— Что ты делаешь с девушкой Кристиансон? — спрашивает меня папа, как только дверь захлопывается, а три пары глаз продолжают внимательно изучать меня.
— Я ничего с ней не делаю, — говорю я им. — Я даже никогда не встречал эту девушку, так что вся эта чушь, которую вы все вбили себе в голову — это просто чушь.
— Чушь, да? Так вот почему ты не можешь оторвать взгляд от экрана? — Спрашивает папа, указывая на монитор, о котором идет речь. — Ты чертовски нервный, Доминик. Так что же происходит? — Его голос немного смягчается, прежде чем он присаживается на край стола.
— Я в порядке. У меня все под контролем, — уверяю я его.
— Знаешь, в последний раз я видел кого-то настолько невменяемого, как ты сейчас выглядишь, когда твой дядя Джош учился в старших классах с твоей тетей Эмми. Он провел три гребаных года, держа ее на расстоянии. Ради чего? В итоге они все равно оказались вместе. К счастью, заметь.
— Это другое, — говорю я.
— С чего бы? — Это говорит мой дядя Зак.
— Потому что я так сказал. — Вот так просто.
— Знаешь, ты не такой уж большой, поэтому я с легкостью могу выйти на ринг и вбить в тебя немного здравого смысла, — добавляет дядя Брэй.
Я смеюсь. Не поймите меня неправильно, даже в его возрасте он сможет устроить мне неплохую взбучку. Но на моей стороне есть кое-что, чего нет у него. Моя мама. Со мной на ринге он никогда не выложится по полной, потому что моя мама оторвет ему голову.
— Мама в городе? — Спрашиваю я папу.
Он кивает.
— Она ходит по магазинам с твоей тетей Лиссой и тетей Рейли.
— Значит, это семейное дело, — бормочу я скорее себе, чем кому-либо из этих ублюдков.
— Когда все беспокоятся о тебе, жди, что они явятся целыми толпами. И будь, блять, благодарен, что у тебя есть семья, которой не все равно. У многих людей ее и вовсе нет, — ворчит на меня дядя Зак.
Мой взгляд возвращается к экрану, и все мое тело напрягается. Меня пробирает холод. А перед глазами все застилает красная пелена.
— Я убью его нахрен, — говорю я, вскакивая на ноги и направляясь прямиком к двери.
— Черт возьми. Оставь его здесь. Я разберусь с этим, — говорит дядя Зак, и в следующее мгновение я понимаю, что отец и дядя блокируют единственный выход.
— Ты не можешь убить своего кузена, Доминик. Забудь об этом, — говорит папа.
— Ладно, я не буду его убивать. Я просто отрежу ему гребаные руки, — выдавливаю я из себя. — Свалите.
Отец достает из кармана телефон, и я понимаю, что он делает, еще до того, как раздается мелодия звонка.
— Дин? Все в порядке? — Голос моей мамы наполняет комнату.
— Принцесса, тебе нужно вразумить ребенка, которого ты вырастила. Он вот-вот набросится на Акселя.
— Почему? — Спрашивает моя мама, хотя ее голос звучит не так встревоженно, как можно было бы ожидать.
— Аксель прикоснулся к девушке, в которую влюбился Дом. — Смеется папа.
— Это не гребаная влюбленность, и я в порядке. Мам, тебе не стоит беспокоиться. — Я свирепо смотрю на своего отца. Он ведет грязную борьбу, втягивая ее в это. Он знает, что она — моя слабость, и я сделаю для нее все, что угодно. Впрочем, как и он сам. Прозвище "Принцесса" очень подходит моей матери. Она младшая сестра моих дяди Брэя и дяди Зака. И хотя им уже за сорок, они все еще заботятся о ней, как о ребенке.
— Доминик, как ее зовут? Она красивая? — Спрашивает мама, отрывая меня от размышлений.
— Разве это имело бы значение, если бы мне нравился кто-то, кто не был бы красив? — Отвечаю я.
— Нет, конечно, нет. Это был просто вопрос. Расскажи мне о ней.
— Где ты? — Вместо этого спрашиваю я.
— На Чапел-стрит.
— Хочешь встретиться за ланчем? — Я сделаю все, что угодно, лишь бы выбраться из этого кабинета.
— Всегда, — говорит мама, и я слышу, как она ухмыляется. В конце концов, я ее малыш.
— Отлично, я напишу тебе место. Будь там через тридцать минут.
— Хорошо, скоро увидимся, малыш. — Она вешает трубку.
— Вы двое действительно собираетесь заблокировать дверь и помешать мне встретиться с мамой за ланчем? — Я вопросительно вздергиваю бровь.
— Иногда я жалею, что ты не родился глупым. Было бы намного удобнее, если бы ты пошел в Брэя, — ворчит папа и качает головой. — Ты чертовски умен для своего же блага, Доминик.
— Эй, я все еще здесь, блять. — Мой дядя бьет кулаком по плечу отца.
— Думаю, мне это досталось от мамы, — невозмутимо отвечаю я. Не поймите меня неправильно, мой отец чертовски умен, и я во многом на него равняюсь. Мне просто нравится его доставать.
— Спасибо за это, блять, — говорит папа. — Пойдем, я провожу тебя. — Это не вопрос и не предложение. А приказ. Я выхожу вслед за ним из кабинета, оглядываясь через плечо, когда дядя Зак выводит Акселя из спортивного зала. Он может подождать. Я все равно знаю, где этот ублюдок спит. Как только мы подходим к моей машине, папа поворачивается ко мне. — Ты уверен, что у тебя все под контролем, Дом? Ничего страшного, если нет. Но я не смогу тебе помочь, если ты не поговоришь со мной.
— Клянусь, я в порядке. Я не собираюсь делать никаких глупостей. Обещаю, — говорю я ему.
— Немного сдерживай свое собственничество. Ты еще даже не поговорил с девушкой.
— Я говорил с ней. — Ухмыляюсь я.
— Ты только что сказал, что не встречался с ней…
— Не встречался. У нас был… телефонный разговор, — говорю я ему.
— И как же это произошло? — Спрашивает он.
— Возможно, я отправил ей несколько сообщений, тут и там. — Пожимаю я плечами, затем добавляю: — Анонимно.
— Господи, мать твою, Дом. Она ведь даже не подозревает, что человек, с которым она разговаривает, — это ты, не так ли?
— Неа.
— Тогда с кем, черт возьми, она думает, что разговаривает?
— Она ничего не думает. Все в порядке. Я не собираюсь причинять ей боль, — говорю я ему, и в кои-то веки верю в это. Если бы я действительно собирался причинить ей боль, у меня было достаточно возможностей сделать это.
— Хорошо. Просто знай: что бы тебе ни понадобилось, когда бы ни случилось, я буду рядом. Всегда, Доминик. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы это изменить, — говорит он.
— Я знаю. Спасибо, папа. — Я притягиваю его к себе и быстро обнимаю, прежде чем открыть дверь своего Бентли.
— Эта машина слишком вычурная, — ворчит он.
— В отличие от чего? Золотой колесницы, на которой ты ездишь?
— Поезжай к своей матери. Она чертовски сильно по тебе скучает, — это все, что он говорит, а затем отходит от машины и машет мне на прощание.
Глава 10
Всего за два дня занятий по самообороне я поняла одну вещь: моя физическая подготовка оставляет желать лучшего. Я с восхищением наблюдаю за тем, как женщина-инструктор выполняет прием, перекидывая через плечо взрослого мужчину. Парень со стоном приземляется на спину. Но при этом он улыбается так, словно проделывал это уже миллион раз.
— Мой кузен Акс — он уже делал это, поэтому с ним будет легко. Кто хочет попробовать? — Спрашивает Хоуп у класса, указывая на своего партнера.
Я очень хочу узнать, как это делается, поэтому моя рука взлетает вверх.
— Я сделаю это, — говорю я и выхожу вперед.
Хоуп и парень по имени Акс обмениваются взглядами, прежде чем, клянусь, я слышу, как она шепчет ему:
— Это твои похороны.
— Ладно. Я смотрела, но что именно мне делать? — Спрашиваю я их.
Хоуп показывает мне, как встать, в то время как Акс становится у меня за спиной. Его рука обвивается вокруг моей шеи, и Хоуп шепчет мне на ухо:
— Наступи ему на ногу как можно сильнее, потом ударь его локтем по ребрам, а затем согнись и перекинь его вес через плечо.
Я делаю в точности, как она говорит, и, к моему удивлению, Акс падает на пол у моих ног. Он стонет, хватаясь рукой за ребра.
— Черт, мне так жаль. Я не хотела причинить тебе боль. Черт, ты в порядке? — Спрашиваю я, наклоняясь, чтобы проверить его на предмет… не знаю, чего.
— Он в порядке, и, честно говоря, сейчас это наименьшая из его забот. — Хоуп ухмыляется, а затем поворачивается к остальным в классе. — Занятие окончено. Увидимся в следующий раз.
— А ты будешь здесь в следующий раз? Раньше был другой учитель, весьма мерзкий. Я бы предпочла заниматься с тобой… — Говорю я ей.
— Э-э, да, думаю, я буду здесь, пока мы не найдем кого-нибудь на вакантное место. Я — Хоуп Уильямсон. — Она протягивает мне руку, официально представляясь.
— Люси, — говорю я в ответ, намеренно не называя свою фамилию. То есть я знаю, что Уильямсоны — одна из самых богатых семей Австралии, и что они владеют сетью спортивных залов. Просто мне не нравится, когда меня осуждают за то, что я — Кристиансон.
Улыбка Хоуп искренняя и широкая.
— Приятно познакомиться с тобой, Люси. Так есть ли причина, по которой ты здесь? Не то чтобы она была нужна. Я имею в виду, что каждая женщина должна посещать занятия по самообороне, — говорит она.
— У меня есть сталкер, — выпаливаю я, нуждаясь в том, чтобы выговориться кому-нибудь. Почему я решила рассказать об этом совершенно незнакомому человеку, а не своей семье? Кто знает?
— Сталкер? Ты в порядке? Тебе нужна помощь? — Ее глаза бегают из стороны в сторону, а брови хмурятся.
— Думаю, со мной все в порядке. Просто… — Пожимаю я плечами. Я даже не знаю, что еще сказать.
— Почему ты думаешь, что тебя кто-то преследует? — Спрашивает она.
— Факт в том, что я получаю странные сообщения, а еще кто-то присылает мне цветы и даже вламывается в мою квартиру, чтобы оставить их. И вчера на моем рабочем столе в библиотеке неожиданно появился тюльпан.
— Может, ты просто нравишься парню, который не знает, как тебе об этом сказать? — предполагает она. — Но то, что он вломился в твою квартиру, — это чертовски жутко.
— Возможно. В любом случае, я отняла у тебя достаточно времени. Спасибо за сегодняшний день. — Я машу рукой и ухожу. Мое лицо пылает от осознания того, что я только что рассказала совершенно незнакомому человеку о своих личных проблемах.