— Больно было? — спросила Елена.
— Первый час да, — честно признала Галина. — Потом медики подлечили, теперь только ноет иногда. А главное, научилась папиросы одной рукой крутить! Полезный навык, между прочим.
И продемонстрировала умение, ловко соорудив самокрутку.
Марина присвистнула:
— Ого, сестрица! Ловкость рук и никакого мошенничества, да? А я все двумя руками мучаюсь.
— Зато твои обе целые, — заметила Куваева. — Цени, пока есть.
Елена поправила очки:
— Слышала, в столице делают неплохие механические протезы. Может сделаешь заказ через капитана?
— Думаю об этом, — кивнула Галина. — Но пока привыкаю жить с одной. Характер закаляет.
И как не назвать этих девчат настоящими воинами? Тех, кто не сломался под ударами судьбы, а сделал частью своей силы? Вот и у меня язык не поворачивается. Боевые девчонки, сто процентов.
Когда все три ванны были установлены, наполнены горячей водой, да такой, что поднимались густые клубы пара на морозном воздухе, лейтенантши переглянулись.
— Ну что, девочки, — объявила Куваева, принявшись расстегивать пуговицы мундира, — время расслабиться и обсудить дела по-человечески.
— Согласна! — хихикнула очкастая.
— Поддерживаю. — буркнула угрюмая рыжуха.
И тут.
Началось представление.
Мужики забыли, как дышать.
Да что душой кривить, я сам после многодневного воздержания пожирал взглядом и нарезал на кадры, сука, каждую секунду.
Елена Викторовна, сняв очки и элегантно положив те на бортик ванны, принялась методично избавляться от одежды. Сначала шинель, потом мундир, следом гимнастерка. Под формой обнаружилась та ещё фигурка. Точеные плечи, тонкая талия и весьма щедрые формы в нужных местах. Классика? Да, но всегда желанная!
Марина разделась с солдатской прямолинейностью. Да, в отличие от Елены, она не получила удовольствия от голодных взглядов солдат. Ей было всё равно. Просто стянула с себя всю одежду разом, не церемонясь с пуговицами. Фигура у неё тоже на любителя, сродни характеру. Широкие плечи, как у пловчихи. И не той, что готовит плов! Мускулистые руки, плоский живот с намеком на пресс. Груди не такие пышные, как у Елены, но задняя часть… Там было на что посмотреть. Прям задница кобылиная. Конкретная такая.
Куваева наша, несмотря на отсутствие левой руки, раздевалась ловко, да и потеря конечности, вроде, даже не смущала её. Хотя, конечно, каждую женщину так или иначе беспокоит её внешний вид. Так что очередной плюсик в копилку нашей гигантше. Скрывает горечь. Крепкая девчонка. Что до её фигурки, то тут и так очевидно. Пред нами предстала мисс Олимпия с кубиками пресса и крепкими банками.
— А-а-ах! — протяжно выдохнула Куваева, погружаясь в горячую воду. — Вот это понимаю — жизнь!
— Божественно, — согласилась Елена, опускаясь в свою ванну со стоном удовольствия. — После сегодняшнего просто рай…
— Да уж, — хрипло произнесла Марина, плюхнувшись в воду с таким всплеском, что треть содержимого выплеснулась. — Месяц не мылась толком!
Мои «горе-бойцы» стояли как вкопанные. Митька сглотнул так громко, что было слышно даже через завывание ветра, и прошептал мне на ухо:
— Командир… видали, какая здоровенная задница у рыжей? Я бы на ней, как на подушке, спал…
Захар, не отрывая взгляда от Елены, добавил дрожащим голосом:
— А у той, в очках, какая грудь… Господи, да это же произведение искусства… А я-то думал, все женщины-военные плоские как доски…
Гирев стоял с приоткрытым ртом. Рыжий тоже хватал воздух. Беззубый шевелил губами, читая молитвы о спасении души.
Ну да, в монашеский скит наших дамочек явно не примут.
Эх. После долгих дней в исключительно мужской компании любая женщина кажется богиней, а уж такие…
Сивый потер глаза и пробормотал:
— А мне жена в последнем письме писала, что соскучилась… А я ей что отвечу? Что тут таких красоток увидел, что теперь спать не смогу?
Показательно кашляю, дабы привести отделение в чувство:
— Господа, может, займетесь делом? У нас же удочки с собой. Ещё и за периметром присмотреть.
Но мои слова не дошли до их ушей. Зрелище трёх обнаженных амазонок, нежащихся в горячих ваннах посреди зимнего пейзажа, затмило все мозги.
— Отделение! — гаркнул, больше не глядя на ванные с тремя голыми барышнями. Насмотрелся, хватит. — Прекратить пялиться! Наблюдаем за периметром! Рыжий, Сивый — левый фланг. Гирев, Беззубый — правый. Митька, Захар — за вами тыл.
Те писец как неохотно, но подчинились, шёпотом проклиная меня и расходясь по указанным позициям. Хотя головы всё равно то и дело поворачивали в сторону грёбанного ТРОЙНОГО банного комплекса.
— Неужели ты командир отделения? — раздался надменный мужской голос за спиной.
Оборачиваюсь. Ко мне медленно подходил бычара из другого лагеря. Метр девяносто, плечи атлета, морда в мелких шрамах от драк. На груди — нашивка сержанта. Лет тридцать пять, навскидку.
— Верно, — отвечаю спокойно.
Он остановился предо мной, фыркнул и покачал головой:
— Выходит, в вашем лагере дела совсем плохи. Раз теперь молокососов в командиры назначают.
Сивый и Рыжий переглянулись. Митька хмыкнул. Захар поцокал языком. Но никто не ответил, понимая, что вызов брошен командиру. Их командиру. И реагировать должен именно я.
Конечно, понимаю разницу. Одно дело — объяснять свою позицию новоиспеченным подчиненным, и совсем другое — терпеть насмешки от чужого сержанта при свидетелях. Здесь речь не только о моем авторитете, но и о престиже всего отделения. Да и целого лагеря.
— Лейтенант Куваева! — громко обращаюсь в сторону ванн. — Разрешите провести товарищеский поединок⁈
Женщины тут же прервали свои разговоры и повернулись с заинтересованными смешками.
— Батюшки, поединок? — воскликнула Елена, приподнимаясь в ванне так, что можно было увидеть её соски. Но недолго. Просто мельком. Но я запомнил. Хороший вид.
Марина просто хмыкнула, но взглянула на меня внимательней:
— С чего бы это? Что ты хочешь от моего командира отделения, малой?
— О, не стоит недооценивать, милочка… — протянула Куваева с ухмылкой. — Моего командира отделения.
Елена удивленно воскликнула:
— Он-то? Командир?
Куваева кивнула:
— Он самый. Разрешаю поединок, Волков. Но лейтенант Марина тоже должна дать разрешение своему сержанту.
Марина ещё раз осмотрела меня с головы до ног и усмехнулась:
— Неофит первой ступени и командир отделения… Что ж, интересно. Не покалечь его, Ярослав.
Здоровяк Ярик ухмыльнулся и принялся медленно снимать тулуп:
— Как прикажете, лейтенант!
Раздевался он медленно. Не отрывая от меня взгляда. Стриптизер хренов. Оставшись в рубашке и спасибо что в штанах, размял плечи, после чего активировал эфир. Вспыхнуло характерное синее свечение адепта второго ранга. Плотное, устойчивое. Опыт у него есть, определенно. Не новичок. Может даже много лет на этой ступени, а значит биться будет до последнего.
— Ну что, командир, — усмехнулся он, глядя на меня, приняв боевую стойку, — покажешь, свою удаль? Не боись, бой товарищеский, убивать не стану.
Я уже стоял в одной гимнастерке. Активирую минимум эфира. Даже каплю ниже положенного для неофита первой ступени. Серо-голубой эфир замерцал, будто вот-вот погаснет от дуновения ветра. И решаю, стоит ли подключить духовное ядро? Или же смогу справиться с ним на одном эфире? Да, разница в физике будет, но моё тело порядком укрепилось, что ставит меня на пару уровней выше неофита. В общем, риск я всегда любил, а потому просто активирую технику подводного зрения, чтобы продолжать свою выдуманную легенду, но при этом без духовной силы.
Ярослав знал что делать. Никаких лишних слов. Мгновенно сократил дистанцию. Ударяет прямым в корпус. Хитрец. Решил, что я попытаюсь блокировать или отскочить.
Но не делаю ни то, ни другое. Просто выворачиваю корпус, пропуская его кулак рядом, и одновременно подсекаю ему правую ногу. Тот, не ожидав подобного, потерял равновесие, взметнулся вверх, поскользнувшись, и рухнул на снег.
Едва он успел коснуться спиной снега, а у его горла уже мой нож. Достал я его быстро, что никто даже не заметил. Впору подаваться в фокусники. У меня в рукавах всегда по парочке заточенных «друзьяшек».
Тишина.
Всегда она.
Когда ломается мир перед глазами.
Когда происходит нечто за гранью.
Я слышал эту тишину множество раз. Не только здесь, но и в своём мире. Есть в ней что-то кричащее. Что-то сверхэмоциональное. Эх, был бы энергетическим вампиром, стал бы богом. Но увы, эмоциями не питаюсь.
Ярик моргнул, уставившись на лезвие у своей шеи. В глазах полное недоумение.
— Воу! Что это было⁈ — присвистнула Елена, привставая в ванне. Хватит светить сосками. Красивые-красивые, мы уже поняли! Я-то точно! И как сегодня уснуть-то? Может к той щекастой тётке-поварихе заглянуть? Тьфу ты ну ты! Вот что делает с людьми голодуха!
Все выглядели ошарашенными. Куваева не моргала. Она-то чего? В курсе же про утреннюю бойню с моим участием. Или же не поверила и хотела убедиться воочию? В любом случае, я не показал сейчас всей своей силы. А, судя по тому, что видел и успевал среагировать на движения противника, моя теория подтверждается. Я стал сильнее. Однако, пассивные навыки и, скажем так, характеристики — всё это здорово, но меня больше интересует активная прокачка. Жаль нельзя выкачать эфириум из этого паренька, ну да ладно. Надо сдерживать свои инстинкты и ядро-пожирателя.
Деактивирую подводное зрение, как и эфир. Убираю нож и выпрямляюсь, подав Ярославу руку. Тот принял помощь, отряхиваясь от снега и кивая.
— Роман! — обратилась Елена уже к своему сержанту, крепкому невысокому мужику с аккуратно подстриженной бородкой. — Сразись с ним.
— Как прикажете, лейтенант, — кивнул тот, уже снимая шинель.
— Ты ведь не против, Галя? — спросила Елена у Куваевой.
— Да не против, — пожала плечами наша лейтенант.