Люси снова тянет меня за руку. И если бы я не был так взвинчен, то мог бы лучше оценить ее упрямство. Вместо этого я оборачиваюсь, наклоняюсь и перекидываю ее через плечо. Затем выхожу на улицу и иду к своей машине, после чего усаживаю ее на пассажирское сиденье.
— Не двигайся, блять, — ворчу я в ее сторону.
— Садись в машину и отвези меня домой, Доминик Маккинли. Сейчас же. Потому что, если ты этого не сделаешь, если ты вернешься туда, я пойду за тобой, — говорит она, скрещивая руки на груди.
Очевидно, она не планирует слушаться меня. Поэтому я захлопываю ее дверь, обхожу машину и сажусь за руль. Я ужасно зол. На нее. На мудаков, которые ее трогали. И на себя за то, что позволил этому зайти так далеко. Я был так занят планированием этого дурацкого свидания, на котором она настояла, что не следил за ней. И из-за этого ее чуть не убили.
Рубашкой я вытираю кровь, стекающую по щеке, после чего завожу двигатель и выезжаю с парковки. Мы молча едем ко мне домой. Я не знаю, что сейчас ей сказать — меня так и подмывает наорать на нее. Напомнить ей, какой глупой она была, раз поставила себя в такое положение. Я решаю, что для нас обоих будет лучше, если я просто буду держать рот на замке.
Когда я заезжаю в гараж и паркуюсь, то сразу же выпрыгиваю из машины, обхожу ее с пассажирской стороны и открываю дверь. Она вылезает, после чего я захлопываю дверцу и направляюсь к дому. Остановившись у системы сигнализации на стене, я набираю код. Если она попытается открыть хоть одну дверь или окно в этом доме, я узнаю об этом.
Я захожу в ванную и стягиваю рубашку через голову. Включив кран, я смачиваю мочалку и начинаю стирать кровь с лица. В дверях появляется Люси. Наши взгляды встречаются в зеркале, после чего она замечает глубокую рану у меня на макушке. Ее ноздри раздуваются, грудь вздымается от резкого вдоха, а лицо бледнеет. Я быстро поворачиваюсь к ней лицом и вижу, как она покачивается на ногах.
Я делаю два шага, протягивая руку в ее сторону.
— Ты в порядке? Что случилось?
Эти ублюдки накачали ее наркотиками?
— Кровь, — говорит она прямо перед тем, как у нее подкашиваются колени.
— Блять! — Я ловлю Люси, прежде чем она падает на пол. Подхватив ее на руки, я несу к кровати и укладываю. — Люси, очнись. — Я хлопаю ее по щеке и трясу.
— Что? Что случилось? — Спрашивает она, приоткрыв глаза.
— Ты упала в обморок. Какого хрена ты упала в обморок? Ты что-то приняла? — Я чувствую запах алкоголя у нее изо рта. — Сколько ты, блять, выпила, Люси?
— Нет. Это… у тебя идет кровь, — говорит она.
— Я в порядке.
— Мне не нравится кровь.
Что ж, клянусь, я сделаю все возможное, чтобы она больше никогда не видела на мне кровь. Свою или чужую.
— Сейчас вернусь. — Я выхожу, достаю телефон из кармана и звоню отцу.
— Дом, все в порядке? — Спрашивает он.
— Да, мне нужен номер того врача, который выезжает на дом, — говорю я ему.
— Зачем? Что случилось?
— Люси упала в обморок. Я хочу, чтобы ее осмотрели.
— Хорошо, сейчас отправлю его.
— Спасибо. — Я вешаю трубку и возвращаюсь в ванную. Когда я включаю душ, мне приходит сообщение от папы, в котором говорится, что док будет здесь через двадцать минут. Поэтому я заканчиваю свои дела и иду в спальню. — Я хочу принять душ. Сейчас придет врач, чтобы осмотреть тебя, — говорю я Люси. Я беру бутылку воды из мини-холодильника и протягиваю ей. — Выпей это.
Через пятнадцать минут раздается звонок в дверь. Открыв, я вижу дока, а также отца и дядю.
— Какого хрена, Дом? Ты же сказал, что врач нужен Люси, — рычит папа, осматривая глубокую рану у меня на голове.
— Так и есть. Она упала в обморок. Она в комнате. Пойдем. — Я веду его за собой. — Люси, врач пришел осмотреть тебя, — говорю я ей. Мой голос звучит резко. Я это слышу. Но я мало что могу сделать, чтобы изменить это. Я все еще ужасно зол на нее.
Ее глаза расширяются, когда она смотрит на дока, моего отца и дядю, которые только что вошли в комнату.
— Я в порядке. Не у меня идет кровь, — говорит она, пытаясь встать с кровати.
— Сядь, — рычу я на нее.
— Нет. — Она во второй раз за вечер скрещивает руки на груди. И сейчас меня это все больше и больше раздражает. — Вам нужно проверить его голову, — говорит она доку.
Дядя Джош хихикает у меня за спиной.
— Дом, пойдем прогуляемся. — Он тянет меня назад.
Я не двигаюсь с места. Вырвавшись из его рук, я подхожу к Люси.
— Пожалуйста, пусть врач осмотрит тебя, а потом я попрошу его осмотреть мою голову. — Я стараюсь говорить тише, мягче. Пытаюсь пойти на компромисс. Но я вижу решимость на ее лице.
— Хорошо, но я хочу, чтобы ты посидел со мной. И разве всем обязательно нужно быть здесь? Это смущает, Дом, — шепчет она в ответ.
Понятия не имею, почему она смущается. Я поворачиваюсь к отцу и дяде.
— Подождите в гостиной.
Папа переводит взгляд с меня на Люси, после чего выталкивает дядю Джоша за дверь и закрывает ее за ними.
Глава 32
Я позволила доктору осмотреть меня — он, кстати, подтвердил, что я в порядке, и согласился, что я просто переволновалась от вида крови. Затем я решила принять душ, пока он накладывал швы на голове Доминика. Этого мне точно не нужно было видеть.
Не знаю, сколько времени я простояла под горячей водой, когда дверь открывается и входит Доминик. Зайдя в кабинку, он выключает кран и оборачивает полотенце вокруг моих плеч. Мы молчим, пока он вытирает меня.
— Давай ляжем в постель, — говорит он, берет меня за руку и выводит из ванной.
— Ты все еще злишься, — комментирую я.
— Я был ужасно напуган, Люси. — Повышает он голос, но затем снова заставляет себя говорить тише. — Ты подвергала себя опасности.
— Мне нужно было помочь брату. Что мы и сделали, ты же знаешь.
— С твоим братом все было бы в порядке, если бы ты не сделала то, что сделала.
— Мне жаль, что ты пострадал. Я не хотела, чтобы это произошло, — говорю я ему, и мне действительно жаль, что он ввязался в драку из-за меня. Я ложусь на кровать, а Дом забирается с другой стороны.
— Ты действительно думаешь, что мне есть дело до себя? Нет. Я беспокоился о тебе. — Он заключает меня в объятия.
— Думаю, мы не подходим друг другу, — впервые признаюсь я вслух.
— Я знаю, что не подходим, — говорит он.
— Тогда зачем мы это делаем?
— Потому что я не могу тебя бросить. Я не откажусь от тебя, так что не проси меня об этом, — умоляет он.
— Не буду.
Он молчит какое-то время, после чего целует меня в макушку и вздыхает.
— Засыпай, Люси.
Прижимаясь к его груди, я закрываю глаза и засыпаю под стук его сердца, звучащий в моем ухе.
Я просыпаюсь в пустой постели. Я не должна была удивляться, но, учитывая, что мы находимся в его доме, признаюсь, я думала, что он будет здесь. Доминик заходит в комнату как раз в тот момент, когда я сажусь.
— Где ты был? — Спрашиваю я.
— Ходил на пробежку, — говорит он, присаживаясь на край кровати. Он наклоняется и целует меня в лоб. — Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно. Почему от тебя пахнет бензином?
— Я хочу принять душ. Я оставил для тебя одежду в шкафу. Одевайся. Сегодня мы идем на свидание. — Он поднимается на ноги, полностью игнорируя мой вопрос, и уходит.
На прикроватной тумбочке жужжит мой телефон, и я беру его. Там сообщение от Шэр.
ШЭР:
Ты это видела? Это во всех новостях.
Я нажимаю на ссылку, которую она прикрепила, и попадаю на новостную статью о пабе, в котором мы были вчера вечером. Он сгорел дотла. На картинке вверху изображено горящее здание. Я бросаю взгляд на дверь ванной, а затем снова опускаю глаза на статью. Из-под обломков вытащили десять тел. Очевидно, все выходы были заблокированы цепями, и они не могли выбраться.
Меня охватывает холод. Нет. Он бы этого не сделал. Правда?
Мне даже не нужно думать об этом. Потому что я знаю ответ. Тогда почему я все еще сижу здесь? Почему не убегаю?
Я должна позвонить в полицию и сообщить им, признаться, что знаю, кто преступник. Или я могу просто спросить его? Может, у него есть вполне разумное объяснение, почему он пришел сегодня утром, пахнущий бензином. Вполне возможно, что все это всего лишь совпадение. То есть, это возможно.
Или я могу забыть обо всем, пойти на это свидание и притвориться, что мой парень не сжег паб, в котором находилось десять человек.
Парень. Доминик Маккинли — мой парень. Почему эта мысль пугает меня больше, чем осознание того, что он хладнокровный убийца?
Дом выходит из ванной с белым полотенцем, обернутым вокруг талии. Капельки воды стекают по его торсу и животу. При виде него у меня текут слюнки. Я хочу его. Но тут же быстро отгоняю эти мысли.
Что, черт возьми, со мной не так?
— Что случилось? — Спрашивает он.
Хороший вопрос, я сама задаюсь им.
— Ты сжег тот паб прошлой ночью? — Вопрос вырывается у меня изо рта прежде, чем я успеваю себя остановить.
Выражение лица Доминика говорит все, что мне нужно знать. Ему даже не нужно произносить слова. Я знаю, что это сделал он.
— Пчелка, ты не должна задавать вопросы, на которые не хочешь получить ответы. Я никогда не стану тебе лгать, поэтому хорошенько подумай, прежде чем спросить меня о чем-то, — говорит он.
Хочу ли я знать? Услышать, как он это скажет? Вот это и есть настоящий вопрос.
— А что насчет меня? — Спрашиваю я его, натягивая одеяло до груди.
— А что насчет тебя?
— Я знаю, что это сделал ты, Дом. Значит ли это, что ты убьешь меня сейчас? Я ведь свидетель и все такое.
Доминик снова садится на край кровати.
— Не думаю, что я когда-нибудь смогу убить тебя, Люси. Это означало бы покончить с собой, а так уж вышло, что я себе вроде как нравлюсь. Кроме того, я провел с тобой слишком мало времени.
— Хорошо, — говорю я и быстро меняю тему. — Куда мы пойдем на свидание, на которое ты меня приглашаешь?