- Пришли ми челов?къ на жеребьци.
"Человекъ! Ага! - Митя торжествовал, если можно было торжествовать в этот невеселый для них час. - Он сказал: "пришли человекъ", а не "пришли человека". Так могли говорить только до конца тринадцатого века, не позже. Получается, мы в тринадцатом веке! ". И еще не сразу освоившись с ошеломившей его догадкой, Митя, прежде чем поделиться с Прохором своим открытием, жадно ловил слова, все сильнее укрепляясь в своей правоте. Наконец он повернулся к Прохору:
- Это тринадцатый век!
- Да, - сосредоточенно думая о своем, кивнул Прохор, - получается, что так.
Наши мальчишки, услышавшие этот короткий разговор, испуганно переглянулись и крепче прижались друг к другу, незадачливые кладоискатели сразу поняли, что не разыгрывают их, не пытаются обмануть и не веселый спектакль ожидает их по приезде, а неведомое и грозное дознание. Обоз втянулся па постоялый двор. В два этажа массивные хоромы украшало высокое крыльцо в кружеве затейливой деревянной резьбы. Толпа домочадцев высыпала по двор и окружила телегу с пленниками. Все с интересом разглядывали Прохора, диковинным казалось древним русичам его одеяние.
Микула тем временем наклонился над пленником в кольчуге и грозно вопросил:
- Кую весть везлъ еси князю?
Всадник ответил угрозой:
- Отпусти мене, Микуло, а то князь слобод? насилье съдееть.
- А, песъ поганый, - Микула разгневанно затряс бородой, - изморю тебе въ погреб?. А князь намъ несть господинъ. Правителя въ сей земли надъ нами нетуть.
Микула махнул рукой своим молодцам:
- Полоненыихъ въсадити въ погребъ.
Подхватили нашу четверку и с ними упрямого русича, развязали руки, бросили в бревенчатый без окон сруб, на тяжелый засов заперли.
Пленники огляделись. Стены сруба высокие, сложенные из толстых и гладких бревен. Потолок плотно прилегал к стенам, лишь в одном месте оставляя узкую щель, через которую пробивался в темницу свет.
- Какой же это погреб? - Вася озадаченно по жал плечами. - В погребе сыро, холодно, там картошку держат, соленья всякие. А здесь дом, только без окон.
- Погребом в Древней Руси еще и тюрьма называлась, - разъяснил Васе Прохор. - А еще тюрьму называли "порубъ".
- А мы что, правда в Древнюю Русь попали? - еще теплилась в Ване маленькая надежда.
- Да, - жестко отвечал Прохор. - Ничего не поделаешь, ребята, как это ни фантастично звучит, но мы с вами оказались в Древней Руси, да еще в тринадцатом веке. И приняли нас, видно, за врагов, так что давайте подумаем, как нам из этой истории выпутаться. Языка-то никто, кроме Мити, толком не знает, прочитать я еще прочту, а что сказать, - он вздохнул. - Вам, бедным, еще сложнее.
- А вы нас научите, - с готовностью откликнулся Ваня. - Мы понятливые, - он толкнул Васю в бок, и тот торопливо поддакнул:
- У меня в школе но русскому языку пятерка за год.
- Тут понятливости мало, - вмешался Митя. - Вот здешние жители, как, впрочем, и все древние русичи, "окают", говорят "порохъ", "добро", а вы "акаете", у вас эти слова звучат: "порах", "дабро".
- Да ну? - изумился Ваня.
- Ну да, - горько усмехнулся Митя. - Помимо знаний, нужны навыки, чтобы не сбиться на "аканье". Тут столько надо знать и практиковаться долго, чтобы хоть чуть понимать, а уж говорить... - Он удрученно махнул рукой, отошел от ребят и подсел к молча следившему за ними пленнику в кольчуге:
- Мы есмъ галичане. Не сведаемъ, кто суть ворози наши. Пленник недоверчиво взглянул на Митю и с неохотой ответил:
- Слобожане ти суть. Новъгородьстеи земл? Чудиновьстеи слободы чернiи люди. А Микула есть слободы староста.
- Брате, въ кую вину полонили тебе суть? Пленник долго молчал, прежде чем продолжить:
- Путята есмь, княжь гридь. Послалъ есть мене князь гонець искати. А похитили суть мене слобожане, дабы князю досадити.
- А гоньца обрелъ ли еси? - уточнил Митя. Княжеский посланник качнул головой:
- Пропалъ есть гонець. Въ Гюрьгевъ не доехалъ и ко князю не воротилъ ся. Переяли суть княжю грамотицу.
- Стой! - У Мити дух перехватило от догадки. Так вот что за бересту нашли они в мешочке! - Въ грамот? той тако глаголеть ся: "Поклонъ игумену Арсенiю отъ Вышаты. Пришли кънигы кънязю съ Митяемь. Кънязь идеть брати дань въ слободу... "
- Кде виделъ еси ту грамоту? - русич цепко схватил Митю за руку.
- Въ лесе мы обрели есмь грамотицю ту, - высвободил руку Митя. - Шеломъ да две грамотици. Одну грамотицю Микула переялъ есть, а иную истеряли есмъ въ лесе.
В глазах княжьего гридя мелькнула надежда:
- Добро. Ту грамотицю надобе найти и дело управити.
Постанывая, сильно, видать, ему досталось от чернобородого, Путята поднялся с сена и стал обходить стены поруба, простукивая и осматривая их.
Ваня тихо пододвинулся к Мите:
- О чем это вы с ним толковали? Мы с Васькой ни слова не поняли. Говорите так странно - "обрелъ еси, пропалъ есть".
- Погоди, погоди, - Митя обнял Ваню и продолжал внимательно следить за княжеским посланником, ожидая, что тот обнаружит неведомый им путь на волю. Напрасно! Он вернулся на свое место, безнадежно покачал головой. Слышно было, как переговариваются за бревенчатой стеной приставленные к порубу сторожа.
Митя тяжело вздохнул, рассеянно глянул на притихшего Ваню, на пригорюнившегося Васю и сказал негромко:
- Ох, ребятки, и попали мы в переделку! Думал я, такое только в книжках бывает. А здесь случилось... Тринадцатый век! Время на Руси смутное... А у нас! Ни еды с собой, ни одежды, ничего! Оборониться да вот вас защитить и то нечем. И вправду языку вас выучить, что ли? Древнерусский-то язык теперь ох как может пригодиться.
- Так ты о чем спрашивал? - вспомнил он Ванин вопрос и стал подробно объяснять: - "Пропалъ есть", "Обрелъ еси" - это древнерусские формы прошедшего времени. Сравните их с нынешними формами прошедшего времени, и все станет понятным.
Прохор, тоже внимательно слушавший этот урок, невесело рассмеялся:
- Теперь и не знаешь, где нынешние формы.
- Древнерусское прошедшее время глагола образовывалось так, - продолжил Митя, - к форме глагола на "-л" присоединялась форма настоящего времени от глагола "быти", например: ходилъ + есмь; ходилъ + еси; ходилъ + есть.
Со временем это самое "есмь", "еси", "есть" утратилось, и по-русски мы говорим сейчас: "я ходил", "ты ходил", "он ходил". Вот смотрите, - Митя достал сохранившийся в его кармане карандаш и уже знакомый ребятам маленький блокнот и быстро стал писать:
по-древнерусски по-русскиходилъ есмь я ходилходилъ еси ты ходилходилъ есть он ходилходили есмъ мы ходилиходили есте вы ходилиходили суть они ходили
- Так как по-древнерусски сказать "Я дал тебе коня"? - решил попробовать Вася. - "Далъ есмь тебе коня"?
- Не совсем так, - поправил его Митя. - Ты должен сказать вот как: "далъ есмь тобе конь".
Говорить "Далъ есмь тобе конь", "послалъ еси человекъ", "възялъ есть мужь" надо потому, что древнерусский язык еще не делает разницы между одушевленными и неодушевленными предметами мужского рода. Мы ведь как говорим: "дал коня", но "дал мяч"; "послал человека", но "послал полк"; "видел воина", но "видел бой". То есть для слов мужского рода в винительном падеже находим в русском языке строгое разграничение одушевленных и неодушевленных предметов. Вспомните, как в вашем учебнике значится винительный падеж: кого? и что? Чувствуете разницу? А в древнерусском языке тринадцатого века, - глянув на Прохора, Митя пожал плечами, - можно сказать и так, что в русском языке нынешнего тринадцатого века различий между одушевленными и неодушевленными существительными в винительном надеже еще не существует: что "далъ есмь конь", то и "далъ есмь мечь", все одно. И значит, в учебнике древнерусского языка должно быть, пожалуй, написано: винительный падеж - кто? что?
- Почему вы обратились к русичу "брате", а не "братъ"? - не отставал Вася, не простое уже любопытство толкало его на вопросы, понимал Вася, что из забавы занятие языком становится для них необходимостью. Не научись они говорить с древними русичами, тогда точно пропали, если уже не пропали, но об этом думать не хотелось.
- Я так сказал потому, что по-древнерусски, обращаясь к человеку, нужно употреблять его имя в особой звательной форме - в звательном падеже.
- В звательном? - переспросил Ваня. - Это что, правило поведения?
- Нет, это языковое правило. В древнерусском языке есть особый звательный надеж. Когда обращаются к брату, говорят "брате", при обращении к князю - "княже", к отцу - "отче". От слова "сынъ" форма звательного падежа "сыну", от слова "конь" - "коню", от слова "муха" - "мухо".
- И к князю, выходит, и к коню все едино? - подал голос Прохор.
- И к мухе? - хихикнул Вася.
- К коню и к мухе, может, они так не обращаются, - улыбнулся в ответ Митя, - но формы звательного падежа можно образовать от любого слова. Так устроен язык, отроче Василiе.
Ребята рассмеялись.
- Раз у них здесь особый звательный падеж, может, еще какие другие есть падежи, которых в русском языке и след простыл? - уточнил Вася.
- Нет, - покачал головой Митя. - Все остальные падежи сохранились с древних времен в целости.
Смотрите-ка, - Митя снова взялся за карандаш:
Именительный рабъ, слугаРодительный раба, слугы Дательный рабу, слузеВинительный рабъ, слугу Творительный рабъмъ, слугоюМестный рабъ, слузе
- Как местный? - хором удивились мальчишки.
- Сейчас его называют предложным, - уточнил Митя.
- Потом мы его назовем предложным, - поправил его Прохор.
- Слушай, - рассердился Митя, - если мы так будем все время поправляться, мы совсем запутаемся и запутаем ребят. Не в игрушки ведь играем, без языка пропадем.
- Хорошо еще, - поспешно встрял в разговор Ваня, - хоть с существительными ничего не произошло.
- А вот здесь ты ошибаешься, - поправил его Митя. - С существительными много чего произошло.