— В твоём случае — да. — Ривз прищуривает глаза, его взгляд становится жёстче. — Твоя магия связана с водой, а вода здесь — самый ценный ресурс. Ты можешь стать либо оружием, либо жертвой.
— Выбор у меня не очень. — Я ещё минуту разглядываю скрипку, а потом убираю её на прикроватный столик. — Как думаете, почему лиорд Эдриан выкинул свой инструмент?
— Это очевидно. Подумай хорошо. Скрипка ему больше не нужна
— Почему? — восклицаю я, не в силах сдержать дрожь в голосе.
Ривз долго молчит, прежде чем спросить:
— Ты не знаешь третьего правила крепости, Ири?
Я отрицательно качаю головой. В комнате словно становится холоднее.
— Арх — сердце рода, пьющее силы из души хранителя, — говорит он медленно. — Передавая арх, прежний хозяин разрывает связь… и свою жизнь. Артефакт вырывает искру, без которой маг умирает. Такова цена власти и преемственности.
— Вот как… — Я резко встаю, отворачиваясь, чтобы спрятать лицо от его взгляда. Горячие слёзы жгут кожу. Но я уже знаю: слабым здесь не место.
Закрываю лицо ладонями, понимая, что натворила. Я должна была отказаться от арха… должна была!
Ривз осторожно касается моих рук, убирая их от лица.
— Не плачь. Эдриан знал, на что шёл.
Его холодный тон только усиливает моё отчаяние. Как он может так спокойно говорить об этом?
— Я обещаю защищать тебя столько, сколько потребуется. До тех пор, пока ты сама не скажешь: мне пора уйти. Слышишь? Только… не плачь. Прошу.
Я поднимаю на него глаза — он так близко, его голос звучит почти нежно, но внутри всё сжимается от тревоги.
— Кто ты, Ривз? — шепчу я, всматриваясь в его лицо. — Не хранитель, я это знаю. Служишь Вейлу? У тебя его почта… зачем ты здесь? Почему молчишь?
— Я говорю достаточно, чтобы ты выжила. Всё остальное не важно.
— Нет, важно! — Мне кажется, что я кричу, хотя голос звучит хрипло. — Кто ты, Ривз?
Он вздыхает и молчит, расстёгивая пиджак.
Страшнее всего то, что, несмотря на все мои сомнения, я верю ему. Что бы ни скрывал Ривз, я знаю: он не причинит мне зла. И это доверие пугает больше всего.
Ривз аккуратно вешает пиджак на спинку стула.
— Я тебе доверяю, — слова вырываются, прежде чем я успеваю их осмыслить.
— Даже если я убийца? — спрашивает он, и в его взгляде скользит что-то холодное, неподвижное, как лёд на дне глубокого озера.
82. Последний урок для хозяйки
«…Даже если ты убийца?» — мысленно повторяю его слова.
Колеблюсь всего секунду, не зная, как реагировать. Он проверяет меня? Вновь вглядываюсь в лицо Ривза: есть ли в нём та жестокость, что присуща палачам?
— Я бы доверилась тебе, даже если ты убийца. Я знаю: моей смерти ты не желаешь, — наконец отвечаю. — Остальное неважно.
Ривз оценивающе смотрит. В янтарных глазах неожиданно вспыхивает искра — удовлетворение.
— Хорошо, — негромко произносит он отворачиваясь. — Тебе нужно отдохнуть.
— Ты убивал прежде? — вырывается у меня.
Его пальцы замирают на узле галстука. Гнетущая тишина затягивается, и я уже думаю, что ответа не будет.
— Да, убивал, — говорит он. — И в этом нет ничего, чем можно гордиться.
— Но ты не хотел этого, верно?
— Иногда долг требует того, чего не желает сердце, — отвечает Ривз, освободившись от галстука и аккуратно вешая его на спинку стула.
— Тогда… — я вздыхаю, чувствуя себя глупой, но не могу удержаться: — Значит, ты жалел об этом?
— Жалеть? — Ривз хмурится. — Жалость, Ири, не меняет прошлое. Она лишь отягощает совесть. Отдыхай. — В его голосе звучит мягкость, но одновременно и властный оттенок, которому сложно не подчиниться. — Можешь раздеться до нижнего платья, я не стану смотреть.
Он садится за стол и начинает перебирать бумаги.
Я моргаю, пытаясь осознать услышанное. Он серьёзно? Вот так просто?
Да он даже не посмотрел на меня, когда это сказал!
Мои щёки пылают. Теперь не знаю, что смущает больше: сама идея раздеваться в присутствии хранителя или его полное равнодушие.
— Не станешь смотреть, — ворчу под нос. — Ну, мог бы хоть одним глазком, для приличия…
Сердце нервно подскакивает от собственной дерзости, но в глубине души ситуация одновременно смешит и раздражает.
Я украдкой бросаю взгляд: Ривз невозмутимо продолжает разбирать бумаги, даже не думая повернуться ко мне.
Отлично! Тоже мне, рыцарь морали!
Оставшись в одном нижнем платье, я быстро юркаю под одеяло и натягиваю его чуть ли не до подбородка.
— Всё, я в домике, — бормочу не удержавшись. — Теперь можешь работать спокойно, великий блюститель приличий.
Его рука замирает на полуслове, будто он всё же слышит моё бурчание. Вместо ответа Ривз слегка качает головой. Я успеваю уловить его профиль: уголки губ едва заметно дёргаются.
Это… улыбка? Или мне показалось?
Прячу лицо в мягкой ткани одеяла. «Ну и, пожалуйста. Я-то думала, что ему нравлюсь. Но нет… Он, видите ли, благороден… или равнодушен. Даже не знаю, что хуже!»
Ворочаюсь, пытаясь устроиться поудобнее, но сон не идёт. Приподнявшись на локоть, я наблюдаю, как он перебирает документы и делает пометки.
Наконец, я задремала, но сон был неглубоким.
Когда снова открываю глаза, комната залита мягким светом магической сферы. За окном — ночь.
Ривз всё ещё работает.
Я осторожно выбираюсь из постели, что-то кажется странным. Первые секунды не понимаю, что именно. Всё вокруг выглядит, как прежде: мягкий свет магической сферы, холодный пол под босыми ногами, за окном ночь. Но внутри что-то не так, словно моё тело знает то, что ум пропускает.
И здесь озаряет. Волосы!
Я машинально касаюсь плеча и ощущаю, как мягкие пряди скользят по пальцам. Длинные, шелковистые, блестящие. Замираю, а затем судорожно хватаюсь за них обеими руками, словно боюсь, что они исчезнут, если отпущу.
— Что… это? — шепчу я.
Пальцы дрожат, когда я провожу по волосам, ощупываю каждую прядь.
Помню, как их обрезали. Помню холод ножниц и остроту лезвий. Всё это было не просто воспоминанием — это часть меня, часть того унижения, которое я пережила.
Но сейчас? Сейчас они снова здесь! Длинные, золотистые, словно ничего этого не происходило.
Нет, неправда. Я дёргаю за одну из прядей, сильно, почти до боли.
Затылок отзывается неприятным уколом. Реальность! Это действительно реальность. Сердце начинает колотиться так быстро, что, кажется, ещё немного, и я задохнусь.
Магия? Я тут же смотрю на Ривза. Нет, он не мог этого сделать. Или мог? А если не он, то кто? Моя магия? Но как?
Я делаю несколько шагов. На плечах ощущается их вес, на кончиках пальцев — их мягкость. Странно и неестественно мягко.
В груди поднимается волна беспокойства. Что, если это проклятие? Что, если это не моё? Или, хуже того, магия обратится против меня?
— Не спится? — спрашивает Ривз, откидываясь на спинку стула.
Я вздрагиваю. Кажется, хранителю и не нужно смотреть, чтобы знать, что происходит за спиной.
— Прости, — выдыхаю я, отступая на шаг. — Не хотела тебя отвлекать.
Ривз медленно откладывает чернильную ручку и поворачивается ко мне. На его лице усталость, но глазах облегчение.
— Волосы стали длиннее, — замечает он.
— Да. — шепчу я. — Они… снова выросли. Наверное, это тоже связано с моей магией.
Он молчит, будто обдумывая что-то. На миг я замечаю еле заметную улыбку на его губах, но она тут же исчезает. Ривз встаёт и подходит ближе.
Между нами, теперь не больше шага.
— Магия бывает разной, Ири. Некоторые вещи возвращаются, если им это суждено.
Я киваю и осторожно спрашиваю:
— Ты изучаешь что-то важное?
Ривз вздыхает, потирая переносицу, словно старается прогнать усталость.
— Старое дело. Ничего, что касается тебя. Возвращайся в постель.
83. Несвободны
— Мне не хочется… — качаю головой. Я бы лучше попыталась отвлечься, чтобы пережить это. Указываю на волосы, которые до сих пор вызывают у меня странное чувство отторжения.
— Давай так. Ты возвращаешься в постель, а я позволю тебе взглянуть, чем занят, — голос Ривза звучит мягче, но его взгляд остаётся сосредоточенным.
Я киваю, нехотя забираюсь в постель и закутываюсь в одеяло. Ривз сгребает листы со стола и, задумчиво глядя на них, садится на край кровати.
— Я могу взглянуть? — робко спрашиваю, не в силах скрыть любопытства. Руки уже тянутся к папке, из которой выглядывают пожелтевшая от времени бумага, но я останавливаюсь.
— Да, — сдержанно разрешает он, отстраняясь ровно настолько, чтобы я могла добраться до записей.
Открываю папку. На первой странице крупными буквами выведено: «0111589. Дело смерти Вивьен Бертос».
— Вивьен Бертос? — спрашиваю нахмурившись.
— Высокорожденная из региона Три, — тихо отвечает Ривз, не отрывая от меня взгляда. — Официальная версия — несчастный случай. Но я убеждён, что это было убийство.
Моё внимание захватывает изображение в середине дела — рисунок остроконечной башни, похожей на крыло дракона. Подпись гласит: «Башня Ветра. Последнее место жизни лиоры Бертос».
Дальше идут отчёты. Вивьен должна была спрыгнуть с вершины башни, чтобы пробудить своего внутреннего дракона. Но вместо триумфа произошло нечто необъяснимое: её тело нашли у подножия башни.
— Испектор, который вёл это дело решил: Виви не справилась с магическими потоками, — продолжает Ривз. — Но я нашёл несколько странностей.
Переворачиваю страницу. На полях, аккуратным и ровным почерком, сделаны пометки. Это явно писал Ривз.
— Например?
— На платформе башни остались тёмные пятна. В отчёте их списали на воду или дождь, но анализ так и не провели, — поясняет Ривз, чуть нахмурившись. — Это могла быть жидкость, разлитая намеренно.
Я читаю дальше. На парапете тоже остались следы — царапины, будто кто-то цеплялся за край, пытаясь удержаться.
— Ты думаешь, её столкнули?
— Возможно. Платье Вивьен было порвано. Это можно списать на сильный ветер, но… — он делает паузу, подбирая слова, — разрывы слишком аккуратные, чтобы быть случайными.