Я молчу, лихорадочно соображая. Сиар, конечно, не дурак. Рано или поздно он поймёт, что я вожу его за нос. Что тогда? Пытки? Башня?
— А? Как вам идея? — резко возвращает меня к действительности голос лиорда.
— Это… звучит чудесно, — бормочу я.
— Прекрасно! — с довольным видом подытоживает он.
Наконец, Сиар отпускает меня взмахом руки.
Встаю, стараясь двигаться быстро, но не суетливо.
Воздух в кабинете Сиара кажется густым, словно его можно резать ножом. С каждой секундой пребывания здесь грудь сдавливает всё сильнее.
Когда за мной закрывается тяжёлая дверь, я, наконец, делаю глубокий вдох, как утопающий, вырвавшийся на поверхность.
Свежий сквозняк коридора приносит облегчение, но каждое движение воздуха заставляет меня вздрагивать.
Спешу прочь, стараясь не думать о том, что произошло. Но мои шаги едва успевают заглушить голос, раздавшийся позади:
— Ирис?
Я замираю. Сердце бьётся где-то в горле. Хочется бежать без оглядки, но я лишь медленно поворачиваюсь.
Зэйн, генерал Фехос, замирает в коридоре, будто только что вспомнил что-то важное. Он хмурится, но всё же делает несколько шагов ко мне, понижая голос почти до шёпота:
— Как вам удалось выбраться, Ирис? Разве вас не держат в башне? Или всё же выпускают?
Взгляд генерала блестит напряжением, но ответа он не ждёт, тут же добавляя:
— С РОСИ всё в порядке? Он не причиняет вам неудобств?
Я только собираюсь ответить, как за моей спиной раздаётся голос Ривза — холодный, властный, но каким-то образом всегда уместный:
— Лиоре иногда дозволено молиться, как и навещать лиорда Сиара. Генерал Фехос, можно вас на минуту? Мне очень нужно.
— Но я… хотел поговорить с лиорой, — протестует Зэйн, хотя в его тоне слышится скорее растерянность, чем упорство.
— Потом, — жёстко обрывает Ривз.
Пока мужчины обмениваются взглядами, я решаю воспользоваться моментом.
Незаметно скольжу спиной по холодной каменной стене, стараясь не привлекать к себе внимания. Сердце бьётся так громко, что, кажется, его эхо раздаётся на весь коридор. Почувствовав момент, когда никто не смотрит, делаю осторожный шаг к ближайшему проходу.
За спиной слышу низкий, уверенный голос Ривза. Он что-то говорит генералу, но слова сливаются в невнятный шёпот.
Я не оглядываюсь. Не хочу.
Остаток дня я провожу в тревоге, ожидая, что Зэйн вот-вот ворвётся на кухню, готовый задавать вопросы. Кажется, его тень маячит за каждым углом.
Но генерал не появляется.
Лиорд Эдриан занят музыкой, и я стараюсь не сидеть без дела. Помогаю Мури на кухне.
Её голос раздаётся над грохотом тарелок и скрипом деревянных половиц.
— Вот, возьми, — говорит она, подавая мне миску с тестом. — Сделай кружочки ровнее, чем в прошлый раз. Не пироги, а насмешка какая-то вышла!
Я улыбаюсь краем губ, хотя руки с трудом слушаются.
Мы с Мури вместе раскатываем тесто, чистим золой чаны и подготавливаем продукты для следующего дня.
Физическая работа изматывает, но не приносит облегчения.
Мысли беспорядочно роятся в голове. Что делать дальше? Зэйн видел меня. И откуда-то знает про Руни. Это меняет всё. Могу ли я доверять генералу? А Ривзу?
Кому я вообще могу доверять в этой крепости, полной лжи и интриг?
Взгляд невольно падает на мои ладони, покрытые мукой. Они дрожат. Я сжимаю их в кулаки. Нужно взять себя в руки. Найти выход. И сделать это быстро, пока не стало слишком поздно.
74. Первый урок для хозяйки
Следующим утром я снова у лиорда Эдриана. Прихожу раньше обычного. Он завтракает, а я, терзаемая любопытством, сижу в сторонке. Решаю поговорить с Руни, чтобы хоть как-то убить время.
— Расскажи о музыке этого мира, — мысленно обращаюсь к своему невидимому помощнику.
— Музыка здесь не просто искусство, — отвечает он. — Она тесно связана с магией. Правильно исполненная мелодия способна изменить структуру пространства или усилить эмоции.
Руни перечисляет известнейшие симфонии и инструменты империи.
— Интересно… — шепчу я. Меня охватывает восхищение. Музыка как магия… В этот момент раздаётся низкий голос Эдриана:
— Итак, ты готова, Элис?
— Готова? К чему?
— К первому уроку, — отвечает он.
— Конечно, — бодро говорю я.
— Тогда запоминай, — начинает Эдриан, задумчиво оглядывая меня. — Первый урок: крепость отвергает слабого хозяина. Чтобы она не развалилась, нужно быть сильным магом.
— Но… — я пытаюсь что-то сказать, но слова теряются в потоке его размышлений.
— Слабая магия — это никчёмность, — продолжает он, будто не замечая моего смятения. — Чтобы управлять крепостью, нужно быть готовой принять её силу. Вставай и покажи мне свои крылья.
— Крылья? — переспрашиваю, чувствуя, как холод пробегает вдоль позвоночника. Что он имеет в виду? У меня же одно крыло…
Эдриан ждёт не моргая. В его взгляде читается требование: действовать, а не спорить.
Медленно поднимаюсь. Делаю глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться.
И ничего.
— Я не понимаю как, — осторожно признаюсь.
— Не понимаешь? — В голосе Эдриана появляется тень насмешки. — Это твоя проблема, Элис. Ты ждёшь, что кто-то объяснит, подскажет, направит. Но крепость — она чувствует. Она не станет ждать. Если ты слабая, крепость просто развалится.
Он делает шаг вперёд, и я инстинктивно отступаю.
— Крылья, Элис, — говорит лиорд Эдриан жёстко. — Это твоя сила. Магия воды, не так ли? Ну так вызови её. Покажи мне, что ты не пустышка.
Слово «пустышка» режет, как нож. Я слышала его прежде.
Дариус. Его голос вновь всплывает в памяти: «Ты никчёмная. Ты сломанная. Ничего не стоишь».
Как он смеет? Как кто-то смеет сомневаться в моей силе, когда я сама ещё не знаю, на что способна?
Я выпрямляюсь, глядя прямо в глаза лиорда. Он видит моё возмущение и еле заметно поднимает бровь, словно говорит: «Докажи, что ты можешь больше».
— Хорошо, — выдыхаю я, удивляясь твёрдости собственного голоса. — Хотите крылья? Вы их получите.
Закрываю глаза, пытаясь найти внутри себя что-то, чтобы отозвалось на его вызов. Магия.
Сила. Что-то горячее и одновременно текучее, как вода. Я знаю, оно должно быть здесь.
Мир вокруг затихает. Шум, запахи, даже дыхание Эдриана — всё исчезает.
Я направляю все свое внимание на водоворот, бурлящий в груди. Поток, который ждёт своего часа.
Сначала я чувствую холод. Пронизывающий, как ледяная вода. Он поднимается от пяток к ногам, затем к позвоночнику. Кожа должна была бы задрожать, но нет. Вместо этого приходит ощущение лёгкости. Свободы.
В этот момент я слышу голос Руни, спокойный и ровный:
— Концентрация усиливается. Магический потенциал высокий.
— Потенциал? — мысленно спрашиваю, не открывая глаз.
— Ваша магия воды пробуждается. Продолжайте, лиора.
Я чувствую, как воздух вокруг меня начинает меняться. Он становится влажным, насыщенным, как перед грозой. Мои пальцы невольно разжимаются, как будто они хотят ухватить эту влагу, пригласить её.
Я слышу шёпот. Нет, не шёпот. Это звук текущей воды, бурлящей, звенящей.
И вдруг тепло обрушивается на меня, взрывается в позвоночнике, расходится по всему телу. Я вскрикиваю, ощущая, как из-за спины вырывается что-то огромное, мягкое, но вместе с тем сильное, будто сделанное из самой воды.
Открываю глаза. Передо мной стоит Эдриан. Его тон, обычно холодный, теперь кажется удивлённо мягким.
— Вот так, — произносит он, делая шаг назад. — Молодец.
Я оборачиваюсь, чувствуя что-то за своей спиной. И вижу огромное крыло. Оно трепещет в воздухе, капли воды переливаются в свете, создавая радужный ореол.
— Получилось… — шепчу я, едва дыша.
— Скоро проявится и второе, — отвечает Эдриан. — Докажи, что ты достойна крыльев.
— Лиора, третья руна разблокирована, — внезапно врывается в моё сознание голос Руни.
75. Второй урок для хозяйки
— Хорошо, хорошо, — спокойно произносит лиорд Эдриан. — Попробуй теперь убрать крылья.
Вздрагиваю, крылья мгновенно исчезают.
Это не я. Руни.
— Третья руна позволяет убирать и выпускать крылья по вашему желанию, лиора, без концентрации, — сообщает он. — Достаточно нажать на руну.
Неужели тренировки не нужны? Всё так просто, как нажать кнопку на компьютере?
— Элис? — голос Эдриана вырывает из раздумий.
Чувствую, как щёки заливает жаром: всё прослушала.
— Говорю, покажу тебе пару упражнений для концентрации. Это поможет контролировать крылья, — повторяет он терпеливо.
Киваю, изображая внимание, но внутри всё бурлит. Признаться, что артефакт справляется за меня? Что тогда? Эдриан сочтёт меня обманщицей? Нет, лучше пока молчать, но чувство вины с каждым его словом только усиливается.
Следующие мгновения превращаются в бесконечную череду одних и тех же движений. Руки словно наливаются свинцом, плохо слушаются, но я упорно следую каждому указанию. Когда Эдриан, наконец, отпускает меня, чувствую себя выжатой как лимон.
Дни пролетают в тренировках, пока к вечеру лиорд не соглашается прервать занятия ради фестиваля. Мы берём элементальных лошадей и отправляемся в путь.
Городок будто ожил. По улицам, украшенным мерцающими гирляндами, снуют дети с яркими светящимися шарами в руках. Башня, величественно возвышающаяся над округой, переливается оттенками золота и сапфира, словно сама стала частью магического представления.
Люди смеются, суетятся, повсюду разносятся ароматы жареного мяса, сладостей и цветов.
На главной площади установлена сцена. Над ней натянуты разноцветные флажки, трепещущие на ветру.
Волынки и лютни наполняют площадь завораживающими звуками. Мелодия оживает, и из света формируются образы: фигуры птиц, которые плавно кружат над толпой. Жители, словно под чарами, замирают, боясь упустить хоть миг этого волшебства.
— Непривычно много народу, — бросает Эдриан, осматривая толпу. Его плечи напряжены, будто шум и суета ему в тягость, но в глазах мелькает искра интереса, которую он явно старается скрыть.