Её слова настораживают. Неужели Ривз настолько страшен, что слуги боятся его гнева? Впрочем, судя по сегодняшнему дню, удивляться уже нечему.
Оставшись одна, на автомате закрываю дверь. Одежда летит на кровать.
Надену это тряпьё?
Снова смотрю на униформу. Вздыхаю и беру в руки шерстяную ткань. Она грубая, и колючая. Но выбора нет. Пока нет.
Спешно переодеваюсь. Униформа, к счастью, оказывается впору. Серое платье с высоким воротом прячет фигуру, а белый передник служит единственным украшением.
В животе урчит от голода, напоминая, что я давно ничего не ела.
Час, отведённый Ривзом, уже на исходе. Нужно идти.
Следующие пятнадцать минут пытаюсь отыскать столовую, бесцельно слоняясь по коридорам. Они все кажутся одинаковыми: мрачными, с голыми каменными стенами, едва освещёнными мерцающими сферами.
Наконец, выхожу к чему-то наподобие парадной галереи. Здесь больше света, стены украшены гобеленами, а из высоких окон открывается вид на внутренний двор.
— Простите, — обращаюсь к проходящему мимо дозорному, — не подскажете, как пройти в столовую?
Дозорный останавливается и хмурится.
— Чего рот разинула? — рявкает он. — Вон там спрашивай, — он ткнул пальцем куда-то в сторону и зашагал дальше.
Что же, гостеприимством здесь явно не отличаются.
Ещё несколько минут кружу по замку, как вдруг чувствую запах свежего хлеба. Следую за ним и оказываюсь на кухне.
Миловидная брюнетка соглашается помочь и ведёт меня к массивной дубовой двери, украшенной кованым гербом — драконом с раскрытой пастью.
Делаю глубокий вдох и толкаю дверь.
Наверное, раньше столовая поражала своим размахом, а сейчас хоть и содержится в идеальной чистоте, но убранство пришло в упадок. Высокие сводчатые потолки, обшарпанный массивный дубовый стол, украшенный серебряной посудой, огромный камин, в котором потрескивают поленья.
У окна стоит Ривз. Напротив него, словно солдаты, выстроились три девушки. Все коротко стриженные, в такой же униформе, как и я, но у каждой — свой оттенок волос, своя стать.
Хранитель кивком указывает на шеренгу, и я встаю рядом с рыжеволосой девушкой.
Ривз продолжает говорить об уборке. Я тоже участвую в ней, прежде чем приступить к своим основным обязанностям, хотя до сих пор не понимаю, что именно буду делать.
Он распределяет задания, но я в какой-то момент перестаю слушать и погружаюсь в свои мысли: думаю про Руни, про третью, заблокированную руну на руке… Может, именно руна интересовала настоящую Ирис? Не с этой ли целью она купила…?
— Бескрылая! — холодный голос Ривза возвращает меня в столовую. — Ты слушаешь, что я говорю?
— Простите, хранитель Ривз, — запинаюсь я. Щёки начинают пылать.
Взгляд хранителя прожигает насквозь, заставляя съёжиться под пристальным вниманием остальных девушек.
— Замечталась? — резко спрашивает он.
— Я… просто думаю о том, где мы будем убираться… — выдавливаю я, лихорадочно ища хоть какую-то отговорку.
— В крепости, бескрылая, — перебивает он. — А теперь слушай внимательно, чтобы я не повторял дважды.
27. Хранитель Ривз
Янтарные глаза Ривза буравят насквозь.
— Прежде чем ты приступишь к выполнению своих основных обязанностей, — его голос, низкий и чёткий, режет тишину, — я должен убедиться на что ты способна.
Девушка, стоящая по правую руку от рыжеволосой служанки, фыркает.
— Очевидно же, хранитель Ривз, что эта девка годится лишь на то, чтобы чистить хлев. Но его-то у нас нет, — слащавым голосом произносит она.
Я с удивлением смотрю на хранителя. Неужели он оставит её слова без внимания?
Ривз игнорирует реплику девушки.
Вскидываю голову, не обращая внимания на косые взгляды брюнетки.
— Сегодня ты будешь работать с остальными горничными, — продолжает Ривз. — Вымоешь и уберёшь комнаты на третьем этаже. Это позволит мне оценить твою… старательность.
Не доверяет. Подозревает, что я не та, за кого себя выдаю?
Нервно сглатываю, стараясь не выдать волнения. Молча киваю, понимая, что спорить бессмысленно.
— Лиана, — Ривз обращается к темноволосой нахалке, — проследи за ней.
— Конечно, хранитель, — улыбается она, бросая на него обожающий взгляд. — Это всё. Приступайте, — командует Ривз и задумчиво смотрит в окно. Я плетусь за девушками, чувствуя себя букашкой под наблюдением Лианы.
Мы поднимаемся на третий этаж. Вместо приятного запаха чистоты здесь пахнет пылью и затхлостью.
Лиана грубо толкает меня в узкую каморку. — Осторожнее! — рявкаю я, а она лишь презрительно фыркает.
Глаза слезятся от едкого запаха чистящих средств. Вёдра и тряпки свалены в углу. Настоящая пыточная.
— Следите за ней в оба, — бросает Лиана остальным горничным, — а то ещё, чего доброго, умыкнёт что-нибудь.
— Очень смешно, Ли, — устало вздыхает рыжеволосая, ловко подхватывая сразу два ведра. — Лучше воды принеси.
— Я? Ну уж нет, — тянет Лиана. — Она пусть идёт. Эй, девка, — елейным голосом зовёт она, — считай это традицией: у нас новичкам всегда достаётся самая грязная работа. А у меня дела и поважнее.
Лиана картинно хватает метлу и с наигранным усердием начинает гонять пыль по коридору.
— Не обращай на неё внимания, — тихо говорит рыжая, подмигивая мне. — Я Мэлла, а это — Нэя.
Бледная блондинка кивает, едва выдавив улыбку.
— Я… Элис, — бормочу, чувствуя, как щёки наливаются жаром под их изучающими взглядами.
— Ну что, Элис, держи и пошли, — бодро командует Мэлла, вручая мне тяжелое ведро. — Работы много.
Она ведёт меня по извилистым коридорам замка, а потом через дверь, выводящую на задний двор.
Мэлла вдруг оборачивается, и на её лице вспыхивает широкая улыбка. Ярко-рыжие волосы, хоть и коротко остриженные, всё равно слегка вьются, играя медными отблесками в лучах солнца.
— Ты только устроилась, да? — спрашивает она, идя спиной вперёд.
Киваю.
— Тогда тебе порядки местные невдомёк, — делает вывод Мэлла. — Воды у нас днём с огнём не сыщешь: хозяин на бытовые технологии — ни-ни.
Она решительно тащит меня к старому каменному колодцу, который виднеется у дальней стены замка.
Подходим, и Мэлла бросает ведро вглубь.
Прислушиваюсь, но плеска воды неслышно.
— Пусто. Этот колодец нас редко радует. Даже не знаю, зачем мы его проверяем, — вздыхает Мэлла, тянет верёвку обратно и направляется дальше. — Драконорожденные, они такие: прогресса не признают. Так что оттираем, отскребаем, натираем — и всё вручную. А воды — кот наплакал: четыре колодца на всю крепость, да и те капризничают — то пустые, то наоборот…
— В смысле? — хмурюсь я. — Как это — капризничают?
28. Уборка
Мэлла смотрит на меня с нескрываемым удивлением, словно я только что свалилась с луны.
— Ты что, не из этих мест? — с подозрением спрашивает она.
Я отрицательно качаю головой.
— Наша крепость живая. — Мэлла на мгновение замолкает, подбирая слова. — Раньше она называлась Сиар’Хаан, но драконорожденные, придя сюда, запретили это название. Ненавидит они всё, что связано с людьми. Говорят, одно дело воевать за безымянную крепость, и совсем другое — за Сиар’Хаан, за крепость с историей. Так вот…
— Живая? — перебиваю я. — Это как?
— А вот так. — Мэлла тяжело вздыхает и замолкает.
Мы двигаемся вдоль крепостных стен, пока не доходим до второго колодца. Девушка бросает ведро и слушает звук, когда оно падает.
Опять ничего.
— Здесь тоже нет, — раздражённо фыркает она. — Иногда, кажется, что этот замок издевается надо мной специально.
Следую за ней. Мы идём по узкой тропинке, которая извивается между высокими каменными стенами. Лестница с крутыми ступенями выводит нас на следующий уровень двора, где растут редкие, искривлённые деревья.
Путь становится всё более сложным.
Мы проходим через арку, ведущую в полуразрушенный сад, когда-то, возможно, ухоженный, но теперь заросший сорняками и колючками.
Каменные дорожки давно треснули, поросли мхом, а мраморные статуи, стоящие у обочин, облупились от времени и погоды.
— Так что с крепостью? — не могу сдержать любопытства.
— Ах да, — спохватывается она. — Основал замок могущественный маг Сиарделл. Построил он её на пересечении магических узлов, да ещё и собственной силой наделил. С тех пор каждый из рода Сиарделл, рождаясь и вырастая в этих стенах, передавал им частицу силы. Так и стал замок… живым. Крепость сама выбирает себе хозяина из сильного магического рода, питается его силой, а взамен защищает, тайны открывает. Как новый хозяин пришёл, замок сразу чахнуть и злиться начал. То стена обрушится, то коридор неожиданно в тупик выведет, то дверь возьмёт и исчезнет среди ночи. Мы убираем, скребём, чистим, а назавтра — как будто и не трудились вовсе. Новый хозяин в ярости, но ничего поделать не может: старый лиорд не отдаёт ему родовой знак Сиаров. Вот и ждёт молодой лиорд Сиар смерти отца. Только говорят, что и с родовым знаком не примет замок хозяина, так и будет ему пакостить, ну и нам заодно.
— А вода-то здесь при чём? — не понимаю я.
Мы минуем старый фонтан, который уже давно пересох. Его каменный резервуар треснул, а на дне росли колючие кусты.
— А при том, — отвечает Мэлла, — что крепость сама решает дать воду или нет. Она в колодцах почернела, словно дёгтем кто плеснул. Иногда семь потов сойдёт, пока удастся её добыть.
Наконец, мы выходим к третьему колодцу. Он стоит в глубокой тени, окружённый густыми зарослями плюща.
Мэлла уже без особой надежды опускает ведро, и раздаётся тихий плеск. Девушка вскидывает голову, поднимая ведро с усилием. Когда оно выходит на поверхность, я вижу, полное ведро воды — мутной и чёрной.
— Вот и добыли, — говорит она, осторожно переворачивая ведро, чтобы слить излишки грязи на землю.
Мэлла вручает мне одно ведро и быстро наполняет второе. Тащим воду обратно в замок. Ведра — просто неподъёмные.