«Капризный, тщеславный, — думал старик, глядя на распалившегося юношу. — Весь в мать — такой же вспыльчивый и мстительный. Отец хоть и с манией величия, но по крайней мере умеет держать лицо, как подобает аристократу. Единственный, кто достоин уважения в этом семействе — старый господин Святослав, да его сын Борис. Те хоть понимают, что такое честь.»
Игнат повернулся к слуге, глаза блестят в отсветах пожара:
— И запомни, Демид, ни слова о сегодняшней операции. Никому. Даже отцу.
— Как прикажете, господин, — склонил голову старый слуга, чувствуя горечь от того, во что превратился мальчишка, которого он помнил ещё карапузом, гоняющим деревянный обруч по дорожкам родового поместья.
За окном кареты виднелось, как пламя перекинулось на соседние дома — дешёвая гостиница, пекарня, скобяная лавка — всё вспыхивало с пугающей скоростью, ведь их стены заранее пропитали горючей смесью.
— Смотри-ка, — Игнат улыбался. — Теперь из-за этого ублюдка Волкова домов лишатся и другие. Всё по его вине.
Демид вздохнул, наблюдая, как люди в тёмных плащах — наёмники, нанятые специально для этой «операции» — методично поджигают дом за домом, уводя следы от первоначальной цели. Никто не должен был заподозрить, что мишенью была именно книжная лавка Волковых. Просто несчастный случай, как самый обычный пожар в бедном квартале.
Старый слуга ощущал камень в груди. За годы службы Ковалёвым он выполнял разные приказы — порой сомнительные, иногда откровенно жестокие. Но вот это… это было что-то новое. Уничтожить половину переулка, лишить крова десятка семей — и всё из-за какой-то мальчишеской обиды? Тяжёлые времена ждут род Ковалёвых, очень тяжёлые.
— Трогай! — резко скомандовал Игнат кучеру, и карета тронулась, огибая пылающий переулок по дальней улице.
Позади наёмники, похватав оставшиеся зажигательные смеси, запрыгнули в экипаж без опознавательных гербов и скрылись в противоположном направлении. Миссия была завершена.
Демид смотрел в маленькое окошко кареты на отдаляющееся зарево. До ушей донеслись отчаянные крики людей, звон пожарных колоколов, лай собак. Кто-то уже пытался организовать тушение.
«Госпожа Волкова, — подумал старик с сожалением. — Слышал, она воспитывает внука одна. И куда теперь пойдёт без дома-то? Кто приютит старуху?»
Но вслух не сказал ничего. Трудно говорить, когда в горле стоит комок стыда за то, к чему ты причастен.
Карета набирала ход, увозя прочь от устроенного пожарища. Игнат откинулся на бархатные подушки, прикрыв глаза с таким видом будто, выполнил трудную, но необходимую работу.
Демид же думал о том, что рано или поздно любой гнусный поступок возвращается к тому, кто его затеял. И чем страшнее он, тем ужаснее будет расплата.
Утро в Академии Практической Эфирологии начиналось как обычно: сонные курсанты постепенно заполняли аудиторию, готовясь к лекции по теории эфирных потоков. Одни повторяли конспекты, другие обменивались последними сплетнями, а кто-то просто дремал, положив голову на скрещенные руки.
Дарья Вяземская — староста группы, пересчитывала присутствующих, делая пометки в журнале посещаемости. Внимательный взгляд скользил по рядам, отмечая отсутствующих.
«Странно, Волков опять не явился, — подумала она, поставив очередной крестик напротив его фамилии. — Уже третий день подряд. Случилось что?»
Входная дверь распахнулась, и в аудиторию влетел запыхавшийся Витька.
— Вы слышали⁈ — выпалил он, переводя дыхание. — Дом Сашки Волкова сгорел! Книжная лавка и квартира над ней — всё в пепел!
По аудитории прокатились возгласы. Кто-то присвистнул, пара особо впечатлительных барышень ахнули, а некоторые равнодушно пожали плечами — обычная реакция на чужую беду.
— Что? — Дарья похлопала глазами. — Когда это случилось?
— Этой ночью, — Витька охотно продолжил, видя, какое внимание привлекла новость. — Говорят, загорелось около двух часов ночи. К утру от лавки остались только обугленные стены.
Екатерина заметно побледнела.
— А что с самим Александром? Он… он в порядке?
— Пропал без вести, — Витька развёл руками. — Его бабушки не было дома, соседи говорят, она в отъезде. А вот сам Волков как сквозь землю провалился.
Елизавета прикрыла рот ладонью. Затем обменялась встревоженным взглядом с Екатериной.
— Может, он в госпитале? Или… сгорел вместе с лавкой…
— Никто не знает, всё ещё разгребают, — покачал головой Витёк. — Да и там вообще жуткая история. Не только у Волкова дом сгорел — половина переулка выгорела дотла! Лавки, гостиница, вроде как.
— Как такое могло произойти? — произнесла Дарья, хмурясь. — Чтобы столько домов разом…
— Говорят, началось с лавки Волковых, — вставил кто-то из осведомленных. — А дальше огонь перекинулся на соседние здания.
— Слышал я кое-что ещё, — подал голос Михаил, обычно молчаливый студент. — Говорят, сам Волков и виноват — забыл выключить эфирный нагреватель. Так что если кого и винить, то только его.
— Да-да, — поддержал его Брянцев, утром общавшийся с Ковалёвым и его компанией из параллельной группы. — Я тоже слышал, что его ищет служба правопорядка. Хотят допросить о причинах пожара.
По аудитории разнёсся гул обсуждений. Тут вошёл профессор, и все разговоры стихли. Но мысли о судьбе Александра Волкова остались в головах многих. Что случилось с их одногруппником? Жив ли? И действительно ли он устроил пожар?
Виктория Александровна Державина стояла у шкафа личного кабинета, рассеянно перебирая бумаги для предстоящего совещания. Мысли занимал турнир, подготовка команды и, что удивительно, наглый Волков. Дерзкий курсант, осмелившийся предложить ей абсурдную сделку. Впрочем, не совсем абсурдную, если быть честной с собой.
Эта его наглость в глазах, этот взгляд — столь прямой, оценивающий и совершенно не подобающий нищему курсанту при разговоре с ректором. В любом другом случае она бы уже давно вышвырнула подобного выскочку из Академии. Но этот Волков… Есть в нём что-то неуловимо иное. То, что она пока не может понять.
Деликатный стук в дверь прервал размышления.
— Войдите, — прозвучал строгий тон Виктории.
Секретарша — Мария Сергеевна вошла с очередной стопкой документов, но что-то в её выражении лица заставило Вику насторожиться. Обычно невозмутимая Мария определённо была взволнована.
— Виктория Александровна. Принесла отчёты по подготовке к турниру и… — она замялась.
— И? — Виктория приподняла бровь, чувствуя подступающее раздражение.
— И… новости. Не самые приятные, боюсь.
Державина отложила бумаги, сосредоточившись на собеседнице.
— Я вас слушаю, Мария Сергеевна. Только, пожалуйста, без театральных пауз.
Секретарь глубоко вздохнула, собираясь с духом.
— Этой ночью произошёл пожар в городе. Выгорела половина Кузнечного переулка. В том числе… — и снова запнулась.
— В том числе?
— В том числе книжная лавка Волковых. Дом полностью уничтожен, Виктория Александровна.
Державина бессознательно сжала в руке хрустальный стакан для воды, стоявший на её столе. Стекло не выдержало давления и с резким хрустом лопнуло.
— Проклятье, — она поморщилась, отряхивая руку. Крошечная капля крови упала на белоснежный документ, расплываясь алым пятном.
— Вам помочь? Позвать целителя? — забеспокоилась секретарша.
— Нет, — отрезала Виктория, активируя эфирный канал регенерации. Порез затянулся на глазах, оставив лишь тонкую розовую полоску. — Что с Волковым? Он… жив?
— На данный момент числится пропавшим без вести, — сказала Мария Сергеевна тише, опасаясь реакции начальницы, ведь понимала, что данный курсант необходим для участия академии в турнире. — Его бабушки не было дома. Но самого Александра никто не видел. Предполагают, что он мог погибнуть в огне.
Виктория отвернулась к окну. Стиснула зубы.
— Почему именно он? — пробормотала она себе под нос. — Из всех курсантов академии, почему именно у этого парня постоянно проблемы? Будто злой рок преследует…
И мысленно просчитывала последствия. Волков являлся ключевой фигурой для предстоящего турнира. Не потому, что настолько талантлив, а просто-навсего им заинтересовался архимагистр Воронцов. И если Волков погиб…
«Придётся объясняться с Воронцовым, — мысль обожгла разум Вики, ведь она терпеть не могла распинаться перед кем-то. — Сказать, что его „зелёный мальчишка“ скончался в банальном пожаре. Или сбежал. Что, пожалуй, ещё хуже.»
Она вспомнила взгляд архимагистра. Капризный вельможа, способный от испорченного настроения разрушить её карьеру. Для Воронцова интерес к Волкову был, вероятно, мимолётной забавой, но для неё данный каприз мог обернуться катастрофой.
«Весь турнир теперь под угрозой, — она сжала кулаки. — Вся подготовка, все вложенные силы и средства — всё может пойти прахом из-за одного курсанта! Волков… ненавижу тебя!»
Мария Сергеевна не решалась прервать затянувшееся молчание. Так прошло ещё около минуты, и она, всё же, осторожно спросила:
— Будут ли распоряжения, Виктория Александровна?
Державина глубоко вздохнула и вернула самообладание. Нечего раскисать. Не в её правилах опускать руки, даже когда всё рушится. Как-нибудь выкрутится.
— Будут. Отправь запросы в городскую стражу, в госпитали, в морги… везде. Хочу узнать о судьбе Волкова как можно скорее. И найдите его бабушку.
— Все районные заведения уже получили указание докладывать в случае его появления, — сообщила секретарша. — И городская стража активно его разыскивает.
— Разыскивает? И почему же? — насторожилась Виктория.
— Ходят слухи, что пожар начался из-за неисправного эфирного нагревателя в лавке Волковых. Возможно, халатность… или нет. Стража хочет допросить Александра. Если он, конечно, не будет найден мёртвым под завалами.
— Проклятье, — снова вырвалось у Державиной слово-паразит. — Только этого сейчас не хватало. Если окажется, что наш курсант — виновник масштабного пожара, Воронцов будет в ярости… Да и репутация академии… Ох, этот Волков, в печенках уже… — она выдохнула и добавила без эмоций, — Раз его ищут, нам остается дождаться результатов поиска. Можешь идти, Мария.