Вот только…
Защитная аура Молотова пошла волнами. Сам он непроизвольно оступился. Затем с абсолютным недоумением взглянул в мои улыбающиеся глаза и пробормотал:
— Что ты сделал…
Не отвечаю и просто прыжком разрываю дистанцию. Тот тряхнул головой, и с удвоенной яростью бросился в атаку. Сколько раздражения в нём. А эти удары… Больше не контролируемы, как в начале боя.
Если бы я хотел его покалечить, мог бы перегрузить узел ещё первым ударом. Тот просто разорвался бы, и здоровяк стал бы калекой. Но это не бой насмерть. Да и привлекать к себе слишком много внимания тоже не стоит.
Ныряю под размашистый удар, и снова прижимаю ладонь к его животу. Второй мощный импульс эфира устремился ему в узел. Аура Молотова замерцала, став полупрозрачной, а он сложился пополам и хватанул ртом воздух.
— Что ты… делаешь⁈ — истекая потом, просипел он.
По арене пронёсся удивлённый возглас. Зрители, насмехавшиеся над моей тактикой, теперь привставали, пытаясь понять, что происходит?
К чести Молотова, он не собирался сдаваться. Молодец, паренёк. Восстановив дыхание, снова побежал на меня, но, как-то уж чересчур осторожно.
— Не знаю, какую технику ты используешь! — процедил он сквозь зубы, — но второй раз это не сработает!
Ещё как сработает, глупый мальчишка.
Неопытный противник всегда спасает атакованное уязвимое место. И Молотов не стал исключением. На инстинктах защищает живот, оставляя открытыми другие зоны. Только вот, загвоздка в том, что эфирная сеть организма — единая система. Один перегруженный узел влияет на все остальные.
Позволил ему сблизиться. Бьёт. Уклоняюсь, зашагивая ему за спину. Бью ладонью. Да, с другой стороны живота, но импульс проникнет через плоть и достигнет узел.
Готово.
Ого…
Прям вот так?
Эфирная защита Молотова вспыхнула ослепительно ярко…
И погасла, как задутая свеча.
Он застыл, а затем задёргался, как от электрошокера. Глаза закатились, колени подогнулись. И вот, гора мышц рухнула на песок, распластавшись в полной беспомощности.
На стадионе, что? Забыли как дышать? Так тихо. Какие все впечатлительные, хе-х.
Молотов лежал на спине неподвижно. Уставшие глаза открыты, широкая грудь под серой спортивной кофтой тяжело вздымается. Да, он пытался пошевелиться, но не выходило — перегруженные эфирные узлы временно парализовали мышцы.
— Что… ты… со мной… сделал? — выдавил он, с трудом шевеля губами.
Присаживаюсь рядом на зад и вытряхиваю с сапога песок.
— Вызвал перегрузку в твоих узлах, — отвечаю тихо, чтобы слышал только он. — Как? Не спрашивай. Секрет. И не парься, скоро пройдёт.
Судья подбежал к нам, всё ещё удивлённо глядя на поверженного Физика.
— Господин Молотов, вы можете продолжать бой? — спросил он, но всё итак было очевидно.
— Н-не могу… двигаться, — прохрипел тот.
Судья поднял флажок:
— Победа присуждается Александру Волкову! Городская Военная Академия Практической Эфирологии!
Взрыв аплодисментов и восторженных криков. Те же зрители, которые минуту назад называли меня трусом, теперь скандировали моё имя.
— Волков! Волков! Волков!
— Видел, как он уложил этого громилу⁈
— «Городские», ваш парень — гений!
— Мастерство против грубой силы!
— Ненормальный практик!
— Волков — Ненормальный практик!!!
— Ненормальный практик! Ненормальный практик! Ненормальный практик!!!
Протягиваю руку Молотову, помогая ему сесть. Его тело всё ещё плохо слушалось, но паралич отступал.
— Ты хорошо сражался, — говорю ему, похлопав по плечу.
Он смотрел на меня и с уважением и с досадой.
— Это была… какая-то техника?
— Ага. Прочитал в одной старой книге, — и помогаю уже ему подняться на ноги.
— Дашь почитать? — прокряхтел он.
— Она сгорела вместе с моим домом, — и улыбаюсь ЧУТОЧКУ, САМУЮ МАЛОСТЬ печально.
— Не свезло, — кивнул он. — В таком случае, в следующий раз я буду готов, — и произнёс это без сомнений. — Но… это был хороший бой. Ты честно заслужил победу.
Киваю ему, и мы вместе покинули арену под гром аплодисментов. Напоследок бросаю взгляд на ложу. Встречаюсь глазами с Викой. Ну, что, кошечка, уже волнуешься? Широко улыбаюсь и отворачиваюсь, покидая арену…
Интерлюдия
«Волков перегрузил узел противника тремя последовательными ударами. Нет, не просто ударами. Он высвобождал эфир, при чем с помощью простейшей техники контура! В момент удара формировал самую обычную линию и тут же отменял. Таким образом эфир и проникал в узел Молотова… — Воронцов потирал перстень на среднем пальце. — Всё это было не случайно, а целенаправленно… Ты, правда, гений. Нет. Даже для гения это ненормально.»
— Волков впечатляет, особенно для неофита первой ступени, — произнёс Архимагистр вслух, тоном человека, обнаружившего редчайший самородок. И повернулся к Виктории. — Должен признать, обучение теории в вашей академии выше всяких похвал, Виктория Александровна.
Та, не моргая, благодарно кивнула. А сама всё ещё НЕ МОГЛА ДЫШАТЬ! Её тут хвалит столь значимый человек, а она молчит, как рыба, вцепившись в подлокотники, будто мчит на скоростном аттракционе! В другое время упивалась бы триумфом, но сейчас её мысли были не здесь, не в императорской ложе.
«Ты серьёзно собрался победить⁈ — безотрывно смотрела она на удаляющуюся фигуру юноши. — И вообще⁈ Как додумался до такого⁈ Ты хоть понимаешь, что ломаешь концепцию всех устоявшихся систем боевых искусств! Перегрузить узел у физика⁈ На ранге неофита⁈ Да кто же ты такой…»
Сделка.
Сделка…
СДЕЛКА!
Как безопасное пари, стало ТАКИМ НЕБЕЗОПАСНЫМ⁈ Против адептов и инициированных неофит не имел ни единого шанса!
Так говорила логика!
Опыт!
Все законы эфирологии!
Но Волков опрокидывал эти законы, как костяшки домино!
Что, если он правда выиграет? Чего попросит? От этих мыслей по спине Виктории пробежал холодок. Но страх это? Или же нечто другое.
Юный Волков, покидая арену, внезапно обернулся и посмотрел на неё. Прямо глаза в глаза.
Глоть. Проглотила слюну Виктория.
Он ещё и насмехается⁈
Есть ли границы у его наглости⁈
Он отвернулся и покинул арену. Вика же выдохнула. Взяла кубок и выпила вино до дна. Почему так жарко⁈ Разве не зима на дворе⁈
На трибунах также бушевали страсти.
— Вы видели⁈ Он же его тупа одной рукой толкнул, и здоровяк упал! — захлёбывался от восторга новоиспеченный фанат Волкова.
— Может это техника какая⁈ — не менее бурно поддакивал его приятель.
— Он точно НЕНОРМАЛЬНЫЙ ПРАКТИК! — загорланил третий.
Тем временем церемониймейстер объявил следующую пару:
— На арену приглашается! Евдокия Дубова! Первый курс Имперской Столичной Академии Эфира и Боевых Искусств! Адепт первой ступени!
На арену грациозно вышла высокая блондинка с точёными чертами лица и голубыми глазами. Волосы связаны в тугой хвост. Голубые глаза смотрят на публику с холодом. Белый спортивный комбинезон, идеально подогнан по фигуре. Она выделялась, определенно. И тут же заняла умы всех зрителей.
— Адепт первой ступени на первом курсе? Шутите⁈
— Это же третья принцесса! Тише ты!
— Серьёзно⁈ Какая красотка! Я б её…
— Если че, я тя не знаю…
Церемониймейстер уже готовился объявить противника, как к нему подбежал запыхавшийся мужчина в форме распорядителя и что-то прошептал на ухо. Лицо церемониймейстера изменилось. Он вздохнул и объявил:
— Соперник представительницы Имперской Академии, к сожалению, внезапно почувствовал недомогание и снимается с поединка. По регламенту турнира, госпоже Дубовой присуждается победа без боя!
Евдокия сжала пальцы и поджала губы. На лице мелькнула гримаса ярости.
«Снова… — подумала она с обидой. — Уже второй раз на этом турнире. Я сражусь сегодня или, как всегда, нет? Надеялась, что хотя бы здесь найдутся соперники…»
Она развернулась и стремительно покинула арену, всем своим видом показывая досаду и неудовлетворение.
— Третья дочь Императора опять осталась без соперника, — усмехнулся пожилой дворянин, сидевший на нижних рядах. — Каждый раз одно и то же.
— А что вы хотите, сударь? — отозвался сосед. — Кто рискнёт поднять руку на принцессу? Одно неосторожное движение — и твоя карьера окончена, если не голова с плеч.
— Несправедливо, — вздохнула молодая дворянка. — Ей ведь так хочется по-настоящему сразиться…
— Жизнь вообще несправедлива, дорогая, — хмыкнул её ухажёр, лет эдак за шестьдесят. — Особенно для тех, кто родился слишком высоко.
Пролетел час. Уже стемнело. Четыре академии провели основную часть поединков, и остался финал у каждого курса. Добрались до него самые сильные, или же везучие. Однако, на одной удачи добраться до последнего круга сродни чуду.
— Волков, ёшкин кот! Просыпайся! — тряс за плечо юношу сокомандник. — Через минуту у тебя финал! Ты один остался!
Тот приоткрыл глаза, недовольно прищурившись от яркого света. Спать на жёсткой скамейке в раздевалке было не лучшей идеей, но предыдущие бои выжали из него все силы. Не физически, конечно, скорее, морально. Постоянно сдерживаться, играть роль, дозировать силу. Так утомительно.
— Значит, есть ещё секунд тридцать подремать, — пробормотал Саша, переворачиваясь на другой бок.
— Какие ещё тридцать секунд⁈ — воскликнула библиотекарша, залетев через дверь. — Тебя уже вызывали! Скорее!
Тогда юноша сел, потирая глаза:
— Вот же, морока, — он широко зевнул и поднялся, пристукивая сапогом, нога что-то не влазила. — И кто мой противник?
Его товарищи по команде переглянулись.
— Ты же издеваешься, да? Дубова! Третья Принцесса Империи!
— Да? — Саша пригладил копну волос. — Не припоминаю такую. Ну, ладно. Я пошёл.
По пути он взял пряник с общего стола и, закусив, направился на выход, как в спину донеслось:
— Может лучше откажешься⁈ Скажи, что болен!