— Не-е-е-ет, милочка, так не пойдёт, — качает пальцем Майгара. — Тебе придётся встать на колени.
Ну это уже слишком!
— Что, простите?
— Встать на колени, — тонкие губы стервы растягиваются в мерзкой улыбке. — Прямо здесь, перед всеми.
Чувствую, как краска заливает щёки. Не от стыда — от гнева. В голове проносятся все её колкости, все унижения, которые я терпела за время нашего недолгого знакомства.
Возможно, прежняя я могла бы броситься на эту стерву с кулаками, но теперь что-то изменилось. Может быть, сегодняшние испытания, а может, просто пришло время.
— Вы правы, — говорю я, делая шаг вперёд. — Я действительно должна извиниться.
По залу проносится шёпот, а лицо Майгары расплывается в торжествующей улыбке.
Глава 31
— Я извиняюсь перед всеми присутствующими, — продолжаю я, повысив голос, — за то, что позволила этой ситуации зайти так далеко. За то, что слишком долго терпела недостойное поведение.
Улыбка Майгары начинает блекнуть.
— Госпожа Деролон, — теперь я смотрю прямо ей в глаза, — вы были желанной гостьей в доме моего мужа. Но ваше поведение сейчас переходит все границы приличий. Вы оскорбляете не только меня, но и репутацию этого заведения, и память о прежней хозяйке, которая никогда не потерпела бы подобных сцен.
— Как ты смеешь... – шипит она, но я не даю ей договорить.
— Смею. Потому что провела большую часть этого дня исполняя обязанности хозяйки и пытаясь сделать так, чтобы вы в том числе, не чувствовали холода и голода. И если вы не можете уважать это, боюсь, мне придётся попросить вас найти другое место для проживания.
Майгаре только и остаётся, что хлопать глазами. Я явно реагирую не так, как она привыкла ждать от настоящей Элены, но какого чёрта? Спускать такое с рук? Ещё и на колени перед ней вставать? Не много ли чести?
Возомнила себя как минимум королевой, а на деле…
Да, я ещё долго не забуду, как заливался плачем мой сын, пока Кристрард был занят, а присматривала за ним Майгара. Я не скоро смогу простить ей издевательство над моим ребёнком.
Похоже, я застала свекровь врасплох. на совсем не знает, как ей реагировать.
— Ты... ты не посмеешь выгнать меня! Что о себе возомнила, девчонка?! Да мой сын подобрал тебя практически на помойке и вывел в люди, и вот где теперь твоя благодарность? Что скажет Кристард?!
— Мой муж доверил мне управление этим двором, — голос звенит от сдерживаемых эмоций. — И, я уверена, он не позволит даже собственной матери унижать его жену перед гостями и работниками. Это наши с вами разногласия и устраивать из этой ссоры цирк я не собираюсь. А теперь извините, вынуждена уйти, потому как мне нужно решить ещё очень много вопросов связанных с комфортом постояльцев и вашего в том числе.
Краем глаза замечаю одобрительные взгляды постояльцев. Марта, стоящая у лестницы, украдкой кивает в знак поддержки.
— Да что ты… совсем уже обнаглела, — ворчит Мейгера, когда я отворачиваюсь от неё.
— Выбор за вами, — бросаю на последок я. — Можете остаться, соблюдая правила приличия, или уйти. Но публичных унижений больше не будет. Ни для кого.
Майгара открывает и закрывает рот, как выброшенная на берег рыба. Её лицо идёт пятнами, а веер в руке дрожит от ярости.
— Это... это возмутительно! Я немедленно напишу Кристарду! Ты совершенно не уважаешь мать своего мужа!
— Пишите. Моё уважение никак не связано с желанием сохранить границы адекватности. То что вы старше меня и являетесь матерью отца моего ребёнка не даёт вам права вести себя подобным образом.
Разворачиваюсь и направляюсь к кабинету Рильды, чувствуя, как дрожат колени. Но спина прямая, а шаг твёрдый. Только закрыв дверь и поставив на стол корзину Кселарона, позволяю себе выдохнуть и уперевшись в столешницу руками уронить голову.
Малыш агукает, протягивая ко мне ручки. Будто хочет поддержать меня и утешить. Беру его на руки, прижимаю к груди, вдыхая родной запах.
— Знаешь, — шепчу ему, глядя в окно, где начинает садиться солнце, — кажется, твоя мама наконец-то приблизилась к той, кем всегда должна была быть.
— Леди Деролон, — голос заставляет меня обернуться.
Рам, помощник Кристарда стоит в дверях. Его рубашка всё ещё влажная от работы в подвале, красиво подчёркивает хорошо развитую мускулатуру. Интересно, ему не холодно?
— Простите за беспокойство, но там внизу... Я пытался решить это с Ташей, но она отправила меня к вам.
Что-то в его тоне заставляет меня насторожиться. С чего бы это? И что там такое?
— Что именно?
— Это сложно объяснить, — он переминается с ноги на ногу, бросая взгляд на малыша в моих руках. — Может, оставите его госпоже...
— Нет, — перебиваю я мягко, но твёрдо. После недавней стычки с Майгарой моя решимость только окрепла. — Он останется со мной. Только помогите, пожалуйста с перевязью? Хочу освободить руки.
Рам улыбается, и от этой улыбки что-то теплеет внутри. Тут же одёргиваю себя – нельзя. Я замужняя женщина, мать, хозяйка постоялого двора. У меня нет права на такие мысли.
— Знаете, — говорит он, помогая мне закрепить перевязь для малыша, — я был неправ насчёт вас.
— Вот как? — стараюсь, чтобы голос звучал ровно, хотя случайные прикосновения его пальцев к моим плечам, когда он помогает с узлами, вызывают странное волнение.
— Когда господин Кристард женился на вас... простите мою откровенность... я думал, это ошибка. Вы казались такой юной, неопытной. Я боялся, что вы не справитесь с воспитанием наследника. А потом этот побег…
Его слова должны были бы задеть меня, но почему-то не задевают. Может быть, потому что я сама думаю так же?
— А теперь? — спрашиваю тихо, поправляя одеяльце вокруг малыша.
— Теперь… — Рам отступает на шаг, окидывая меня внимательным взглядом. — я вижу настоящую хозяйку, которая справляется даже с немаленьким постоялым двором. То, как вы справились с потопом, с недовольными постояльцами... Отстояли свою честь в разговоре с Майгарой.
Чувствую, как краска заливает щёки. Тёплые слова распахивают за моей спиной невидимые крылья. Если другие люди это отмечают, может и мой муж заметит?
— Спасибо, Рам. Правда, спасибо. Что ж… давайте посмотрим, что там в подвале?
Он кивает и берёт со стола масляную лампу.
Глава 32
Спускаемся по скрипучим ступеням, и я невольно прижимаю малыша ближе к себе. Запах сырости здесь особенно силён, но примешивается к нему что-то ещё... странное.
— Сюда, — Рам ведёт меня мимо бочек с вином и ящиков с овощами. — Когда вода стала прибывать, я заметил, что она выходит не только из труб. Там за дальней стеной есть...
Он не договаривает, но мне и не нужно объяснений. В свете лампы я вижу то, о чём он говорит: небольшое отверстие в стене, явно рукотворное, искусно замаскированное старыми досками, которые теперь отошли из-за воды.
— Тайный ход? — шепчу я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.
— Не просто ход, — Рам поднимает лампу выше. — Там целая комната. И то, что я там увидел...
Малыш во сне причмокивает губами, и этот невинный звук кажется таким неуместным здесь, в полумраке подвала, перед входом в какую-то тайную комнату. Что там может быть?
Затхлый воздух становится ещё гуще, когда мы протискиваемся через узкий проход. Прижимаю малыша крепче – он спит, не подозревая о тревоге, охватившей меня. Лампа в руках Рама отбрасывает причудливые тени на каменные стены, и на мгновение мне кажется, что они движутся, словно живые.
— Боги... — шепчу я, когда проход расширяется, открывая небольшую комнату.
В моём прошлом мире, том, где я была просто Леной, я видела немало гримёрок и косметических салонов. Но это... это что-то совершенно иное. Вдоль стен тянутся полки, заставленные склянками всех размеров и оттенков. В тусклом свете поблёскивает стекло и металл. Замечаю знакомые вещи – парики на деревянных болванках, баночки с пудрой и румянами, кисточки и губки, которые легко принять за макияжные спонжи.
Но рядом с ними... Сглатываю комок в горле. Металлические обручи с винтами и зажимами, похожие на орудия пыток. Странные маски из какого-то полупрозрачного материала. Приборы, напоминающие медицинские инструменты, только искажённые, будто в кривом зеркале.
— Что это всё? — мой голос дрожит.
Рам проводит рукой по одному из обручей.
— Это магические преобразователи. Видите эти кристаллы? Они накапливают энергию и позволяют менять внешность.
— Менять внешность? — эхом повторяю я, разглядывая витиеватые узоры на металле.
— Да. Этот, например, — он берёт устройство, похожее на диадему с множеством тонких спиц, — может изменить черты лица. А вот этот, — указывает на что-то, напоминающее корсет с механическими частями, — меняет рост и телосложение.
Малыш во сне вздыхает, и я машинально глажу его по спинке. В голове крутятся десятки вопросов. Кто пользовался этими устройствами? Девушки, которым помогала Рильда?
Я немногое успела выяснить, но, если они правда находили здесь убежище от жестоких мужей, было бы логично изменить себя настолько, чтобы скрыться.
В голову немедленно лезет глупый вопрос. А если бы я изменила внешность до того, как Кристард меня раскрыл, что было бы?
Я могла бы просто стоять через стойку от него, записывать, что подать на обед, а он бы даже не заметил? Почему Рильда не рассказала мне об этом?
— Взгляните, — Рам подносит лампу ближе к дальней стене. Там на крючках, висят целые костюмы: камзолы, платья, даже военная форма. А рядом — стопки документов с разными печатями.
Сердце пропускает удар. Я достаточно насмотрелась шпионских фильмов в прошлой жизни, чтобы понять, что это может значить, и понимание происходящего обрушивается подобно лавине. Рильда не просто помогала – она создавала для женщин новые жизни. Личности. Будущее.
Но как же тогда...
Смотрю на полки с загадочными устройствами, на документы, костюмы. Потом на своего спящего сына. Что я должна сделать?