Джулиан показала Вейду положенное ему место, а потом улыбнулась и усадила рядом с ним Тори, указав следующий стул Броди, так что гостье была видна лишь его нормальная половина лица.
Праздничный стол, накрытый красно-золотой скатертью, буквально ломился от всевозможных тарелок, мисок и блюд, а в центре красовались цветы и свечи. Как и следовало ожидать, Молли в очередной раз превзошла саму себя.
Следуя традиции, все встали вокруг стола и взялись за руки. Вейд честно постарался сосредоточиться на отцовских словах, а не на нежной ладошке, оказавшейся в его руке.
– Я очень рад, что мы вновь собрались все вместе под этой крышей. Этот год оказался непростым, но далеко не самым тяжелым. Все мы умеем пробиваться в жизни и бороться за свое счастье, так что судьба недаром свела нас всех вместе. Пусть следующий год принесет нам только радость и любовь, и надеюсь, что на следующее Рождество снова всех вас увижу в этом доме.
Тори слегка сжала ему руку, и Вейд судорожно сглотнул. Она понимает. Во всяком случае, понимает, как важна для него семья. Вряд ли в ее прошлом зарыты такие же страшные тайны, чтобы она могла понять и это.
– Всем счастливого Рождества, – с улыбкой закончил Кен. – А теперь давайте ужинать.
Глава 5
Хорошо, что после поцелуя она не струсила и не убежала. А ведь, запершись в ванной, она пару минут серьезно подумывала над тем, чтобы вылезти через окно и вернуться к себе. К счастью, разум и голод удержали ее на месте. Никогда еще Тори не доводилось побывать на настоящем рождественском ужине, и сейчас она чувствовала себя какой-то фаршированной индейкой. А раньше она даже и не подозревала, что тыквенный пирог может буквально таять на языке.
И Идены, и их дети вели себя очень любезно, и даже Вейд разговаривал с ней вполне дружелюбно. Смех, шутки, семейные истории… Да, она всегда представляла себе настоящее Рождество именно так.
После того как их отношения с Райаном закончились ничем и мечта о четырех или пяти детях так и осталась мечтой, Тори решила несмотря ни на что построить себе настоящий дом. А если повезет, то за домом последует и любовь с детьми. Но если и дальше все будет складываться так же грустно, как и сейчас, она может остаться в своем огромном доме в полном одиночестве.
Но, видимо, даже карандаш понимает, что без оживленных споров нет смысла чертить проект дома, и именно поэтому у нее ничего толком не выходит даже в таком привычном деле, как дизайн и архитектура.
Тори постаралась сосредоточиться на словах Хита, рассказывающего об одном из своих клиентов. С таким отцом неудивительно, что все ребята Иденов умеют отлично выражать свои мысли и занимать собеседников.
Хорошо, что хоть эти речи помогали ей отвлечься от мыслей о Вейде. И кто только додумался посадить их рядом? Это же настоящая пытка – находиться так близко и вздрагивать каждый раз, когда их руки или плечи случайно соприкасаются. Да еще этот поцелуй… Стоило ей только на секунду отвлечься от ужина, как ее мысли сразу же возвращались к нему.
Все получилось так неожиданно. Сначала Вейд смотрел на нее с таким видом, как будто ему вот-вот предстоит подставить голову под гильотину. Видно же было, что у него не было ни малейшего желания ее целовать. Но как только их губы соприкоснулись… Все полностью изменилось. Ее мысли, ее чувства, ее отношение к Вейду – ничто не осталось прежним.
Он прикасался к ней так нежно, так ласково… А самой ей стоило огромного труда удержаться, чтобы не обвить его шею руками и не прижаться к нему всем телом. К Вейду! Ну почему именно он, а не кто-нибудь из его братьев?
Не стоит ни на секунду забывать, что ей нужно держаться настороже и не ослаблять оборону.
Но как же это сложно. И понял ли сам Вейд, что ему удалось пробить брешь в ее защите? Он же сразу ясно сказал, что пойдет на все, чтобы добиться своего, даже если для этого ему придется затащить ее в постель. Но под омелой было видно, что и для него этот поцелуй стал полной неожиданностью.
Искоса посмотрев на Вейда, она заметила, что он за ней наблюдает. И в его взгляде не было ни злости, ни враждебности. Зато там были всепоглощающее желание и вызов.
Значит, она не ошиблась. И для него это был далеко не обычный поцелуй.
Глубоко вздохнув, Тори отвернулась и сразу же встретилась взглядом с Броди, который мгновенно напрягся. Похоже, лишний человек за семейным столом ему совершенно не нравился.
Она уже пару раз пыталась с ним заговаривать обо всяких пустяках, но Броди от этого лишь сильнее зажимался, так что она поспешила снова перевести взгляд на Вейда.
– А можно мы откроем подарки прямо сейчас? – спросила Джулиан, собирая грязные тарелки со стола.
– Ты знаешь правила, – возразила Молли. – Только наша гостья получит свой подарок сегодня.
– Что?
– А почему именно Тори? – вмешался Хит. – За все эти восемнадцать лет ты еще никому не давала заранее открыть подарок.
– Не жалуйся, – велел Кен. – Вы получите свои подарки завтра утром, когда Тори уже не будет с нами, и именно поэтому она сейчас и возьмет свой подарок.
– Не нужно, вы и так пригласили меня к себе на ужин.
– Уже слишком поздно отказываться от подарка, – возразила Молли и ушла на кухню, тем самым положив конец спору.
После этого вся семья, а не только женщины, как ожидала Тори, принялась дружно убирать со стола, а Тори, не зная, что ей теперь делать, уселась у камина.
Впервые как следует оглядевшись по сторонам, пока хозяева были заняты, Тори заметила, что дом наряжен к празднику так же старательно, как и магазин. Камин и перила увиты гирляндами, повсюду стоят свечи и венки, а громадная елка расположилась прямо в центре гостиной. Настоящее семейное дерево, которое вместо безликих шариков и ленточек украшали бумажные и тряпичные игрушки, явно сделанные детскими руками, яркие фонарики и огромная золотая звезда на верхушке.
Да и сама гостиная, заполненная книгами в кожаных переплетах, всевозможными безделушками и фотографиями в рамках, яснее всяких слов говорила о том, что в этом доме живет большая дружная семья. Как же все это непривычно. Тори выросла в семье, где считалось, что если что-то не используется целых полгода, то с этим пора проститься.
Идены совместными усилиями за десять минут покончили с уборкой, которая, по ее расчетам, должна была занять не меньше часа, и вернулись в гостиную.
У каждого из них была чашка с сидром в руках, а у Вейда целых две, одну из которых он протянул Тори.
– Ты что-нибудь туда подмешал? – осторожно спросила Тори, принимая чашку.
– Нет, – усмехнулся он с таким видом, что сразу было ясно – при желании он мог добавить туда что угодно.
Не зная, как еще поступить, она пригубила напиток. Карамель и корица – именно так и должно пахнуть Рождество.
– Кен, дорогой, – попросила Молли, – сходи, пожалуйста, в магазин за подарком для Тори.
– Лучше я сбегаю, – заявил Вейд и раньше отца выскочил за дверь.
А спустя пару минут вернулся с маленькой елочкой в горшке. Шестидесятисантиметровое деревце, усыпанное птичьим кормом и увитое гирляндами из клюквы и попкорна, казалось удивительно нарядным и как раз подходило по размеру для трейлера.
– Это действительно мне? – недоверчиво уточнила Тори, жалея, что не придумала ничего лучше, чем одарить Молли молочаем.
– Разумеется, кому еще может подойти такое маленькое деревце?
– Когда мама сказала, что у тебя ни разу в жизни не было настоящей елки, – пояснил Вейд, – мы все пришли в ужас. Но пока на свете существуют Иде-ны, такого безобразия не будет. Деревце живое, так что, когда потеплеет, можешь его где-нибудь высадить, а если после праздников на пару дней оставишь елочку на улице, то птицы склюют все украшения и тебе не придется хранить их целый год.
Просто невероятно – эти люди почти ничего о ней не знают, но смогли подобрать для нее идеальный подарок. Удивленная и польщенная, Тори лишь осторожно провела по клюквенным гирляндам пальцем и постаралась сосредоточиться на подарке, а не на дарителе.
– Такая красота, – наконец выдохнула она. – Спасибо вам за все, даже и не знаю, что бы я без вас делала.
Вейд улыбнулся, и Тори невольно задержала дыхание. Еще ни разу он ей так не улыбался. Раньше, даже когда он пытался ее очаровать, в его выражении всегда было что-то, что не позволяло ей забыть о том, что Вейду нужна лишь ее земля. А теперь в его улыбке была одна чистая радость, от которой все его лицо буквально засияло и стало еще красивее, чем прежде.
Тори судорожно сглотнула и хлебнула сидра, чтобы хоть как-то скрыть смущение. Вейд уселся в соседнее кресло, и она задержала дыхание, чувствуя, как оглушительно сердце колотится в груди.
К счастью, кто-то предложил Джулиан сыграть на древнем пианино парочку рождественских гимнов, и можно было не опасаться, что ее сердцебиение кто-нибудь услышит.
И Тори наконец-то смогла немного помолчать и подумать. Не то чтобы она была необщительной, просто она столько времени проводила в одиночестве, что уже разучилась вести светские беседы.
– Наверное, тебе уже скоро пора домой, – тихо предположил Вейд.
А она-то решила, они только что заключили перемирие.
– Так не терпится от меня отделаться?
– Нет, но хочу тебя предупредить, что мы очень серьезно относимся к традициям. Как только Джулиан доиграет, мы все пойдем смотреть «Как Гринч украл Рождество», а потом отец прочитает нам перед сном «Визит святого Николая».
Тори невольно улыбнулась. У нее как-то не получалось представить всех этих могущественных генеральных директоров смотрящими старый мультфильм.
– Звучит очень мило. Может, вы еще и пижамы с мишками наденете?
– К счастью, их не делают на таких больших мальчиков. Когда мы были детьми, это действительно было очень мило и весело, но теперь все это становится просто глупо, но раз уж мы не потрудились обеспечить их внуками, которым можно было бы передать эстафету, то приходится страдать нам самим.