— Что случилось? — Наконец спрашивает она после нескольких минут молчания.
— Если я причиню тебе боль, ты должна остановить меня. Ты должна мне сказать.
— Ты не сделаешь мне больно, Доминик, — говорит она со слепой верой, которой я не заслуживаю и которой у нее не должно быть.
— Я не знаю, с чего начать. Я хочу пометить каждый дюйм твоего тела, чтобы ни у одного мудака не осталось сомнений, что ты принадлежишь мне. — Я поднимаю ее левую ногу и провожу зубами по лодыжке. Когда я кусаю ее сильнее, глубже, она извивается, но не отстраняется. Я перевожу взгляд с ее глаз на киску, которая блестит, приглашая меня.
Посасывая кожу, я двигаюсь вверх по ее икре и повторяю процесс. Продвигаясь вдоль ее ноги, я кусаю все сильнее и сильнее. Когда я добираюсь до внутренней поверхности ее бедра, то впиваюсь с такой силой, что на языке ощущается медный привкус. Кровь. Ее кровь. Я отстраняюсь и осматриваю ее бедро. По израненной коже стекают крошечные красные капельки.
— Доминик… Мне нужно… — Голос Люси хриплый. Я смотрю на ее лицо. Оно покраснело.
— Что тебе нужно, Пчелка? — Спрашиваю я ее.
— Мне нужно, чтобы ты заставил меня кончить, — говорит она.
— С удовольствием. — Я слизываю капельку крови с ее ноги. — У тебя чертовски потрясающий вкус, — говорю я ей прямо перед тем, как провести языком по центру ее киски, ощущая вкус ее желания и крови, смешивающихся воедино. Я рычу, посасывая ее влагалище, стараясь впитать как можно больше ее соков. Я ввожу язык в ее узкую дырочку, лаская ее, а затем поднимаюсь выше и уделяю ее маленькому твердому бутону то внимание, которого он жаждет.
Проводя языком по ее клитору, я облизываю его снова и снова. Она выкрикивает мое имя, в то время как ее руки обхватывают мою голову, а бедра приподнимаются над кроватью. Я ввожу в нее палец, пока она находится в середине оргазма, растягивая удовольствие. Когда ее мышцы расслабляются, я поднимаюсь и обхватываю ртом один из ее твердых розовых сосков. Мои пальцы тянут и покручивают другой, пока я ласкаю ее фантастические сиськи.
— Не могу дождаться, когда трахну их, — говорю я.
— Как насчет того, чтобы поменьше болтать и побольше трахаться? — Предлагает Люси.
Я лезу в задний карман и достаю презерватив, бросив его на кровать, а затем сажусь, расстегиваю джинсы и бросаю их на пол. Люси смотрит на мой член с выражением неподдельного ужаса.
— Как бы мне ни было чертовски неприятно это признавать, я знаю, что ты не девственница, так почему же ты смотришь на мой член так, словно он может причинить тебе боль? — Спрашиваю я ее.
— Потому что я думаю, что он просто может разорвать меня пополам. Может, у меня это и не первый раз, Дом, но это не типичный размер для обычного парня из колледжа. — Указывает она на мой член.
Я смеюсь.
— Что, блять, во мне говорит об обычном парне из колледжа, Пчелка?
— Ничего.
— Именно. — Я беру презерватив, разрываю фольгу и натягиваю латекс на член. — Знаешь, сейчас самое время отказаться, если ты передумала, — говорю я ей.
— Нет, просто… не торопись, — говорит она.
Но я не знаю, смогу ли. Я прижимаю член к ее входу и начинаю проталкиваться внутрь. Она чертовски тугая, и мне требуется вся моя выдержка, чтобы не вонзиться в нее полностью.
— О боже! — Она закрывает глаза, и я больше не могу сдерживаться. Я вхожу в нее до упора, а потом замираю.
Ее глаза открываются, и я вижу вспышку боли на ее лице.
— Не делай этого, — говорю я ей.
— Что?
— Не показывай мне свою боль. Мне это чертовски нравится, а я не хочу причинять тебе боль.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Доминик. Хочу, чтобы ты трахал меня так, как только захочешь. Я справлюсь с этим, — говорит она, пока ее киска сжимается и разжимается вокруг моего члена.
— Блять, — ругаюсь я, вынимая член и снова вгоняя его обратно. После этого я теряю всякое чувство контроля, которое, как мне казалось, у меня было.
Мои пальцы обхватывают ее горло, прижимая к матрасу, а другая рука обхватывает ее попку, слегка приподнимая ее бедра над кроватью. Я вхожу и выхожу, не сводя глаз с ее лица. В уголках ее глаз появляются слезы, пока я продолжаю трахать ее, используя ее тело для собственного удовольствия. Ее ноги обвиваются вокруг моих бедер, и она отвечает на каждый мой толчок своим.
Блять, она трахает меня снизу.
Я переворачиваю нас, приземляясь на спину, и она оказывается надо мной.
— Двигай своей киской по моему члену, Пчелка, — говорю я ей.
Я завожу одно ее запястье за спину, а свободной рукой обхватываю ее лицо, когда она начинает подпрыгивать на мне. Затем я медленно провожу кончиками пальцев вниз от ее щеки, нежно обхватывая каждую грудь по очереди. Я покручиваю и сильно тяну ее соски. Она запрокидывает голову, и влага обволакивает мой член.
Интересно. Неужели моя Пчелка получает удовольствие от боли так же, как и я?
Мне нужно еще раз проверить эту теорию. Я отталкиваю ее от себя.
— Встань на четвереньки. Подними свою задницу для меня.
Люси оглядывается через плечо, выполняя каждую мою команду. Подняв задницу в воздух, она опирается на предплечья, положив голову на подушку.
Я встаю позади нее, удерживая ее бедра неподвижно, а затем снова вхожу.
— Вот же блять, единственное оставшееся место для меня — это ад, потому что я разрушу рай.
— О, черт возьми, да, — выкрикивает она.
Я поднимаю руку, шлепая ее по правой ягодице. Она вскрикивает еще громче, и ее киска сжимается прямо перед тем, как я снова чувствую влагу, покрывающую мой член. Ей нравится небольшая грубость.
Блять, это знание выводит меня из себя.
Я наклоняюсь и поднимаю ее, прижимая спиной к своей груди. Мой рот прижимается к ее плечу, а затем сильно прикусывает. Мои пальцы сжимают ее соски, и она кончает. Ее тело замирает в моих объятиях, когда оргазм пронзает ее.
— Вот так. Кончай на мой член. Я чувствую, как твоя киска доит меня. — Мои яйца напрягаются, и, прежде чем я успеваю остановиться, я изливаю свое семя внутрь нее. Ну, то есть, внутрь презерватива. — Блять, — шиплю я, падая на кровать и увлекая Люси за собой.
— Мы можем сделать это снова? — спрашивает она, втягивая воздух.
— Дай мне две минуты, и мы сможем, — говорю я ей. Я встаю, иду в ванную и избавляюсь от презерватива, после чего включаю душ и жду, пока он нагреется. Через минуту я возвращаюсь в спальню и поднимаю ее на руки.
— Что ты делаешь? — Визжит она.
— Нам нужно принять душ.
— Я могу ходить, — настаивает она, хотя ее попытки освободиться кажутся слабыми.
— Знаю.
— Тогда ладно. Главное, чтобы ты знал. — Усмехается она.
— Я мало чего о тебе не знаю, Люси Кристиансон, — говорю я ей.
— А вот я практически ничего не знаю о тебе, Доминик Маккинли, — возражает она.
— Ты знаешь больше, чем большинство.
Глава 22
Мое тело ужасно болит. Но сейчас я нахожусь в спортзале на своем обычном занятии по самообороне с Хоуп.
— Ты в порядке? — спрашивает она меня в середине занятия, пока все остальные отрабатывают приемы с партнерами. По какой-то причине я всегда оказываюсь с ней. Не сомневаюсь, что это как-то связано с Домиником и его одержимостью мной.
— Да, я просто не выспалась.
— Проблемы со сталкером? — Она вопросительно вздергивает бровь.
Я почти забыла, что рассказала ей об этом.
— Что-то вроде того, — бормочу я. Ее взгляд устремляется в конец класса, и я, не оглядываясь через плечо, понимаю, что он здесь. Я чувствую его присутствие — оно чертовски удушающее. — Он здесь, да? — Спрашиваю я ее.
— Он?
— Доминик, твой кузен, он же мой сталкер. — Вздыхаю я.
Хоуп смотрит на меня с чем-то похожим на беспокойство в глазах.
— Он что-то сделал тебе, Люси? Он причинил тебе какую-то боль? Угрожал тебе?
Я вижу, что она затаила дыхание, ожидая моего ответа.
— Он твой кузен, так почему бы тебе не сказать мне? Должна ли я его бояться, Хоуп?
— Честно говоря, я не уверена. — Она качает головой, переводя взгляд на пол. — То есть я не думаю, что он когда-либо причинил боль женщине, но он немного другой. И всегда был таким. В глубине души Дом хороший человек. Просто он сильно сомневается в себе. Поэтому ему проще притвориться, что это не так. Изображать из себя плохого парня. Притвориться, что ему на всех наплевать, чем рисковать быть отвергнутым из-за своих… особенностей.
— Я заметила, — говорю я.
— Просто не играй с его чувствами, Люси. Может показаться, что он может справиться со всем, что встречается на его пути, но у него никогда раньше не было чувств к девушке. И я боюсь, что если его сердце разобьется, это приведет к его гибели.
Я киваю, хотя не думаю, что он испытывает ко мне подобные чувства. Прошлой ночью, после того как мы приняли душ, он снова трахнул меня. Я снова заснула в его объятиях. Но вот проснулась я одна. Опять.
Я понятия не имею, почему он вдруг оказался здесь, но что-то в том, чтобы встретиться лицом к лицу с парнем, которому я позволила трахнуть себя шестью способами в воскресенье вечером, меня сейчас не очень привлекает. Я хочу выйти через заднюю дверь, убежать и спрятаться.
— Ну, раз уж мне запрещено позволять кому-либо прикасаться к тебе, а он смотрит… — Ухмыляется Хоуп и машет Доминику рукой, оставляя между ними недосказанность.
Я хочу уйти, сказать ей, что мне, в конце концов, не нужна самооборона. Скажем прямо, я ведь даже не пыталась защититься от этого парня. Нет, как только его руки касаются меня, я превращаюсь в кашу, а моя киска начинает взывать к его вниманию. Я многое узнала о себе после одного сексуального контакта с Домом — ладно, нескольких сексуальных контактов за одну ночь — и не уверена, что готова ко всему этому. У меня и раньше был секс, но это был секс в попытках найти правильные позы.
Секс с Домом был чем-то совершенно другим. Не говоря уже о том, как сильно мне нравился аспект боли.