— … он остался со мной и рассказал мне сказку на ночь, и хотя он сказал, что я похожа на верблюда, на самом деле он не это имел в виду. И когда медсестра сказала, что я беременна…
— Беременна?
— … он позвонил Ставросу, чтобы тот приехал за мной. Он не хотел, но он сделал это, потому что думал, что Ставрос был отцом ребенка, и это было правильно, но когда он узнал, что Ставрос не был отцом ребенка, он снова похитил меня!
Я кричу:
— Кто отец этого ребенка?
Она игнорирует этот вопрос и продолжает безостановочно перечислять положительные качества Деклана, пока не исчерпывает себя — это занимает некоторое время — и не замолкает.
Я сижу ошеломленная.
Многое произошло с тех пор, как ее похитили.
И, совершенно очевидно, она занималась сексом с Декланом. Эмоциональным сексом.
Такого, какого у нее никогда не было.
— Срань господня, — тихо говорю я. — Ты влюблена в него.
После минутного раздумья Слоан становится совершенно спокойной.
— Да. Какой ужас. У вас случайно в доме не завалялось цианида? Если это то, на что похожа любовь, я бы хотела немедленно лишить себя жизни.
Я отмахиваюсь от этого заявления, потому что она всего лишь драматизирует, а драма — это ее второе имя.
— Но, если ты влюблена в него… почему ты здесь?
Ее молчание кажется странно напряженным.
— Что сказал тебе Кейдж?
— Только то, что Деклан позвонил и сказал, что вернет тебя обратно. Я была слишком расстроена, чтобы вдаваться в подробности. Почему ты спрашиваешь?
Она резко садится и смотрит на меня.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, верно?
Я моргаю.
— Ладно, теперь ты действительно начинаешь выводить меня из себя.
Она берет мои руки и сжимает их.
— Просто послушай секунду.
Она делает глубокий вдох, медленно выдыхает, закрывает глаза.
— Эта штука…
Она замолкает, чтобы икнуть, затем начинает сначала.
— Все, что происходит между мной и Декланом, очень сложно. У него сложная жизнь.
Я сухо говорю:
— И это ты мне рассказываешь. Любить преступника — это не совсем прогулка по парку. Количество выстрелов, к которым тебе придется привыкнуть, просто до смешного огромно.
Слоан открывает глаза и бросает на меня очень странный взгляд. Такого я никогда раньше не видела, как будто она пытается решить, что сказать.
Или чего не следует говорить.
— Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала, что ты моя лучшая подруга, и я люблю тебя. Никто и ничто никогда не встанет между нами.
Я морщу лоб.
— Это из-за ребенка?
— Нет никакого ребенка.
— Ты не беременна?
— Нет.
— Меня это немного смущает.
— Я здесь, потому что Деклану нужно было уладить кое-какие дела, и мне было небезопасно находиться рядом с ним, пока он это делал.
С чувством глубокого удивления я понимаю, о чем она говорит.
— Но он посчитал, что с Кейджем ты будешь в большей безопасности?
— Да. Ну, вроде того. — Слоан поморщилась. — Как я уже сказала, все сложно.
— Так что не усложняй все для меня еще больше.
Она медленно выдыхает, затем с сожалением бормочет:
— Я не могу.
Теперь я в еще большем замешательстве.
— Он поставил тебе ультиматум? Как будто это был он, или я, или что-то в этом роде?
— Нет. Он сказал, что никогда не заставит меня выбирать.
Она опускает взгляд на наши руки. Ее голос смягчается.
— Но он подумал, что ты могла бы.
Я решительно заявляю:
— Ни за что.
Когда она поднимает на меня взгляд, я настаиваю:
— Ни за что, черт возьми, Слоан. Мне все равно, даже если ты сосешь член Гитлера, ты всегда будешь моей лучшей подругой.
После недолгого молчания она опускает голову на наши сцепленные ладони и заливается смехом.
Я скорчиваю рожицу.
— Я рада, что хоть один из нас считает ситуацию забавной.
Слоан поднимает голову и улыбается мне.
— Если бы я не смеялась, детка, мне пришлось бы застрелиться.
Кейдж возвращается из кухни с двумя стаканами виски. Когда он протягивает их нам, я спрашиваю:
— Дорогой, что сказал тебе Деклан, когда звонил, о том, почему он возвращает Слоан?
Он отвечает без колебаний.
— Что ему нужно было уладить какие-то дела, и ей было небезопасно находиться рядом.
Я прищуриваюсь, глядя на него.
— Почему ты не сказал мне об этом раньше?
— Ты уже лезла на стены от беспокойства. Я не собирался ничего к этому добавлять.
Я бросаю взгляд на Слоан, которая выглядит странно виноватой, затем снова на Кейджа.
— Что еще он сказал такого, чего ты мне не сказал?
Он складывает руки на своей массивной груди и говорит неодобрительным тоном:
— Что твоя подружка из пенопластового арахиса — любовь всей его жизни.
У меня отвисает челюсть.
— Подожди. Вы, ребята, теперь друзья?
— Нет. Но он оказал мне огромную услугу, так что мы договорились о перемирии на некоторое время.
— Что? — Я вскакиваю на ноги, роняя стакан с виски. — Ты больше не в состоянии войны?
— В данный момент нет. Посмотрим, как долго это продлится.
Бросив мрачный взгляд в сторону Слоан, он говорит:
— Он хитрый, этот ирландский засранец. У него много трюков в рукаве.
Улыбка, которая приподнимает губы Слоан, легкая и загадочная.
Ошеломленная, я перевожу взгляд с одной на другого.
— У вас, ребята, есть от меня секреты!
Кейдж притягивает меня в свои объятия.
— У меня нет от тебя секретов, детка. Если хочешь, чтобы я в точности передал тебе, что он сказал, я повторю это слово в слово.
— Ты чертовски прав, что сделаешь это, — решительно говорю я, обвивая руками его шею. Даже когда я злюсь на Кейджа, он неотразим.
Он целует меня нежно, но поцелуй быстро переходит в страстную фазу. Я встаю на цыпочки, чтобы подойти ближе. Кейдж наклоняется и обхватывает мою задницу большими руками, притягивая меня к своей промежности. Рычание удовольствия вырывается из его груди.
Слоан сухо говорит:
— Я все еще здесь, детки. На случай, если вы не заметили.
Я отрываюсь от Кейджа, ухмыляясь, и смотрю на нее.
— Это напомнило мне кое-что. О том, как подобрать румяна под цвет платья вашей подружки невесты?
У Слоан отвисает челюсть. Ее глаза расширяются.
— Ты выходишь замуж?
Кейдж хмурится.
— Ты не заметила камень? Я же говорил тебе, что он слишком маленький, детка.
— В нем десять карат, милый. Еще немного, и мне понадобился бы бандаж на запястье.
Слоан поднимается с дивана, хватает меня за руку и изумленно смотрит на мое обручальное кольцо из платины с бриллиантами. Она громко говорит:
— Я думала, это гребаное кольцо коктейльное!
— Вот именно, — говорит Кейдж, ощетиниваясь. — Я куплю тебе кое-что покрупнее.
Слоан все еще в шоке смотрит на мою руку. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Кстати, о сложностях… мой «плюс один» на свадьбу может создать небольшую проблему для остальных ваших гостей.
— Не волнуйся. Мы заставим всех проверить оружие у двери.
Глаза Слоан сияют.
— Я люблю тебя, сестренка.
— Я тоже люблю тебя. А теперь давай присядем. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что произошло с тех пор, как тебя не было, включая то, что, черт возьми, происходит с твоим ребенком.
Кейдж громко говорит:
— Детка? Какой ребенок?
Слоан и я смотрим друг на друга и улыбаемся.
41СЛОАН
Проходит неделя. Я ничего не слышу от Деклана. Я стараюсь не беспокоиться о нем, но терплю сокрушительную неудачу. Тем временем, Нат и я похожи на пару девушек из женского общества, которые допоздна смотрят фильмы, пьют вино и помешаны на парнях.
За исключением того, что наши парни — опасные взрослые мужчины, которые зарабатывают на жизнь тем, что проворачивают далеко не самые хорошие дела.
На восьмой день я смотрю десятичасовые новости по телевизору в гостевой спальне, когда показывают репортаж о внезапной смерти заместителя директора ФБР. Всего в сорок восемь лет он скончался от смертельного сердечного приступа в своем доме в Вирджинии.
Они нашли его в постели. Его домработница сказала, будто ей показалось, что он решил поспать подольше, и оставила его одного, когда пришла утром убираться.
На экране изображен черноволосый мужчина, который предложил мне работу шпионки.
Я резко сажусь в постели, расплескивая вино по одеялу.
Я знаю, что это дело рук Деклана. Я просто не знаю как.
Десять минут спустя Кейдж стучит в дверь моей спальни.
— Ты не спишь?
Надев одну из ночных рубашек Натали, я рывком открываю дверь и смотрю на него.
— Звонил твой парень. Он хочет, чтобы ты была готова к отъезду через тридцать минут. Я сказал ему подождать до утра, но он сказал, что не может так долго ждать.
Мое сердце бьется так сильно, что мне приходится прижать руку к груди.
— Я буду готова. Он придет сюда?
— Невероятно, но да.
— Почему это невероятно?
Кейдж просто смотрит на меня.
— О. Ты мог бы убить его.
— Верно мыслишь.
— Но ты этого не сделаешь.
— Нет, не сделаю.
Мгновение мы смотрим друг на друга, пока я не говорю:
— Спасибо.
Он раздраженно выдыхает.
— Ты хоть представляешь, что со мной случится, если я причиню ему вред сейчас.
— Да. Нат лишила бы тебя яиц хирургическим путем.
— Правильно. — Кейдж замолкает. Его темные глаза становятся еще темнее. — Но мои люди придерживаются других стандартов.
— Понятно. Честно говоря, я думаю, он разочаровался бы в тебе, если бы все было слишком просто.
Кейдж задумчиво кивает.
— Передай ему, что я сказал, что хотел бы знать, откуда у него информация, которую он мне дал.
— Какую информацию?
— Что ФБР собирало на меня досье за последние двенадцать лет с целью посадить меня в тюрьму. Он прислал мне все. Очевидно, они были чертовски близки. Но каким-то образом вся эта информация теперь исчезла. Стерта начисто, как будто его никогда и не существовало. — Кейдж сверлит меня взглядом своих темных глаз. — Ты что-н