью? — Но разве это справедливо, — спросила маленькая девочка и заплакала. И там, куда падали ее слезы, появлялись зубастые лангольеры…
— Интересная сентенция, Светлана Борисовна! Откуда, если не секрет? Ганс Христиан Андерсен?
— Нет, Стивен Кинг. Из забытого и неопубликованного.
— Откуда же вы… Ладно, проехали… не сейчас… Раз-раз-раз, скажите что-нибудь в микрофон!
— А что сказать?
— Да что угодно!
— Каждый день я мечтал сказать ему, что влюблен. Каждый день я хотел остаться с ним навсегда. Но каждый день боялся подойти, словно ты мог исчезнуть в моем отражении.
— Интересная сентенция, Вадим Николаевич. Откуда это, если не секрет? Оскар Уайльд?
— Нет. Вы принимаете лишь литературные цитаты?
— Что вы! Кто там у нас еще остался? Ну, конечно! Раз-раз-раз, скажите что-нибудь в микрофон!
— А что сказать?
— Да что угодно!
— Ну… тогда скажу вам чистую правду: имел я вас всех!
— Эдик не паясничай!
— Ваш паяц истекает клюквенным соком. А это, между прочим, ценнейший витамин С.
— Эдик!
— Хорошо, хорошо… — и через паузу! — Дамы и господа! Наше шоу начинается!
— Свет! — хрипло скомандовал Колобок. — Пошли девочки в полумасках и перьях, пошли!
Девочки никуда не пошли по той простой причине, что их не было. Зато была темнота, которая медленно рассеивалась, превращаясь в нескладную фигуру, одетую в старенькие джинсы и линялую футболку с надписью "SHEET".
— Он с ума сошел! По сценарию смокинг…
Еще одно пятно: сверху петлей упала веревка. Ведущий сел на нее и стал раскачиваться:
— Привет… Удивлены? А где же музыка? Где же фанфары? Где полуголые девочки и море аплодисментов? Тишина. Меня зовут Эдик. Мне сорок пять лет, хотя выгляжу на тридцать с хвостиком. Голодная собака к старости сохраняется в лучшей форме, чем сытая… (Смех в зале). Я не очень красив, не очень умен, моя жена давно от меня ушла и теперь спит с генеральным директором этого канала. Мое почтение? Извините, я не задел вас рогами?
Смех в зале.
— Уберите этого клоуна! Жанна, на выход!
— Ты с ума сошел — спонсоры!
— … Но я, как и все в этом зале, а также, как и те, кто находится по ту сторону экрана, хочу быть самым-самым: самым умным, самым красивым, самым успешным и любимым. Да, чуть не забыл! Я хочу быть богатым! И я подумал: единственный шанс исполнить мою мечту — стать богом. Пусть и в формате реального шоу. Или дьяволом. Что, в общем-то, едино.
Эдик сполз с веревки и почти вплотную подошел к антуражной проволоке. Улыбнулся.
— Я знаю, о чем вы мечтаете, — доверительно шепнул он. — Двадцать человек в этом зале мечтают придушить свою половинку. Что ж вы так занервничали, дорогие мои? Желание убить — еще не есть преступление. Или вы боитесь, что я вас поименно назову? Не волнуйтесь, я умею хранить ваши маленькие тайны. Еще тридцать не против ограбить собственную фирму. Подумать только, что делают с человеком банальная жадность и зависть к ближнему своему. Но и о вас я ничего скажу. Ваши мечты банальны. Что интересного в том, что вы собираетесь убить свою жену или мужа? Или в том, что ваши ручонки залезут в сейф и вынесут оттуда всю наличность? Ничего интересного в этом нет. Поэтому вы сегодня находитесь по ту сторону: в зрительном зале. Мои герои совсем другие! Встречайте!
Обжигающий софит одного за другим выдернул из тьмы: хмурого, бородатого мужчину, сжавшего кулаки; бледную женщину в красном костюме, молодого человека — растерянного, но решительного, усталую даму неопределенного возраста и, наконец, невозмутимую старуху с перевязанной рукой и пластырем на лбу. Каждый из участников сидел в глубоком кресле, обитом черной тканью, перед ними стояли столики с бутылками и фужерами. Подарок от спонсора.
— Рекламу! Давай рекламу!
— Еще семь минут. Это же прямой эфир!
— Господи, что будет?
— Скандал будет! Если этот придурок не заткнется.
— Ты ее видишь?
— Кого?
— Аду!
— О господи…
— Знаете, почему эти люди так растеряны? Потому что до последнего момента они были уверены, что все шоу пройдет в маске, и лишь победитель получит право ее снять и показать миру свое истинное лицо. Но я нарушил условия контракта. Масок не будет. Потому что если ты решился поведать правду, то должен делать это честно. Не так ли?
— Подонок!
— Пожалуй, с вас мы и начнем, Мариночка! Итак, Марина Селезнева — талантливый рекламист, сотрудник рекламного агентства «Фантасмагория», а по совместительству жена не безызвестного вам режиссера Игоря Селезнева. В жизни Марины все прекрасно: она молода, красива, сексуальна — м-м! — как же она сексуальна! У нее стабильный брак, заботливый известный муж, здоровый очаровательный малыш, и дом — полная чаша. Так чего ей не хватает? Мариночка, может быть, вы сами скажете? О чем вы желаете?