— Более чем! — южанин оскалился, вытирая кровь с подбородка. — Как раз разминался для главного блюда! ХА-ХА-ХА!
Полковник усмехнулся. Да, шансов у них выжить и правда, практически нет. Оттого чего бояться-то? Нужно лишь как можно больше выиграть время. И его улыбка стала шире. Безумец, смотрящий смерти в лицо. Генерал знал кому доверить эту операцию… человеку, что не отступит ни перед кем. Таков был Стрельцов, собственно, как и Алиев с Куракиным.
— Тогда за империю, мужики! — гаркнул полковник.
— ЗА ИМПЕРИЮ! — поддержали клич магистры.
— Грейсон, Эдвард, — Элдрич даже не собирался повышать голос хоть на ноту. — Займитесь этими помехами. Постарайтесь не испачкать форму.
И начался ад.
Грейсон встретил взаимной атакой Куракина. Хлёстко, с ненавистью, занеся эфирный меч. У него, скотина, даже усы топорщились в стороны от искрящегося эфира!
— Гва! Получай, пёс!
— А как тебе такое, брит⁈ — ответил финтом Куракин.
И оба солдата, как две вспышки зелёного и синего света, смещались, ударялись, отскакивали и снова бросались друг на друга. Шкворчала плоть. Жжёг эфир. Раздавались крики ярости.
Эдвард — мечник, с холодными глазами проф убийцы, активировал за спиной облик рапиры.
— Значит, ты — критан, — сплюнул в сторону Алиев.
— Именно, обезьяна, — шёл тот к нему неспешно, при этом готовый к любым манёврам, ведь всем было известно, что кританы наносят колоссальный урон в ближнем бою, однако их защита слишком хрупка. С таким стилем необходимо обладать не только хорошей скоростью, но и чутьём. — Не повезло. Покромсаю на куски, как поросёнка.
— Да? Ну давай, взглянем! Ха-ха! — оскалился Алиев и тут же сглотнул, когда глаз чуть не проткнуло остриём рапиры. Но он успел отвести голову. Вжух! Тычок! И теперь было не до разговоров!
А Элдрич… Элдрич просто стоял на месте. И даже не смотрел на Стрельцова, всем видом показывая незаинтересованность вступать в бой. Ни с ним, да и вообще, ни с кем.
— Начнём? — спросил полковник.
Но златовласый, просто продолжая наблюдать за схваткой подчинённых, произнёс с полной скукой:
— А в этом есть смысл?
— Вот и проверим, — хмыкнул Стрельцов.
— Не хочу. Что до тебя. Ты же сказал, что превосходство по численности — не по-джентльменски, верно? Так вот, стой и смотри, как оба твои солдата бьются с двумя моими. Когда всё закончится, я убью тебя. Однако, ты можешь нарушить свои принципы ради выживания. Помоги своим солдатам победить. И тогда вы сможете уже втроём напасть на одного меня. Согласись, неплохая цена за твою гордость, да? — и Элдрич взглянул на Стрельцова.
Это было полнейшее издевательство. Британец таким простым способом собирался унизить честь противника. Обычная провокация. И хоть полковник знал и понимал это, но ведь проглотить подобное, как трусливо не принять дуэль. Жив-то останешься, но как же всё остальное?
— Готовься, британец! Я атакую! — и Стрельцов, вынув меч с ножом, бросился в атаку. Не просто за себя, а за честь каждого имперского офицера.
Только вперёд. Через кровь, огонь и британское высокомерие. К победе или смерти.
Подземелье форта воняло как общественный сортир. Кругом плесень, сырость, что-то до тошноты кислое.
И ведь бриты считают себя цивилизованными!
Мы бежим. Быстро, как мыши по норам, но стараемся максимально тихо. В этот раз я впереди, Абызова сзади, Ингрид прикрывает тыл. Всё из-за узких проходов, что позволяли передвигаться только цепочкой.
— Налево, озабот, — механический голос Абызовой в этих катакомбах звучал пи*децки жутко. — По схемам там должен быть проход к центральной башне.
Значит, она тоже их выучила? Молодец.
Сворачиваем.
А тут уже эфирные светильники. Хоть и тусклые, но всё же сейчас они, точь прожектора. У развилки коридора звучат голоса.
— … говорю тебе, Дженкинс, та северная шлюха делала тако-о-е…
— Просто заткнись и патрулируй. У тебя одни шлюхи на уме.
— Да ты бы сам хоть раз попробовал!
Да что ж там за шлюха такая? Сам же поднимаю кулак своим напарницам. Стоять. Оборачиваюсь к ним, показываю жестами: мол, за углом кто-то есть.
Ингрид кивает, вынимает кинжал. Абызова… а Абызова просто стоит. Хрен знает что у неё там за выражение лица за зеркальным забралом.
Подбираемся ближе.
Аккуратно выглядываю за угол.
Да, двое британцев. Стоят спиной, смотрят на какой-то нелепый рисунок на стене. Один курит, второй ковыряется в кармане. Да и кто на их месте ожидал бы подвоха?
Возвращаюсь за угол:
— Я первого, ты второго, на счёт три, — говорю шёпотом, кивая Ингрид.
— А я? — механический голос Абызовой звучит какого-то хрена обиженно.
— Страхуешь. Вдруг там ещё кто.
Хотя там никого не было. Но она-то не в курсе.
Она кивает. Вроде. С этим грёбанным шлемом хрен поймёшь.
Раз… два…
И выскакиваем с моей северяночкой одновременно. Тыкаю кинжалом в сочленение брони под шлемом первого. Хруст хрящей, булькание. И готово.
Ингрид чуть медленнее. Её жертва даже успевает дёрнуться и открыть рот для крика…
И получает метательный нож прямо в глазницу. Абызова. Бросок был настолько быстрым, что я даже я прихренел.
— Страхую, — поясняет она, пока британец оседает с ножом в мозгу.
— Напомни мне не злить тебя, — бормочу, обтирая кинжал о рукав трупа.
— Поздно. Ты уже разозлил меня своим планом с барьером.
— Но ты всё равно пошла. Что это говорит о тебе?
— Что я — идиотка, — она переступает через труп. — Пошли, пока не хватились.
Ингрид лишь хмурится, но ничего так и не сказала.
Двигаемся дальше. Коридор расширяется, появляются двери по бокам. Кладовые? Камеры? Без разницы. Нам нужна только башня.
И тут…
Грохот наверху. Глухой, однако ощутимый даже здесь.
— Алиев начал вечеринку, — говорит Абызова.
— Рановато, — Ингрид хмурится. — По плану у нас ещё пять минут.
— С каких пор наши планы работают как надо?
Ещё один взрыв. С потолка посыпалась каменная крошка.
— А он не сдерживается, — констатирует Абызова.
И в ответ на её слова раздаётся вой сирены общей тревоги. Пронзительный, режущий уши.
— Вот теперь всё по плану! — ускоряюсь. — Бежим!
К чёрту скрытность. Южанин сделал своё дело, обратив на себя всеобщее внимание. Стрельцов с Куракиным займутся магистрами, а значит у нас не так много времени на деактивацию барьера. Благо дамочкам данную истину объяснять было не нужно. Смышленые. Такие и сами объяснят, если надо будет! Вот и бежим по коридору, как стадо бизонов. За поворотом — патруль. Трое.
— МОЁ! — Абызова с жадностью вырывается вперёд.
То, что произошло дальше, боем точно не назвать. Убийство! И это я тут НЕНОРМАЛЬНЫЙ⁈
Первому она проломила череп ударом кулака. Усилив удар до такой степени, что голова британца лопнула!
Второй попытался навести арбалет. Абызова перехватила его правую руку, вывернула под невозможным углом. Хруст. И та обвисла как плеть. Добивающий удар в висок.
Третий оказался умнее! Да-да! Понял, что тут происходит и рванул прочь. Ингрид метнула кинжал ему в спину, тот угодил в плечо, что, казалось, никак не замедлило англичанина, а наоборот, придало ускорения!
Тогда Абызова подняла руку. Воздух вокруг задрожал, и…
Эфирное копьё! Нет, не копьё. Гарпун! С зазубринами.
Бросок!
И британец прибит к стене, как бабочка. Гарпун прошёл насквозь, разворотив внутренности.
— Слушай, те мои слова про твою задни, — комментирую, стараясь не смотреть на вывалившиеся кишки.
— Лучше молчи, — перебивает меня Абызова и, дёрнув за эфирную золотую цепь, выдёргивает гарпун. После чего тот рассыпается на эфирные искры.
— Как скажешь, — чешу щеку. НУ ЕГО НАФИГ СВЯЗЫВАТЬСЯ С ТАКОЙ ЖЕНЩИНОЙ!
Бежим дальше. Коридор выводит к широкой лестнице, ведущей вверх. Пара этажей и войдём на первые этажи центральной башни управления.
— Уже рядом! — выдыхаю.
И по иронии судьбы сверху раздаются шаги. Много. И голоса:
— Проверить все уровни! Диверсанты могут быть где угодно!
— Есть, сэр Блэквуд!
Блэквуд? Восприятие нащупывает впереди ауру магистра!
И вторую…
Какого чёрта? Разве ими не должны сейчас заниматься полковник с Куракиным⁈
— В укрытие! — шиплю.
Но поздно. В проёме уже показываются фигуры солдат.
Отряд из гвардейцев. Не больше десяти человек. А за ними два грёбанных британских ферзя.
Первый — высокий, худой, как трость. Седой, с распущенными длинными волосами и орлиным профилем. Осанка идеальная. А как спускается по лестнице, точь бл* по подиуму.
За ним второй. Пониже, тоже в годах. В глазах холодная уверенность. Рыжие волосы уложены, у крючковатого носа россыпь веснушек. Выглядит как добрый дядюшка Джонс с печеньем. Но нихера подобного. Аура вокруг пульсирует с намерением убивать.
Первый, судя по сходству с тем убитым мной засранцем в Сожжённом лесу, сэр Блэквуд а второй Максвелл, как говорилось в докладе.
— Здесь чужаки! — замечает нас первый из гвардейцев.
Собственно, бежать мы не могли. Наверху бьются наши. Как мы можем отступить? Поэтому, встаём в боевые позы и готовимся к схватке в этом подземелье, что станет склепом.
— Ох ты, какая встреча, — Блэквуд Старший останавливается на верхней ступени. — Крысы уже в подвале. Что несомненно экономит время на поиски. Сэр Максвелл, — обращается он к рыжему. — Помните, я говорил, что в случае диверсии, крысы обязательно пойдут через подземелья?
— Помню, сэр Блэквуд. Вы как всегда правы. — кивнул рыжий подхалим.
Блэквуд тонко усмехнулся, оглядел нас:
— М-м, и кто тут у нас? Магистр и два мастера. Забавно. Империя совсем обеднела, раз шлёт мастеров на убой? А ты, — он прищурил взгляд. — Вообще, похож на подростка с бородой.
— Эй, дедуля, — не выдерживаю. — Вообще-то, мне уже восемнадцать.
Максвелл хмурится, разглядывая меня по-новому. Затем фыркает: