— Ты, — чёрные глазницы уставились на самого молодого бандита, который ещё мог двигаться. — Передай своему хозяину послание. Пусть придёт на разговор. Или я начну искать его сам, разбирая ваш муравейник по кирпичику.
Парень, скуля, попятился по снегу.
— И поживее, — в пустых глазах незнакомца заклубилась тьма.
Дважды повторять не пришлось — молодой рванул прочь, спотыкаясь и поскальзываясь на обледенелых камнях.
— А теперь… — незнакомец повернулся к скорчившемуся Инициированному. — Посмотрим, насколько ты питательней неофита.
Удар пробил тому грудную клетку точь бумагу. Пальцы погрузились в плоть, нащупывая эфирный узел. Тело здоровяка дёрнулось, из горла вырвался булькающий хрип.
— Интересно, — убийца склонил голову набок. — А ведь у тебя должен быть ещё один…
Второй удар вспорол живот. Ещё один узел, ещё порция энергии. Бугай обмяк, и в переулке стало совсем тихо.
…
— Стой! Стой же ты! — Шрам схватил за шкирку трясущегося Хорька, который едва не сбил их с ног, вылетев из-за угла. — Куда так несёшься⁈
— Пусти! — тот забился в стальной хватке. — Там… там…
— Где остальные? — нахмурился Шрам, ведь он как раз вёл подкрепление к переулку.
— Всех! Всех положил! — Хорек трясся, как в лихорадке. — Лома! Всех! Он не человек! Монстр! А глаза! Пустые, как у мертвеца, етить его!
— А ну, успокойся! — Шрам отвесил ему крепкую оплеуху. — Что за бред несёшь? От него даже неофитом не несло. Просто псих какой-то забрёл…
— Нихера я туда больше не пойду! — взвизгнул Хорек. — Сами Кривому докладывайте! Я сматываю!
Он вывернулся из хватки и бросился наутёк, оставив ошарашенную банду стоять посреди улицы.
— Ни хрена себе, — присвистнул кто-то. — Я Хорька таким никогда не видел. Он же у нас самый борзый был…
— Чё делать будем? Проверим?
— Если он завалил Лома с бригадой, — задумчиво протянул Шрам, — то это не шутки. Лучше Кривому доложим, пусть сам решает.
…
— Значит, говоришь, мертвец? — Кривой медленно покручивал в пальцах эфирный кристалл, разглядывая сжавшихся перед ним бандитов.
— Хорёк так и сказал, — Шрам пожал плечами. — Мол, выбор простой — или Федя к нему явится, или он сам начнёт всех валить, пока до него не доберётся.
— Вот же борзый, — процедил Кривой. Пальцы сжались на кристалле так, что тот треснул. Сегодня он замещает Хромового Федора, а значит ему и решать эту проблему. — Чёрные глаза говоришь?
— Хорек так сказал. Пустые глаза якобы.
Кривой сплюнул на пол:
— Да Хорек просто обделался. У страха, как говорится, глаза велики.
Он поднялся и подошёл к стойке, за ней, на креплениях висел его меч — изогнутое лезвие с ядовито зелёными узорами, больше похожее на змею, чем на клинок.
— Давай, снаряжай парней, — бросил он через плечо. — Покажем этому выскочке, как в нашем районе дела делаются.
— Ни хрена себе, — прошептал Хлыст, толкая локтем Рябого. — Неуж-то сам Кривой в бой пойдёт? Это ж сколько лет его в деле никто не видел?
— А то, — широко улыбнулся Рябой. — С его-то третьим рангом адепта, да фирменным стилем Ядовитого Кота… Этому психу точно кранты. Да ещё мы подсобим, всей толпой.
— Не боись, братва! — прогудел Кривой, поправляя меч. — Зарежем бешеного пса, как свинью!
— Да! — взревела банда, разбирая оружие.
И вот — громилы высыпали из «Ржавого гвоздя» в промозглую ночь. Впереди Кривой, за ним — Инициированные, следом — основная масса неофитов с дубинками и ножами.
Злосчастный переулок встретил их картиной бойни. На снегу, перемешанном с кровью, валялись изломанные тела. А посреди этого безумия стоял человек в нелепой ушанке и преспокойно поедал морошку из банки, будто пришёл на пикник.
— Эй ты, выблядок! — прорычал Кривой, стиснув рукоять меча. — Думаешь, самый умный здесь⁈
Незнакомец даже не взглянул в их сторону. Только поднял указательный палец, призывая к тишине, и продолжил методично вычерпывать варенье, как если бы это было самым важным делом в мире. Настоящий, скотина, эстет.
По рядам бандитов пробежали маты от возмущения. Кто-то дёрнулся вперёд, но Кривой остановил того жестом.
Наконец последняя ягода исчезла в недрах шарфа. Незнакомец аккуратно отставил банку и повернулся к ним:
— Говори.
Кривой смачно сплюнул в грязный снег:
— Ох, сучара, ты даже не представляешь, как попутал. О-о-ох, как ты попутал… То, что я с тобой сделаю, в страшном сне не приснится.
Банка со звоном покатилась по снегу. Незнакомец хрустнул шеей:
— Прежде чем вы сдохните, сделаю щедрое предложение. Сейчас я уничтожу половину из вас, потом остановлюсь и предложу оставшимся служить мне. Кто согласится — будет жить. Остальных прикончу.
Кривой с трудом сдержал смех. Ведь не чувствовал в худобе в шапке и шарфе даже уровня неофита. Никакой эфирной силы, обычный человек. Значит, всё дело в каком-то артефакте? Небось, раздобыл где-то заряженный эфиром меч и возомнил себя великим воином?
— А теперь ты послушай, сученыш, — Кривой оскалился, по лезвию его меча пробежала ядовитая зелень. — Когда я поставлю тебя на колени и заставлю блевать собственными кишками, ты не сдохнешь. О, нет. Ты будешь жить — в борделе, подставляя задницу жирным аристократам. Я устрою тебе такое существование, что черти в аду запишут это как инструкцию к пыткам. В расход его!
Первые трое бросились разом — типичная тактика шпаны, привыкшей брать числом. Лезвия кинжалов прочертили в воздухе дуги. Незнакомец нырнул между ударами, точь вода меж камнями. Нанёс два коротких удара — два тела рухнули в снег. Третий активировал защитный контур. Поздно. Ржавый нож уже вошёл ему под ребра, разорвав эфирный узел.
— Сука! — Инициированный метнул эфирный снаряд из базовых техник.
Синяя вспышка озарила переулок. Незнакомец крутанулся волчком, пропуская заряд над плечом, и метнул всё тот же ржавый нож. Лезвие вошло точно в горло, оборвав очередной крик.
— Лёва, Серый — нужно слева! Не дайте ему пространства для манёвра!
— Порвём его, пацаны! — заорал Хлыст, сжав кастет. — За Лома и пацанов!
— Покажем ублюдку, как на чужой территории выёживаться!
— Давай, братва!
Кривой тоже выступил вперёд, его изогнутый меч описал змеиную дугу. По лезвию пробежала ядовито-зелёная рябь.
— Контур Стальной Паутины!
Эфирные зеленые нити растянулись между стенами переулка, создав контурную ловушку. Любой нормальный противник уже запаниковал бы — ведь спереди опытный практик-адепт, позади его банда, а выход перекрыт эфирной паутиной.
Но незнакомец…
Кажется, ему было плевать.
На эфирные путы, на законы арифметики.
Ржавый нож… да, тот самый, перетек в правую руку. Рывок. И два тела с проткнутыми сердцами осели в снег, не успев даже осознать собственную смерть.
— Сука, да как он увернулся⁈ — взвыл один из инициированных, чьи пальцы сложились в простейшей печати.
— Заходи справа!
— По ногам! Руби по ногам!
Незнакомец присел, пропустив смертоносный заряд над макушкой. Метнул нож — и тот прошил горло заклинателя, забрызгав кровью всё вокруг.
— В кольцо его! — прогремела новая команда Кривого.
Но противник двигался как ртуть — перетекал средь ударов, использовал бандитов как живые щиты. Три удара — три новых трупа. Без паузы, без колебаний, как рутинная работа мясника.
— Что за дьявол⁈ — прорычал Рябой, пятясь назад. — Босс, это не человек!
— Демон, ей-богу!
— Пасть Гадюки! — выкрикнул Кривой, вкладывая в удар всю силу.
Его зеленый меч и подобранный кинжал Незнакомца схлестнулись, брызнув искрами. Техника Ядовитого Кота, за которую Кривой заплатил половиной лица — заструилась по кинжалу, а затем и по запястью Незнакомца, пытаясь проникнуть в его тело.
«Вот как, — подумал незнакомец, отпрыгнув и встряхнув онемевшей рукой. — Значит, вот он — примерный предел моих нынешних возможностей. Адепт второго ранга?»
«Невозможно! — думал в этот момент Кривой, едва успев уйти от встречного выпада. Его опытный взор не видел в противнике даже намёка на эфир! — Маскирующий артефакт? Но таких не бывает! Или… — холодок пробежал по спине. — Или этот демон просто играет с нами? Проверяет наши силы⁈ Кто же ты такой, чёрт побери⁈»
— Танец кобры! — он вложил в новую атаку весь опыт, всю ярость.
Но противник читал все его движения наперёд, и ушёл от комбинации с нечеловеческой точностью. Ответом стал неуловимый для глаз бросок ножа. Кривой еле успел отпрянуть — лезвие чиркнуло шею по касательной, оставив кровавую полосу.
— Держись, босс! Порвем гада!
— Выпотрошим его!
— Да что ж он, сука, такой скользкий!
— Убить его! Убейте же его кто-нибудь!
И всё стало ещё хуже. Для них.
Незнакомец, кажется, до этого только разминался. За следующие пять секунд погибли четверо — всем пробили шеи ножом, их кровь фонтанами окропила снег. Рухнули ещё двое. Седьмой попытался сбежать — нож воткнулся ему точь меж лопаток.
— Довольно, — незнакомец резко замер. Выпрямился. Небрежно подкинул окровавленный нож. Поймал. Снова подкинул. Поймал. Не было у него ни усталости, ни напряжения.
В ответ слышалось только тяжёлое дыхание бандитов, да предсмертный хрип умирающих. Выжившие остановились, трезво понимая — им не победить. И было в этом некая смесь не только ужаса, но и восхищения перед этим странным убийцей с пугающими до усрачки чёрными глазницами.
— Как и было обещано — ровно половина банды, — он обвёл всех медленным взглядом, — теперь время выбора. Служба или смерть. Решайте.
Выжившие невольно повернулись к Кривому. Тот сплюнул кровавую слюну в снег, изуродованное лицо исказилось, готовясь выдать ответ.
— Не утруждайся, — незнакомец небрежно крутанул пальцами нож, заведомо останавливая неинтересную ему тираду. — Можешь не разглагольствовать про бандитскую честь и местные нравы. Мне плевать. Я пришёл не за этим.
Он сделал паузу, наслаждаясь замешательством на их лицах.