О, а этот здоровяк, похоже, настроен серьёзно. Вокруг него заклубился эфир — слабое, едва заметное синее свечение ранга неофита. Но даже такое количество энергии, помноженное на его чудовищную массу, могло превратить человека в кровавое месиво.
— Получи, ушлёпок! — взревел он, бросаясь на меня всей своей необъятной тушей.
Толпа подалась назад. Кто-то из девушек взвизгнул. В этот момент даже самым недалёким зрителям стало ясно — они пришли не на «справедливое возмездие», а на убийство.
Громадная фигура заслонила всем обзор, как гора. Козлова зажмурилась, не желая видеть, что останется от её бывшего «друга». Трусиха. Ты же соучастница, так смотри до конца.
Здоровяк сократил дистанцию. Богатырский замах. Пробиваю коротким ему в челюсть. И он рухнул, как баллон с дерьмом. Снег взметнулся ввысь, закрывая нас. И вот, когда снежное облако осело, все застыли в немом изумлении. Громила лежал ничком в сугробе, нелепо раскинув руки, аки морская звезда-переросток, а я стоял как ни в чем не бывало, отряхивая рукав мундира от снега.
— Как так-то… — прошептал кто-то.
— Я даже не увидел…
— Он вообще двигался?
— Какого, — едва слышно пробормотала побелевшая Алина. — Что сейчас произошло…
Направляюсь к ней с усмешкой. Она сквозь полуприкрытые глаза следила за каждым моим шагом. Толпа вокруг гудела, не в силах осмыслить произошедшее.
— Стоять! — окрик прервал мои планы на приватную беседу с неудачливой актрисой.
К нам спешили трое — новый верзила со шрамом на подбородке, смазливый блондин и тот самый коротышка со шрамом через бровь. Похоже, успел сбегать за подкреплением. Умно.
— Это ты уложил Тёму⁈ — прорычал верзила, переводя взгляд с поверженного здоровяка на меня.
Склоняю голову набок, изображая задумчивость:
— О, так это твой любовник? Фу, ну вы и педики, — и демонстративно морщусь. — А я-то думал, куда он так спешил. Значит к тебе на свиданку…
Всё просто — разъярённый противник делает глупости. И судя по побагровевшей морде верзилы, он был уже на грани. А может они и правда педики?
— Урод! Взять его! — заорал он, бросаясь вперёд.
Как предсказуемо. Как скучно.
Встречаю его прямым в подбородок — простым и чистым, как учил старый мастер Ли. "Зачем тратить силы на сложные приёмы, — говорил он, — когда есть идеальная точка для удара?
Верзила рухнул, закатив глаза. Сто двадцать кило мышц превратились в ещё один баллон с дерьмом.
Блондин и коротышка не успели отчаяться и атаковали одновременно. Молодцы, хоть какая-то тактика. Но в тесном переулке это было их ошибкой. Короткий шаг назад, сразу вбок — и вот они уже выстроились в линию, мешая друг другу. Базовое упражнение из курса боя против нескольких противников. Тысячи раз отрабатывал в храме Шаолинь, пока оно не стало инстинктом. Делаю замах правой — грубый, очевидный хук в висок блондину. Тот, конечно же, начал уклоняться. И тут же получил левый хай-кик в ухо. Простая обманка. Позёрский приём, знаю, но как же приятно тряхнуть стариной. Блондин изящно сложился и поцеловал сугроб.
— Сука… как так… — сглотнул коротышка, осознавая весь ужас своего положения.
Я почти посочувствовал ему. Почти.
Удар в челюсть прервал его ругательства на полуслове. Ещё одно тело присоединилось к растущей коллекции в сугробе.
— Что это было⁈
— Я ничего не понял!
— Как он это сделал без эфира⁈
Толпа взорвалась восхищёнными возгласами. Похоже, представление удалось даже лучше, чем им обещали.
— Ну что, дорогая подруга, — поворачиваюсь к трясущейся Алинке. — Осталась только ты. Приготовь своё личико ко встрече с моим сапогом, родная.
— Стой! Подожди, Сашка! — она выставила руки, пытаясь натянуть разорванный китель. — Меня заставили! У меня не было выбора, клянусь! — по щекам потекли слёзы, размазалась тушь.
Окидываю взглядом толпу зевак, всё ещё жаждущих развлечений.
— Слышали⁈ Её заставили сделать такую подставу! Я не насильник! Так всем и передайте! А теперь — брысь! Бегом! — в моём голосе прорезался армейский сержант.
Курсанты переглянулись, посмотрели на разбросанные на снегу тела и торопливо ретировались. Инстинкт самосохранения — великая вещь.
— Итак, — поворачиваюсь к Алине. — Кто тебя заставил, малышка?
— Он меня убьёт! — всхлипнула она. — Моя жизнь превратится в ад!
Хватаю её за рыжие волосы и тяну голову назад. Что-что, а за пятьдесят лет научился быть убедительным. Особенно с предателями.
— Слушай внимательно, дорогуша, — мой голос зловеще ласковым. — У тебя два варианта. Либо ты рассказываешь всё сейчас, либо я начинаю методично тебя разбирать. Глаза, челюсть. Жить будешь, но недолго и очень печально. Меня никто сейчас не остановит.
— Что… что ты…
— Что слышала, — сильнее тяну её за волосы. — Поверь, я знаю массу интересных способов сделать твою жизнь невыносимой. Очень творческих способов. И плевать, что будет после. Для начала порву тебя во всех местах, — и залезаю рукой ей под юбку. Да, прямо туда. Схватил её пальцами и улыбнулся ужасной улыбкой, добавив: — Трахну тебя во все щели, и никто теперь не предъявит. Понимаешь, шлюшка? Способов много. Так что будь паинькой, — и оттянув ткань её трусов, отпустил. Та шлепнула по ее мягкому мокрому месту, и Алинка вздрогнула. В глазах проявился настоящий ужас.
— Игнат Ковалёв! — выпалила она. — Он сегодня приходил с друзьями на перемене!
— Вот так бы сразу, — хлопаю её по щеке. — И зачем вся эта комедия? Неужели он не мог просто вызвать меня на дуэль?
Козлова шмыгнула. По бледному лицу было видно — понимала, что обратного пути нет. После такого придётся менять академию, возможно даже город.
— Его дед… — Алина поморщилась от боли. — Его дед разочаровался в нём из-за вашего поединка. Запретил приближаться к тебе. А Игнат… он просто тебя ненавидит.
— И по какой же причине?
— Этого я не знаю, — она покачала головой.
Молча поправляю мундир. В принципе итак ясно. История стара как мир — избалованный мальчишка, привыкший помыкать другими, и кто-то, осмелившийся сказать «нет». Неважно, в какой реальности и времени — человеческая природа не меняется.
— Умница, Козлова.
Погладив её по растрепанным волосам, как нашкодившую кошку, оставляю её сидеть в снегу, сам же направился к выходу из переулка. Что ж, похоже, в этой новой жизни у меня появился первый враг. Забавно. А ещё забавно, что я сам собирался устроить нам официальную дуэль за пределами академии, чтобы расставить точки над и, а он, похоже, жаждет того же. Вот только действует чужими руками. Ну-с, раз он выбрал грязные методы…
Я не закончил мысль. В толпе зевак, всё ещё топтавшихся у переулка, мелькнули знакомые лица — Екатерина и Елизавета, утренние новенькие. Катя смотрела на меня каким-то жутким подозрительным взглядом. А Лиза и вовсе подмигнула, впечатлившись всей ситуацией. Не-не, никакого флирта с малолетками! Да и вообще, чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Так что прохожу мимо, сделав морду кирпичом.
Только вот, не успеваю сделать и пяти шагов, как путь преградили трое курсантов в форме дисциплинарного комитета.
— Александр Волков, — старший из них, высокий брюнет, сверкнул недовольным взглядом. — Следуйте за нами.
Кто-то успел сообщить о драке? Как-то слишком быстро они объявились. Случайность? Или часть плана Ковалёва? Хотя нет, вряд ли. Если бы он знал о появлении дисциплинарного комитета, не стал бы рисковать с избиением.
— Господин Строганов ждёт вас в своём кабинете, — добавил второй, блондин с родинкой над бровью.
Я хмыкнул. Ясно. Кто-то из зрителей решил выслужиться и донёс о происходящем. В каждом коллективе всегда находятся такие, мягко говоря, энтузиасты.
— Разумеется, — вежливо киваю. — Ведите.
Теперь в худшем случае — отчисление. В лучшем — строгий выговор. Хотя, учитывая утренний разговор с завучем и его намёки на «влиятельных покровителей» Ковалёва, всё может оказаться сложнее. Интересно, как бы поступил старый мастер Ли в такой ситуации? «Когда тигр загоняет тебя в угол, — говорил он, — притворись травой, склонившейся под ветром. Но не забывай, что у травы есть корни.»
…
— Кого я вижу, — Строганов усмехнулся, когда меня ввели в кабинет. — Второй раз за день, Волков. А это, знаете ли, очень плохая примета!
Он откинулся в кресле, постукивая пальцами по столешнице, и кивнул одному из дисциплинарных:
— Докладывай, что там у нас?
На этом моменте дверь кабинета неожиданно открылась. Вошла высокая женщина лет тридцати пяти, в строгом тёмно-синем пиджаке и длинной чёрной юбке. Жемчужная брошь на лацкане. Длинные волосы пшеничного раскраса. Хороша девчуля. Вот такие в моём вкусе. От неё исходила особая аура власти, которую не спутаешь ни с чем.
— Госпожа ректор! — все, кроме меня, склонили головы.
— Продолжайте, — она плавно опустилась в свободное кресло. — Я хоть и пришла по делу, но не прерывать же дисциплинарное взыскание.
— Курсант Волков спровоцировал драку на территории академии, — отчеканил дежурный. — Четверо пострадавших. Свидетели подтверждают его агрессивные действия.
Строганов тяжело вздохнул:
— И что мне с вами делать, Волков? Это же явное отчисление.
— Как бы странно это ни звучало в качестве оправдания, — встречаю его взгляд с ледяным спокойствием, — но меня подставили, господин завуч.
Он махнул рукой дежурным:
— Все свободны.
Дверь за ними закрылась, и Строганов, промычав что-то невнятное, произнёс:
— Подставили значит. И кто же? Ковалёв?
— Даже не знаю, как вы догадались, — я не смог сдержать сарказм.
— А я предупреждал тебя, Волков, — завуч покачал головой и повернулся к ректору. — Госпожа ректор, что прикажете делать?
Ректор — Виктория Александровна Державина, как услужливо подсказала память тела, закинула ногу на ногу.
— У вас два варианта, курсант Волков. Либо немедленное отчисление, либо весьма серьёзное дисциплинарное взыскание.