«Надеюсь, он просто приболел и скоро вернётся,» — украдкой бросила она взгляд на его пустующее место.
Софья Вишневская, безупречная, как и всегда, перелистывала учебник по теории эфирных потоков. Внешне спокойная, невозмутимая. Идеально воспитанная аристократка. Но бал и отсутствие Волкова не давали покоя. Саднило что-то. Но что? Она же презирала его за происхождение, за манеры, но от чего же переживала, что его всё нет и нет? И перевернула очередную страницу учебника, решив больше не думать о нём. Рано или поздно объявится, как бывало прежде.
Дверь аудитории открылась. Вошла староста. Дарья Вяземская. Во взгляде растерянность, даже шок.
— Что случилось, Даш? — поинтересовалась Ольга.
— Потом… — ответила та отреченно.
И в класс вошёл профессор Каменский, преподаватель военной тактики. Лысоватый, с брюшком и недовольным видом. Положив на учительский стол бурый портфель, обвёл аудиторию взглядом, задержавшись на пустом месте Волкова.
— Староста, — обратился он к Вяземской. — Отметьте отсутствующих. Волков снова прогуливает?
Та поднялась, всё ещё ошарашенная утренней новостью из деканата.
— Господин профессор… Волков… он больше не числится курсантом академии.
По аудитории пронёсся удивлённый гул.
— Как не числится? — нахмурился Каменский. — Отчислен? За что? Прогулы? Или тот скандал с пожаром?
— Нет, — сглотнула Дарья. — Его… его вчера осудили. Военный трибунал.
Тишина в аудитории вмиг стала ощутимой.
— Осудили? — переспросил профессор заметно ошарашено. — За что трибунал мог осудить курсанта-первокурсника?
— За пособничество в побеге государственного преступника, — выдавила Дарья. — А приговор… полгода службы в батальоне «Чёрный Лебедь».
Несколько секунд в аудитории стояла мёртвая тишина. И…
— Что⁈
— «Чёрный Лебедь»⁈
— Не может быть!
— Волкова⁈ Туда⁈
— За что⁈
— Какой ещё государственный преступник⁈
Лиза накрыла рот ладонью. Катерина побледнела. Софья застыла с книгой в руках. Витька Соколов вскочил с места.
— Это неправда! Это ошибка! — выкрикнул он.
— Сядьте, Соколов! — рявкнул профессор Каменский, стукнув по столу кулаком. Он и сам был потрясён новостью, но нужно не забывать и о манерах. — Тихо! Всем тихо! Тишина!
Гул не утихал. Неудивительно. Слишком шокирующей оказалась новость. Ещё вчера победитель турнира, якобы гениальный «Ненормальный Практик», а сегодня вдруг штрафбат и гиблое место на краю света. От вершины до падения оказывается всего лишь одно неверное решение, и это пугало. Так вот что значит взрослая жизнь?
Профессор откашлялся, громко так, специально, чтобы привлечь внимание аудитории.
— Понимаю, всё это очень серьёзные новости, — произнёс он растерянно. — Очень… неожиданно. Но… — и обвёл взглядом взбудораженных курсантов, — занятия никто не отменял. Тема сегодняшней лекции: «Тактика ведения боя малыми группами в экстремальных условиях». Как нельзя кстати, не находите? Жаль Волков пропустил. Открываем тетради…
Родовой особняк Наумовых славился своей роскошью, садами, винными погребами и конюшнями, но более всем — собственной ареной. И сейчас в ней, без единого зрителя тренировался наследник. Михаил Наумов. Один участников межакадемического турнира, проигравший в первом круге состязаний. И кому? Какому-то неизвестному, из такого же неизвестного ущербного рода! Подобный проигрыш можно было назвать неудачным стечением обстоятельств. Обвинить кого угодно, только не себя… Вот только Михаил в полной мере осознавал, что проиграл неслучайно. Волков — серьёзный противник. Пусть и с захудалой академии, но умудрился же стать финалистом! На равных стоял с самой принцессой Евдокией! А значит — достойный того, чтобы взять над ним реванш.
Облачённый в шёлковую рубашку и тёмные брюки, что совсем не походило на тренировочный костюм, Михаил сосредоточенно сплетал сложнейшие контуры своего ранга. Да, он даже не переоделся после прогулки с дядей. Едва узнал о новом способе плетений и сразу бросился к практике. Изящные тонкие пальцы метались по пространству невероятно быстро и точно, оставляя в воздухе синие линии. Вокруг формировалась сложнейшая трёхмерная конструкция — не просто клетка, о, нет, настоящий многоуровневый куб эфирных барьеров! В разы изощрённее и опаснее, чем всё то, что так легко разрушил Волков в их дуэли!
Наумов обошёл своё творение, хмуря брови. Конструкция была идеальной. За такое исполнение его могли бы уже причислить к офицеру контура. Но…
Но.
Что-то его не устраивало.
Слабое место…
Оно должно быть где-то, он чувствовал это. Наверняка «ненормальный практик» нашёл бы его. А значит нужно найти лично и устранить, прежде чем он столкнется с ним вновь. Больше никаких ошибок!
На арену прошёл пожилой слуга в ливрее, держа серебряный поднос с освежающим напитком. То ли чаем, то ли настойкой из сбора тонизирующих трав.
— Ваше сиятельство, — произнёс он почтительным тоном, — есть новости касательно вашего недавнего противника, курсанта Волкова.
Наумов раздражённо шикнул, не оборачиваясь.
— И ты беспокоишь меня из-за такой ерунды, Жак? Я занят.
— Прошу прощения, ваше сиятельство, — слуга склонил голову. — Но вы сами приказали докладывать о любых значимых событиях в его жизни.
Михаил обошёл эфирную клетку ещё раз, ткнул пальцем в один из узлов, отчего тот недовольно заискрился. Не то. Всё ещё не то. И неудовлетворённый результатом развернулся к слуге.
— Говори, что там? Этот выскочка снова что-то учудил? Надрался в кабаке? Или оскорбил очередного аристократа?
— Хуже, господин. Курсант Волков вчера был осуждён военным трибуналом. И приговорён к службе в штрафном батальоне «Чёрный Лебедь». На северной границе.
Наумов замер. Брови же подпрыгнули. Штрафбат? «Чёрный Лебедь»? Неожиданно.
— А теперь, Жак, — произнёс он требовательно, — подробнее. И по порядку. С самого начала.
На заснеженном заднем дворе особняка Молотовых было шумно. Кто-то рычал, пыхтел и всё никак не хотел останавливаться. Плевать, что мороз сегодня такой густой, да крепкий, что ножом режь. Абсолютно. Каждодневные тренировки при любой погоде! Вот он лозунг Николая Молотова, физика-переростка, недавно проигравшего в бою с каким-то мелким отпрыском какого-то мелкого рода. Да и вообще, что это за род такой из двух человек? Бабки и внука? Если только неполноценный. Именно так шутили дворяне, коих избил Николай. Не принято у Молотовых поливать грязью противников, особенно достойных. И Волкова он, определенно считал именно таким. Да и вообще, что за мужчина лясы точит после драки? Не правильно это. Не так его дед воспитывал. А вот что будет по-мужски так это встретиться с Волковым вновь в бою. Вот что такое честь. Но это позже. Сейчас нужно стать сильнее! Намного! Даже больше чем намного! Упёршись плечами в заднюю ось тяжёлой кареты, он в очередной раз закряхтел. От полуобнажённого могучего торса валил густой пар, мышцы бугрились, вены вздулись. С нечеловеческим усилием Николай в очередной раз оторвал от земли заднюю часть экипажа.
Рядом порхала младшая сестра. Полина — весёлая шестнадцатилетка, с двумя светлыми косичками. Старательно вытирала пот со спины братца махровым полотенцем, хихикая.
— Коль, ну ты даёшь! Может хватит карету мучать?
Тот пыхтел, но не отвечал, сосредоточившись на упражнении. Доделав подход, медленно опустил карету. Выпрямился, выдохнул, как бычара. Да что там бычара, минотавр!
— Опять ты за своё, Полька, — пробасил он и, забрав у неё полотенце, вытерся. — Не отвлекай меня. Сказал же, сильнее хочу стать. Сильнее!
— Да не отвлекаю я! Я правду говорю! — подбоченилась та. — Зря так надрываешься. Тренировался бы как обычно, я б и слова не сказала!
Он усмехнулся, но промолчал.
— А всё ради чего? — не унималась Полина. — Тебе не победить его! «Ненормального Практика»! Он же… он же ненормальный!
Николай резко зыркнул на неё. Добродушное лицо нахмурилось. Давно не смотрел он на сестрицу таким твёрдым взглядом.
— В следующий раз, Полька, — и произнёс глухо с угрозой, — я разберусь с Волковым. Я найду способ противостоять его странным техникам. Я стану сильнее настолько, что ему ничего не поможет.
— Ой, да в тебе-то я не сомневаюсь, братец! — она шутливо ткнула пальцем в его могучий бицепс. — Ты у нас самый сильный! Только вот, не об этом я. Не победить тебе совсем по другой причине. Боюсь, твой Волков не доживёт до вашего следующего раза.
Молотов нахмурился:
— В смысле?
— А в том и смысле! — Полина прищурила глазки и взмахнула ладонью, закинув косичку за плечо. — Если бы ты не прогулял сегодня занятия, а послушал бы новости, то знал бы! Твоего «Ненормального Практика» вчера судили! И отправили на фронт! Да не просто так, а в батальон смертников! «Чёрный Лебедь»! Юлька с Ирой говорят, оттуда никто не возвращается!
Николай схватил сестру за плечи.
— Что⁈ Почему ты раньше не сказала⁈
— Ой! Больно же! — взвизгнула она. — Ну… я не хотела рушить твои мечты о реванше! Ты так усердно тренировался…
Он отпустил её, вздохнул, глядя на свои огромные ручищи. И поднял голову к серому небу. Снежинки таяли на его разгорячённом лбу и щёках.
Повисло странное молчание.
А затем.
Здоровяк Молотов вдруг ухмыльнулся:
— Он вернётся, Полька.
— Что? — удивилась та. — Ты что, правда на это надеешься? Ау, братец, оттуда никто не возвращается! Тем более первокурсники!
— Такой, как он обязательно вернётся. И станет ещё сильнее. — Николай отвёл взгляд от неба и взглянул на сестру. В его глазах горел огонь. — А это значит… к его возвращению я не имею права отставать! Я должен стать ещё сильнее!
И подошёл к карете, упираясь плечами.
— Давай ещё подход! Нет! Два!
Сестра вздохнула, но улыбнулась. Странный, упрямый брат нашёл себе цель. И эта цель, похоже, не так проста, раз наследник Молотовых рвёт жилы…