— Скинь, — требую.
— Скину. Но перед отъездом надо поговорить. Есть важная информация насчёт компании, где она работает. По сути, можем выкупить. Владелец в плохом положении и, кажется, хочет продать.
— Через полтора часа буду в офисе, — заверяю.
Миша сидит на диване и наблюдает за нами, глядя на нас исподлобья. Молчит, никак не вклинивается. И судя по тому, что не комментарует слова Тохи, тот попал в точку.
Антон кивает и молча выходит из помещения, а я устремялю убивающий взгляд на Михаила, которого, по сути, считал самим близким себе человеком. Но он, оказывается, многое знал, да только упорно молчал. Значит, я был ложного мнения о нем…
— Вот давай только без наездов, Вик, — вскидывает руку вперёд. Но глазом не моргает, когда я подхожу к нему.
Миша встаёт, в упор на меня смотрит.
— Как давно ты знаешь?
— Так Антон сказал ведь, — рявкает. — Да, я с ней поговорил. Маша сказала, что видеть тебя не хочет. Что все давно забыла и… прошло столько лет. Каждый построил свою жизнь. Что у нее скоро свадьба…
— Ппц, — цежу сквозь зубы. — И ты не считаешь себя виноватым, да? По-твоему друзья так поступают, Миха? Молчат о самом важном?! Ты же знаешь, как я хочу ее найти! Что она до сих пор мне везде мерещится! Что я непроизвольно ее со всеми сравниваю, во всех ищу её. И плевать, что у нее там свадьба, понял? Найду…
— Друзья поступают так, как считают нужным, — чеканит он, перебивая. — Ты опять пьян. Как в тот день, когда окончательно Машу потерял. Не говори громких слов, Виктор! Да, я считаю, что поступил правильно! Раз у нее свадьба… Какого хрена ты должен вновь появляться в ее жизни и все разрушать, как несколько лет назад? А насчёт детей… Я не знаю. Не следил я за Машей, лишь поговорил и на этом всё. О близнецах она мне ни слова не сказала.
Хватаю Мишу за воротник, встряхнув, толкаю. Он падает на диван, ухмыляется злобно.
Сажусь и запиваю ещё одну порцию напитка, чувствуя, как по телу разливается тепло. Перед глазами чертова пелена встаёт. Как баба ныть хочется, но, сука, знаю, что это ничем мне не поможет.
— Думаешь, родила? Она же очень серьезна, когда сказала, что избавилась от того, что могло бы вас связать, — произносит вслух Миша. Видимо то, что думает. — Да и вроде никаких влиятельных родственников у нее не было. Мы же где только не копались, Вик.
— Раз она исчезла бесследно, — витерев рот ребром ладони, тяжело сглатываю. — Значит, кто-то уж точно за ее спиной был. И нехило нас запутал… Ещё и справку липовую нам подсунули. Сука… Злости не хватает, — на секунду прикрываю глаза. Буквально рычу каждое слово: — Ответь мне, будь добр, Миша, с каких пор ты скрываешь от меня инфу насчёт Маши? Знаешь ли… Я не верю, что ты с ней только недавно встретился. Может, у тебя с тех пор с ней связь была, но ты издевался надо мной, якобы вместе со мной искал ее? А на деле нихрена не искал.
Щурюсь. Не хочется верить собственным словам. И, судя по тому, как друг вскидывает брови от удивления, а потом закатывает глаза, он действительно ничего о Маше не знал.
— Знаешь, Вик, возможно, я бы скрывал ее до последнего, прими она тогда мое предложение. Ведь она не заслуживала такого отношения к себе и…
— Какое предложение? — перебиваю.
— Я ей пообещал, что никому в обиду не дам. Спрячу, помогу, поддержу. Но она отказалась. Сразу, с первого раза. Даже не стала задумываться.
— Сука, — горько усмехнувшись, встаю и не веря своим ушам, пялюсь на Михаила, который сейчас конкретно ввергает меня в шок. — То есть ты мало того, что дышал неровно к моей женщине, так ещё и пытался ее рядом удержать? Рядом с собой? И это мой друг… Мой брат, которому я доверяю даже больше, чем самому себе?
— Она была твоей женщиной? Как по мне, то за «своей» всегда ухаживают, верят и стоят за спиной, как каменная стена. Но ты ни черта подобного не сделал.
— Тогда у тебя не получилось удержать ее рядом с собой, а сейчас… — проигнорировав его слова, снова рычу от злости. Не только голову сводит от боли, но и зубы оттого, как я их сильно сжимаю. — Думаешь, может сейчас, да? Самое время встать на ее сторону и…
— Чушь не неси. Ты пьян, Виктор. Не начинай. У меня жена есть, — усмехается. — Жена. Я женился несколько лет назад, если ты забыл. И нет, в Маше я не нуждаюсь. У нее своя жизнь. А тогда… Да, был бы рядом с ней. При любом раскладе. Потому что таких, как она, искренних и доверчивых, сейчас найти сложно. Но, конечно, она не подпустила бы меня к себе. Потому что видела во мне лишь друга. Жаль, что ты так облажался… Ведь я предупреждал тебя! Неоднократно.
Предупреждал. Помню, все его слова. Всё, что тогда мне говорила Маша, и как пыталась убедить. Но я, черт возьми, тогда даже подумать не мог, что моя родная мать так поступит со мной… С моей жизнью играть станет. В итоге осталась без меня. Сына у нее больше нет. Он умер больше пяти лет назад. Возможно, именно этого она и добивалась. Кто ее знает… Меня от одного упоминания о ней тошнит, наизнанку выворачивает. Про отца я вообще молчу.
— А, ещё… Если думаешь, что Тоха хорошее дело делает, рассказав тебе о Маше, то ты глубоко ошибаешься, — говорит Миша, стоя у двери. — У него просто жопа горит. Столько лет Настю держит у себя. Жить ей не даёт. Правда, и сам перестал налево ходить. Слово когда-то дал, что ни сам, ни баба ее не увидят человеческой жизни, пока вас с Машей не сведёт. Он прекрасно понимал, что приговор себе подписывает. Но, знаешь, заслуживает похвалы, — усмехается, не сводя с меня глаз. — За эти годы он задолбался от нее. И вот, попалась возможность наконец послать Настю на хрен. Почему бы не воспользоваться? И наконец начать жить нормально…
— Мне плевать на него и на его дряную Настю.
— Нет, тебе не плевать. Ты хочешь, чтобы все получили по заслугам. Все, кто когда-то принимал участие во всем, что тогда случилось. И нет, я, конечно, не стану тебя уговаривать. Потому что при любом раскладе ты опять же сделаешь как считаешь нужным. И да, если у тебя действительно есть дети… Я готов помочь. Поехать с тобой в Питер. И нет, — снова усмехается. — Маша для меня всего лишь друг. Ничего иначе. Я женат, напоминаю.
— Я должен их найти. Любой ценой, Миха, — качаю головой, которую сразу же обхватываю руками. Шиплю сквозь зубы. Она буквально гудит. В висках долбит от напряжения. — У меня дети есть, представляешь? Дети, мать твою! И я столько лет потерял… Любой ценой должен Машку найти, вымолвить прощение… Я столько всего не увидел… Понимаешь, как мне хреново?
— Понимаю, — кивает. — Но ты заслужил.
— Заслужил, — повторяю эхом. — Ещё как заслужил.
Глава 4
Вырубаю звонок, но телефон начинает разрываться снова и снова. Вчера я был не в том состоянии, чтобы что-либо соображать. Поэтому вернулся домой, а разговор с ребятами состоится сегодня. Ни черта не выспался. Потому что все думал о Маше и… О моих детях.
Всю ночь проклинал себя. Если бы не мое поведение несколько лет назад… Я бы мог быть рядом с Машей всю беременность. Мог бы поддержать, увидеть рождение детей, их первые зубы, слова, шаги. Столько всего упустил и кроме меня в этом никто не виноват. Только я, только моя тупость. Мой идиотизм. Я должен был верить Маше, а не другим, даже если одна из тех самых «других» — моя родная мать, которая, по сути, играла против меня, поверив словам отца. В итоге, когда поняла, что Полянский чуть ли не уничтожил меня, пришла с извинениями. Я чуть ли не сдох, когда тормоза машины не сработали. Вычислить, чье этого рук дело, было не так сложно.
Мать умоляла, чтобы я простил. Но я просто послал ее к чертям собачьим. Да, родную мать. Не знаю, где она и чем занимается. Она считает, что я до сих пор в Штатах. Или… Возможно знает, что я вернулся, но на моем пути не встречалась ни разу. И оно к лучшему. С годами моя злость и разочарование в ней никуда не делись. И, наверное, случись с ней что-нибудь, мне будет совершенно все равно.
Потому что она в прямом смысле этого слова меня уничтожила. То сказала, что Маша не беременна и что она собственными глазами видела тест с отрицательным результатом, то насчёт нее с Полянским наговорила… Наврала с таким актерским мастерством, что я повелся. Ну какой сын станет сомневаться в словах матери? Какой сын может догадаться, что родная мать захочет жизнь своему ребенку испоганить?
И нет, меня несколько лет бесило, скорее, не то, что мама вот так вот поступила. По сути, сильно подставила. А то, что я повел себя как настоящий идиот. Сделал вид, что я глухонемой, а ещё слепой и не увидел очевидного. Слышал и видел все, кроме Машиных слов и ее настоящих чувств. Если уж я прощу всех на свете, кто стал причиной разрыва наших отношений с Машей, то себя — никогда.
Увидев на экране номер Наташи, цежу сквозь зубы крепкие слова и, бросив телефон на кровать, иду в душ. Нужно прийти в себя и обсудить дальнейшие действия. Я при любом раскладе сегодня же поеду в Питер. Мне как воздух необходимо увидеть Машу. Если даже не осмелюсь подойти, заговорить с ней, то хотя бы издалека понаблюдаю и детей своих увижу.
Да, именно моих детей. Ни капли не сомневаюсь, что родила она их после того, как окончательно плюнула на Москву и… На меня. Поэтому и покинула родной город. Ведь останься она в столице, я бы её из-под земли достал. И она это прекрасно знала. Поэтому и решила скрыться.
Струи воды не приводят меня в чувства. В голове абсолютная каша. Я затрудняюсь адекватно реагировать на информацию, которую узнал вчера вечером. Даже не верится…
Мальчик и девочка. У меня есть дети почти пятилетнего возраста. Жаль, что Антон не заснял их. Уж очень хочется их увидеть.
Выхожу из ванной и, натянув на себя первую попавшуюся одежду, ищу телефон, портмоне и ключи от авто. Мобильный в руке вибрирует и в этот раз матерюсь вслух.
Черт! Ну неужели сложно понять, что если человек не берет трубку, то он либо не хочет разговаривать, либо занят? Неужели сложно включить мозги и не бесить своими тупыми поступками?