Она глубоко вздохнула.
– Конечно. Он не был моим настоящим другом, и это не было чем-то личным. Парень просто оказался в ненужном месте в ненужное время.
– И не на той стороне, – добавил он.
– Да, и это тоже. – Она почти добавила «Ты не должен напоминать мне», но оставила несказанное, чувствуя, что он так или иначе изучает и, возможно, проверяет ее.
«Я устала», сказала она, снова думая «Почему я?» и вернулась к работе.
Старкиллер появился некоторое время спустя, выглядел он опрятнее и физически немного посвежевшим после короткого перерыва.
– Куда мы направляемся? – спросил он Юнону.
– Никуда, – ответила она.
Koтa смотрел на него слепыми глазницами.
– Когда я видел Бейла Oргана, он сказал, что он нашел бы, что кого-то, кто помог бы ему, кроме меня. Его выбор пал на мастера Шаак Ти. Я предупредил его, что это будет слишком опасно, и только дурак станет искать ее. Я ничего не мог сделать, чтобы остановить его. – Челюсть старика выдавалась вперед, словно предупреждая любого, кто посмел бы с ним не согласится. – Я говорил с Иленик Ит’кла, его помощником на Алдераане. Бейл исчез, как только приземлился на…
– Фелуции, – сказал Старкиллер, кивая.
Koтa поднял голову, словно услышал очень слабый, отдаленный звук.
Наступила тишина. Старкиллер слишком поздно замолчал, в то время, как Юнона поняла, о чем он сказал. Понял ли Кота? Юнона наблюдала с легкой паникой, как рука Старкиллера движется к рукоятке меча на его талии.
– Сила сильна в тебе, парень, – сказал Кота мягко, – для того, чтобы почувствовать мои мысли.
Юнона позволяет части напряжения покинуть ее.
– Ты так легко читаем, старик, – сказал Старкиллер.
– Тогда я предполагаю, что ты знаешь, что Фелуция – опасное место.
Старкиллер не принял его волнения.
– Я могу справится с этим.
Koтa наклонялся ближе.
– Не будь самонадеянным, парень. Фелуция – мир, где конечно уравновешены светлая и темная стороны Силы. Шаак Ти была единственной, препятствующей тому, чтобы Фелуция была поглощена тьмой. Если что-то случилось с ней, то по сравнению с этим, что случилось с тобой в хижине, будет похоже на дурной сон.
Старкиллер вздрогнул.
– Как вы узнали?
– Ты тоже легко читаем, – улыбнулся Кота.
– Фелуция, так Фелуция, – сказал Юнона, чтобы снять напряженность.
– Нет. – Старкиллер положил ей руку на плечо прежде, чем она повернулась к панели управления. – Ты идешь немного отдохнуть. ПРОКСИ я в состоянии преодолеть остаток пути. Я разбужу тебя, когда мы доберемся до места.
Она посмотрела на него и кивнула. Он думал о ней; это воодушевляло.
– Хорошо. Но если что…
– Не волнуйся. Они услышат нас кричащими и на Корусканте. Иди. – Он занял ее место за пультом управления. – Теперь, ПРОКСИ, самое время напомнить мне, как работает астронавигация.
– Я боюсь, хозяин, потребуется слишком много времени, чтобы наполнить вашу первичную программу требуемыми алгоритмами…
Улыбнувшись самой себе, она покинула кабину и пошла немного отдохнуть.
Глава 24
Ей приснился крайне реалистичный сон, что она уже вернулась на Фелуцию, и наблюдала за распусканием чрезвычайно хрупкого цветка. Ярко-красные лепестки скрывали очень черную сердцевину. Когда она нагнулась, чтобы получше его рассмотреть, то обнаружила, что по нему ползают крошечные многоножки.
Затем она оказалась на орбите, наблюдая за подвешенной цепью, закрепленной сверху, относительно её основания. Огромный кусок поверхности Фелуции проплывал рядом, как пробка от ванны. Планета начала съеживаться, становясь прозрачной, пока не превратилась в Каллос под покровом дыма. Она пристально вглядывалась в этот кошмар, зная, что не в состоянии вернуть пробку на место, как бы ей этого не хотелось.
Потом она услышала ругань отца за то, что она опозорила свою семью и Империю. Когда же она попыталась первый раз в жизни высказать ему, что это он неправ во всем – в Палпатине, в его кровожадном режиме, его выражение лица с крючковатым носом превратилось в свинорылую физиономию самого Императора, рычащего на неё и повторяющего слова отца.
Вдруг она поняла, что Император и лицо её отца, не были реальными. Это был ПРОКСИ, применяющий на ней ментальные трюки. Она оборвала иллюзию, пытаясь выпутаться из неё, но всё, что она обнаружила, так это добродушно улыбающегося Старкиллера.
– Кто ты? – спросила она его. – Как тебя на самом деле зовут?
Он улыбнулся еще шире и сказал:
– Ты напрасно растрачиваешь свою благодарность на меня.
Она проснулась в холодном поту, чувствуя себя словно барахтающейся в одной из зараженных луж на Раксус Прайме, и уже знала, что больше не сможет заснуть.
Глава 25
Юнона вернулась в рубку прямо перед тем, как ученик послал ПРОКСИ разбудить ее. Он посмотрел на нее и нашел, что после сна она не выглядела отдохнувшей. Он чувствовал ее скрытое глубоко напряжение после последних событий, но она попыталась придать своему лицу столь спокойное выражение, насколько это было возможно.
– Я устала, – сказала она.
Он был поражен. Эти слова могли подразумевать больше, чем только потребность во сне. Что, если эмоциональное напряжение, связанное с ним, чрезмерно? Его миссия была намного более важной, чем ее конфликт и измена Империи, но чтобы достичь цели его Учителя – и таким образом бросить вызов Императору – он нуждался в ее помощи. Имея дело с своими собственными проблемами, он должен был найти способ облегчить ее нагрузку.
От Кота не следовало ждать никакой помощи. Старик казался настолько погруженным в его собственные проблемы, что он ничего не замечал. Когда Юнона присоединилась к ним, он только почесал свой щетинистый подбородок и уставился в одну точку.
Они трое были разношерстной командой. И только ПРОКСИ, казалось, радовался самому себе и своей жизнью. Ученик лишь мечтал быть таким ясно определенным.
«Вся моя жизнь», думал он про себя, «была исключительно жизнью ученика Дарта Вейдера. Теперь я узнаю, что перед этим, возможно у меня, было свое прошлое, отец, имя, биография. Кем был этот Гален? О чем он мечтал, на что надеялся, чего боялся. Что заставляло его радоваться? И что заставляло его кричать?»
Казалось невозможным, что он мог забыть такое, как смерть его отца, но он знал, что серьезная травма могла вызвать частичную или полную амнезию. Поэтому он не мог ничего исключать.
И оставался вопрос: имело ли это значение? Кем бы он когда-то ни был, о том существе забыли, и его цель теперь была неизменна. Он был учеником своего Учителя; они были бы победителями; и Юнона узнала бы, наконец, что она не предавала Империю. Если бы только, подумал он, я мог сказать ей это сейчас…
Он встал, уступая ей место. Она проверила курс.
– Неплохо, – сказала она, внеся только несколько маленьких поправок. – В любом случае, мы не врежемся во что-нибудь.
– Спасибо, капитан Эклипс. – Внутренности ПРОКСИ трещали от гордости. – Я думаю, что мы прибудем через одну стандартную минуту.
– Ты хочешь, чтобы мы приземлились где-нибудь конкретно? – спросила она ученика. – Это – большая планета.
– Каждый сенаторский шаттл передает уникальный сигнал датчика местоположения, – сказал он, думая о многих миссиях, в которые он выполнял для его Учителя, устраняя политических противников. – Поищи сигнал шаттла сенатора Органы; это подскажет нам, где приземлиться.
Гиперпространство уступило место реальному пространству, видимому через передний экран обзора. Фелуция висела прямо перед ними, столь же наполненная жизнью и столь же зеленая, какой ученик помнил ее. Он изучал ее вблизи, ища любой признак «неустойчивости», о которой Koтa предупредил его. Он не боялся темной стороны. Он чувствовал бы себя более комфортно в мире, в котором восстановлено надлежащее динамическое равновесие между светом и тьмой. Смерть Шаак Ти должна была серьезно отразиться на мире и его обитателях.
– Поиск сигнала, – сказал Юнона, – не должен занять много времени. Фелуция столь же тихая как… ах, да. Это там. Ты был прав.
Юнона перевела «Блуждающую Тень» на более низкую орбиту в атмосферу Фелуции, следуя в направлении сигнала Органы. Его шаттл приземлился очень близко к тому месту, где она и ученик приземлялись первый раз, хотя ни один из них не упомянул этого при Koтa. Ученик оставался на месте, корабль спускался по тщательно контролируемой траектории полета. Атмосфера крутилась вокруг них, столь же плотная с пыльцой и различными формами жизни, как и прежде. Облака зеленых бактерий роились в воздухе. Он не заметил этого в прошлый раз и надеялся, что они не затронут целостность корпуса.
– Я фиксирую признаки большого Имперского присутствия на поверхности планеты, – сказала Юнона, пока они снижались. – Они, я подозреваю, меньшая из твоих забот.
Юнона посадила корабль на другой крепкой грибной шляпе, более уверенно, чем при той первой попытке. Транспорт Органы стоял далеко в стороне, его люки были открыты, а внутри датчики жизненных форм «Блуждающей Тени» не обнаружили никого. В течение гиперкосмического скачка ученик получил доступ к отчетам Бейла Органа, имперского сенатора и принца Алдераана, и был поражен странно знакомыми чертами лица этого человека. Темноволосый и высокий, с серой козлиной бородкой и сильным, задумчивым взглядом, он определенно встречался ученику прежде – но где? Он был уверен, что не во время своих миссий для Дарта Вейдера. Он надеялся, что это не поставит под угрозу его миссию, если они сталкивались друг с другом в его секретном прошлом…
– Хотите присоединиться, генерал? – спросил он старика.
– Какая там от меня польза? – ответил Кота. – Я буду только обузой.
– Как пожелаете. – Ученик шагнул вниз по трапу.
– Подожди. – Юнона в спешке последовала за ним, чтобы остановить.
Он повернулся, думая, что забыл что-то, но она взяла его за руку и потянула с трапа внутрь.