- Я крем там от загара видела, может намажемся? – когда все напились вволю, поинтересовалась Ольга, заглядывая в чемодан.
- Да уже поздняк, - голос Георгия прозвучал неожиданно громко. Тут же он поскреб плечи – даже в сумерках было видно его покрасневшую от солнечных ожогов кожу.
- Смягчающий, - пояснила Ольга. Присев, она осторожно покопалась внутри, достала один из флаконов и осмотрела присутствующих: - Намазать кого?
- Меня, – после паузы первым произнес Женя – за день он обгорел довольно серьезно, и кожу неприятно жгло.
- Иди сюда, - поманила его к себе Ольга, выдавливая себе на ладонь немного смягчающего крема.
Георгий и Антон переглянулись, глядя на то, как Ольга широкими движениями растирает Женю по спине и плечам крем, что-то ему негромко говоря при этом. В глазах переглянувшихся мужчин мелькнули похожие своими эмоциями чувства.
Когда все намазались кремом и перекусили мякотью коричневых кокосов, запив «еду» водой из зеленых, стало быстро темнеть.
- А теперь пора спать, - немного нараспев усмехнулся Антон, глядя на то, как солнце краем коснулось воды и начало быстро закатываться, так что его движение стало отчетливо видно. Вокруг становилось ощутимо темнее – южная ночь, наступающая практически сразу после заката, готовилась вступить в свои права.
- Женя, - довольно резко произнес Георгий.
Парень посмотрел ему в глаза – рыжий здоровяк сидел, набычившись, глядя исподлобья, а на лице его ясно было написано раздражение. Георгий не испытывал к Жене никакой неприязни, или тем паче враждебности. Просто нервное состояние волнения, переполнявшее его, трансформировалось в тупое раздражение. Он пробовал стравить его, грязно ругаясь под нос, когда пытался разбить кокосы, но неблагодарность процесса еще добавила тления в его неспокойное состояние. И все же Георгий держался – даже всего пару раз громко выматерился, понимая, что на него направлены общие взгляды - после катастрофы все по умолчанию прислушивались к его словам. Но тут появился этот шкет, на перекошенном шрамом лице которого сияло ангельское выражение, еще и рыцарем прискакал - с чемоданом.
«Ой, Женя, какой ты молодец» - как наяву прозвучали в памяти, недавно сказанные Ольгой слова, и память услужливо подкинуло воспоминание о бутылке воды, которую тоже этот молокосос притащил.
- Что? – спросил Женя, и Георгий вдруг понял, что парень его переспросил – пауза уже затянулась.
- Слышь, Женя, - четко выделил интонацией имя, вынырнувший из своих мыслей Георгий: - Ты в следующий раз, когда будешь уходить, соизволь сообщить, куда идешь и насколько, чтобы мы здесь не волновались.
На губах парня мелькнула улыбка - проскочила мысль поинтересоваться, надо ли сообщать об отлучке при походе в туалет, но встретив откровенно раздраженный, даже злой взгляд Георгий, он лишь хмыкнул и промолчал, вернув лицу спокойное выражение.
- Хорошо, - спокойно и покладисто сказал Женя после паузы, а после отвернулся и устроился у корней пальмы, неподалеку от Вероники. С удовольствием вытянув натруженные за день ноги, чувствуя приятную усталость в мышцах, он закрыл глаза.
Глава 13. Вероника
Вероника лежала на подстилке из листьев, делая вид что спит - стараясь не привлекать к себе внимание. Но то и дело она тяжело ворочалась - тело ломило усталостью ночи, проведенной на земле. Тут еще и Георгий, негромко бормоча, принялся долбить кокосы принесенной вчера Женей железкой. При таком шуме делать вид, что спишь, было затруднительно - Ника открыла глаза и приподнялась. И тут же крепко зажмурилась, заморгав – ощущение было, как будто под веки песка насыпали. Глаза у Вероники были красные, от морской воды, да еще она спала плохо - и сейчас это дало о себе знать.
Щурясь, с отвращением Ника осмотрелась вокруг. Ее бесил взрыхленный ногами песок, с торчащими из него коричневыми ошметками высохших листьев, безобразная куча кокосов, рядом с которой сидел на корточках Георгий; бесила эта рыжая улыбчивая толстуха, которая всю ночь провела рядом с Анной.
Вероника с трудом удержала внутри гримасу ненависти – мать снова ей подложила свинью. Вчера, когда самолет вдруг клюнул носом, а после едва не кувырнувшись, ударился об воду, разломившись надвое, Нике пришлось легче всех – ее выкинуло из салона вместе с креслом. Она не получила ни царапины, к тому же у нее сразу и без проблем получилось расстегнуть ремень, и она первая переплыла бухту, выбравшись на песок пляжа. После на берегу появился Георгий, тяжело дыша, а еще минут через десять приплыли опустошенные усталостью Антон с Ольгой. Они выползали на песок с натугой – на четвереньках, как грузные черепахи.
Пока все осматривались, Ника - сделав вид, что ей плохо и печально, находилась в смешанных чувствах. Когда начался ливень она, сидя под пальмой, которая совсем не защищала от густых потоков воды, начала осознавать происходящее, понемногу испытывая ни с чем несравнимое чувство удовлетворения – ведь теперь ей даже не надо было ничего делать, чтобы устранить мать – та сама помогла дочери, освободив ее от себя. Появление Жени - притащившего на шее Анну, выбило Нику из колеи – у нее даже задрожали руки от несправедливости.
Куда там обиде ребенка, у которого отобрали конфетку – все было гораздо хуже. Еще и под пристальными взглядами пришлось изображать признаки радости. Хорошо хоть - с удивившим даже ее саму цинизмом думала Ника, что погибло несколько человек – никто не обратит внимания на ее замкнутость. Впрочем, Вероника даже поплакала – в тот момент, когда мать впала в забытье, она присела рядом и разрыдалась, спрятав лицо в руках. Но плакала больше от злости – ведь судьба, подарив ей решение наболевших проблем, неожиданно отыграла назад.
У Ники после недавней ссоры с матерью зародилась, выпестовалась и полностью оформилась идея о том, что - когда Анны не будет, - не будет и проблем. Ведь все неудобства девушка связывала именно с ней. Казалось, когда мать исчезнет, ничего не будет мешать Нике жить, и все сразу станет так, как она хочет. Все мысли Ники теперь были связаны только с тем, как она будет хорошо жить без Анны.
Ну что стоило этому Жене оставить ее там барахтаться – Ника хорошо знала, что мать плавает плохо, боится глубины и вряд ли смогла бы выплыть в одиночестве. Если бы не этот… этот… Вероника фыркнула, приподнялась, и посмотрела в сторону пляжа. Там, - судя по возгласам, что она слышала, Женя купался. Как раз тогда, когда она посмотрела вперед, щурясь от уже высоко поднявшегося солнца, начинающего припекать, голый по пояс парень выходил из моря, ероша мокрые волосы. Рядом, по колено в накатывающих волнах встал Георгий и, наклонившись, фыркая, плескал себе в лицо водой, умываясь.
Ника посмотрела на обоих, невольно сравнивая. Женя был чуть выше, но худым, с выпирающими ребрами и нескладно торчащими ключицами. Кроме того, его лицо украшал шрам в форме полумесяца, огибающий правую бровь, чуть изменяя форму лица – один глаз казался слегка приоткрытым, будто в удивлении.
Некрасивый парень – сморщилась Ника и перевела взгляд на Георгия. Этот поинтереснее, хотя тоже не фонтан – невысокий, плотный, тяжелый. Стриженый коротко, почти под ноль. Плечи широкие, с валиками мышц сверху, шеи почти нет, постоянный взгляд исподлобья близко посаженными глазами. Ходил Георгий не прямо, а насупившись, и чуть подаваясь вперед, делая плечами при движениях широкую амплитуду. «Похож на Федора Емельяненко» - вдруг решила Ника, когда Георгий обернулся и выпрямился. «Ну… покрасивее» - подкорректировала она свои мысли.
Слева показалось движение – подошел Антон, еще один то ли родственник, то ли работник конторы Калбановых. На отдых он прибыл без спутницы - и в первый день в отеле Ника заметила, как он пытался подкатывать к ее матери. Впрочем, безуспешно.
Антон был высоким, худощавым - но не таким откровенно нескладным, как Женя. На вид ему было лет около тридцати пяти, и на голове у него уже ясно виднелись залысины. Он обладал приятным мягким, чуточку гнусавым голосом и имел склонность много говорить – хотя Ника в основном не прислушивалась, но поняла, что он разглагольствовал, обсуждая либо очевидные вещи – «скоро нас найдут», либо повторяя все ранее сказанное, только другими словами – «нас обязательно найдут, и скоро».
Мужчина интересный, конечно - подвела итог оценки Ника, но интересный в том мире, где правит бал цивилизация. Пожалуй, если случится здесь остаться навсегда, из того что есть, Георгий лучший вариант – щурясь от солнца, решила она про себя. И мысленно усмехнулась своим мыслям – Ника совершенно не верила, что они проведут долгое время на этом острове. Но продолжала с удовольствием прикидывать варианты - может, Георгий немного простоват на голову, зато самый сильный и авторитетный здесь.
За таким, как за каменной стеной - поджала губы Ника, наблюдая, как мимо Георгия прошел Женя, опустив голову, как рядом стоит Антон, несмотря на свой высокий рост чуть ли не заглядывая снизу-вверх в лицо ее возможному избраннику, который лишь лениво покачивал головой, задумчиво глядя вдаль. Виртуальному избраннику – фыркнула Ника смешинкой, отворачиваясь.
В этот момент мимо девушки прошествовала Ольга - причем в таком наряде, что Ника невольно проводила ее взглядом.
- Простите, мальчики, я купаться хочу, - смущенно улыбнувшись, извинилась Ольга за свой вид и, кивнув мужчинам, зашла в воду, почти сразу ойкнув и оступившись. Забалансировав на одной ноге, потеряв равновесие на ровном месте, она взмахнула руками и, справившись с собой, обернулась, еще раз коротко улыбнувшись.
Наклонившись, Ольга опустила ладони в воду и смочила себе шею, оплетя ее руками, а после, выдохнув и поежившись, двинулась вперед, намереваясь поплавать. Глаза Вероники сузились – она с раздражением увидела, как и Георгий, и Антон, и даже обернувшийся Женя смотрят в спину женщине – та была в достаточно откровенном наряде: купальника у Ольги не было, и чтобы искупаться, она сняла короткие шорты, показав всем свои миниатюрные телесного цвета стринги. Сняла она и свой поддерживающий бюстгальтер - приподнимающий грудь на высоту открытого декольте, оставшись только в просторной футболке.