— Но… — Крэг замолкает, похоже, он рассчитывал на большее.
Взгляд лиорда не обещает ничего хорошего, а спорить с ним — себе дороже. Видимо, мародёр решил не рисковать и остаться хоть с какими-то каплями.
Сиар открывает ящик стола и достаёт тонкий серебряный прямоугольник на цепочке — каплекарту. Я слышала от Руни: их используют для хранения и перевода денег. На поверхности прямоугольника мерцают крошечные руны, они будто живые, откликаются на магию владельца.
— Здесь столько, сколько обещано, — бросает Сиар.
Крэг начинает расписывать, какой трудный был путь, как сложно было доставить Ирис.
Я вздрагиваю, чувствуя, как Алэт придвигается к моей спине и вцепляется в руку. Мародёр хрипло шепчет:
— Видишь, красотка, как всё складывается? Ты моя. Наиграюсь — и продам в притон, в Тринадцатом, когда от твоего тела будет тошнить.
Меня охватывает ужас. Неужели мой удел — стать игрушкой для похотливых скотов?
24. Хранитель Ривз
— Пусти, мерзавец, — шепчу я, пытаясь вырвать руку из железной хватки Алэта.
— Будешь ублажать клиентов и днем, и ночью, а вздумаешь рыпнуться — язык отрежу, — цедит он сквозь зубы.
Меня обдает волной холода. Страх ледяными иглами впивается в грудь, сжимая внутренности.
Сиар и Крэг препираются, торгуясь за мою никчемную жизнь.
— Ваше Сияние, — неожиданно раздается голос того самого негодяя, что сжег мои туфли. Все мгновенно замолкают. — Бескрылая Корвейн уволилась, а вашему отцу некому прислуживать. Остальные слуги наотрез отказываются. Да и в округе… желающих не сыщешь.
— Потому что мой отец невыносим! — рычит Сиар, сжимая кулаки. — Пять минут с ним в одной комнате — настоящий подвиг!
— Если вы купите эту девчонку, пусть прислуживает ему. Будет отрабатывать свой долг. Это избавит вас от необходимости постоянно искать замену.
— О, боги, Ривз, ты прав! — В голосе Сиара мелькает живое удивление. — Я даже не подумал об этом. Одной проблемой меньше, — и добавил себе под нос: — Долго еще этот старик будет мне жизнь портить? Когда он уже сдохнет?
— Кажется, не в этот раз, Алэт, — тихо бросаю я.
В ответ раздаётся поток брани, а я сверлю взглядом «спасителя». Ривз, значит?
— Делаем так, — Сиар заметно оживляется. — Крэг, вторую часть суммы я пересылаю на каплекарту. Эта девица остаётся.
— Мы безмерно благодарны, Ваше Сияние. — На лице мародёра на мгновение мелькает облегчение, тут же сменяясь широкой улыбкой.
— Ривз, забирай девчонку, — Сиар кивает в мою сторону. — Сам отвечаешь за неё. Пусть отчитывается о моём папаше лично тебе. — Как прикажете, лиорд, — по губам Ривза скользит едва заметная усмешка.
— А теперь оставьте нас. Мне нужно поговорить с моей… невестой, — в голосе Сиара прорывается нетерпение, он резко машет рукой в сторону двери.
Пока я пытаюсь осознать происходящее, рядом оказывается Ривз. Его пальцы впиваются в мою руку с такой силой, что я невольно вскрикиваю.
— Идём скорее, любительница чужих номеров, пока Сиар не передумал, — холодно говорит он. — С него станется.
Обернувшись у выхода, вижу, что Элис сидит в кресле не шелохнувшись. Её взгляд прикован к Сиару, в глазах застыли страх и… неужели любопытство? Она словно ничего не замечает вокруг.
Едва переступаем порог, как рука Ривза, до этого момента крепко сжимавшая мою, разжимается.
— В твоих же интересах, бескрылая, хорошо работать, не высовываться, быть тише воды ниже травы, — он шагает по коридору, заставляя меня практически бежать следом, чтобы не упустить ни слова. — Ко мне обращаться «Хранитель Ривз», — продолжает он, сбегая по широкой винтовой лестнице. Его голос, наполненный холодным высокомерием, отражается от каменных стен, создавая гнетущее эхо. — В крепости Сиаров прислуга знает свое место, — бросает он через плечо, даже не удосужившись обернуться. — Твоя комната слева, в конце. И не вздумай соваться, куда не положено. Лиорд Сиар не терпит любопытных.
Я молча киваю, стараясь не выдать своего раздражения. Не время спорить, когда от тебя ничего не зависит.
Повернув, как и велел хранитель, налево, мы останавливаемся возле одной из неприметных дверей. Древесина потемнела от времени, а железная ручка покрылась ржавыми подтёками.
— Здесь, — Ривз бесцеремонно тычет пальцем в дверь. — Униформу тебе принесут. Приведи себя в порядок, и спустя час жду тебя в столовой. Обсудим твои обязанности.
— А туфли? — не выдержав, едко спрашиваю я. — Их мы обсудим?
25. Хранитель Ривз
— Туфли? — Янтарные глаза Ривза вспыхивают.
Странно, но это не гнев, а что-то другое… Может, досада?
Хранитель делает шаг ко мне, и я, пя́тясь, скольжу спиной по ледяной шершавости стены, пока не упираюсь в угол.
Ловушка.
Ривз наклоняется. Его лицо так близко, что я чувствую запах кожи и чего-то терпкого, похожего на аромат горьких трав.
— Я тебе заплатил, бескрылая, — чеканит он каждое слово, и янтарь его глаз опасно темнеет. — За жалкую пародию на обувь из Цитадели, которую ты, скорее всего, стянула. Как и то серебряное платье, к слову. И будь ты хоть переодетой лиорой в бегах — мне плевать. Просто не мозоль глаза и не путайся под ногами.
Я зажмуриваюсь, ожидая взрыва, но вместо этого слышу его усталый вздох.
— И вообще, благодари богов, что я вмешался и спас тебя. Сейчас ты действительно свободна.
Ривз разворачивается, чтобы уйти.
— Свободна? — выпаливаю я. — Меня купили, как скотину на рынке! И ждёт та же клетка, только слегка позолоченная!
Он останавливается, на мгновение оборачивается и, пристально глядя мне в глаза, произносит:
— Здесь у каждого своя клетка, бескрылая, — его голос, на этот раз лишённый прежней резкости, звучит мягче. Ривз хмурится, и я невольно замечаю тонкий шрам, пересекающий его левую бровь. Такие шрамы не получают во время полировки серебра. — Вопрос лишь в том, как высоко ты готова забраться, чтобы вырваться из этой клетки. Жду тебя через час в столовой.
Он уходит, и я ещё какое-то время смотрю ему вслед. Потом спохватываюсь и тут же распахиваю дверь.
«Хранитель Ривз, — мысленно передразниваю я, кривя губы. — Ну и напыщенный индюк! Обычный дворецкий, а строит из себя не знаю кого».
Открываю скрипучую дверь и вхожу в комнату. Она оказывается на удивление просторной, с высоким потолком и узким окном, из которого льётся тусклый свет.
В углу стоит массивная кровать, застеленная бордовым бархатным покрывалом. Рядом с ней — старинный комод с потускневшим зеркалом. У стены примостился небольшой письменный стол.
Несмотря на скромную обстановку, комната показалась мне уютной и безопасной.
Я подхожу к окну и распахиваю его настежь. Свежий ветер врывается в комнату, треплет волосы и наполняет лёгкие прохладой.
За зубчатыми стенами крепости внизу расстилается безжизненный пустырь с редкими кустами колючек.
Далеко на горизонте, подёрнутые сизой дымкой, высятся вершины гор.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в теле. Нужно взять себя в руки. Сейчас не время для паники. У меня есть час, чтобы привести себя в порядок и обдумать свой следующий шаг.
Прокручиваю в голове всё, что произошло со мной за такой короткий промежуток времени, и снова возвращаюсь к тому моменту, когда пришла в себя.
Итак, я не уверена, виновата ли Ирис в пропаже ресурсов, но её дорогое приобретение наводит на мысль, что она могла быть причастна.
С другой стороны, возможно, она предвидела, что её захотят подставить, и подстраховалась.
Только вот зачем ей Руни, я не понимаю. Вряд ли она собиралась задавать ему те же вопросы, что и я. Ведь об этом мире Ирис явно знала больше.
Предположим, что генерал Атертон решил избавиться от жены ради любовницы. Зачем тогда этот спектакль с постригом? Руни говорил: так лишают магической силы драконов. Лишать того, чего у меня нет?
Кроме того, рассказывая в повозке о мире, Руни упомнил, что постриг — древняя традиция, теперь не используемая. Тогда какого чёрта они устроили?
И как с этим всем связана Кэтрин? Мерзавка спрятала артефакт слежения, чтобы меня нашли мародёры, и этот амулет служил гарантией того, что они привезут Сиару именно Ирис. Лиорд бросил что-то про невесту… только вот документов о разводе пока нет!
Я тру виски. Вопросов больше, чем ответов.
Снова смотрю на безжизненный пустырь. Всё так запутано.
Допустим, постриг — действительно древний ритуал, а информация на окраину империи доходит с опозданием. Тогда понятно, почему меня принимают за служанку.
Лиоры гордятся своими локонами — это символ статуса и достатка, поэтому даже у прислуги в Цитадели длинные волосы. Впрочем, чем дольше мы ехали в повозке, тем отчётливее я понимала: длинные локоны — скорее исключение из правил для жителей других регионов, где вода в дефиците. Получается, меня принимают за служанку только из-за причёски? Но кто тогда эта Элис, и почему она так легко согласилась на обман?
Пока не знаю ответов на все эти вопросы. Но чувствую: чтобы распутать клубок, нужно понять, для чего я здесь. Зачем отправлять Ирис в Двенадцатый регион? Просто, чтобы избавиться, выдав замуж за Сиара?
Бред какой-то.
Если Тринадцатый такой ужасный, то почему не послали её… меня… сразу туда, где вероятность умереть куда выше.
Стук в дверь прерывает мои размышления. На пороге — горничная с охапкой одежды.
— Хранитель Ривз просил передать, — говорит она, протягивая мне униформу.
26. Хранитель Ривз
Я молча беру одежду. Ткань грубая, шерстяная, явно не предназначенная для нежной кожи. Впрочем, какая нежность, когда речь идёт о служанке?
— Примерьте, — продолжает горничная, — если не подойдёт, постараюсь подыскать другой размер. И… — она вдруг замолкает и отводит глаза.
— Что? — хмурюсь я.
— Ничего, — горничная суетливо теребит уголок передника. — Просто… будьте осторожны. Хранитель Ривз не любит, когда его заставляют ждать.