Неожиданно текст статьи смялся, сбился, превратившись в одно-единственное слово: «ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ». Элла встряхнула книгу. Что с ней такое? Буквы каплями раскатились по странице и снова собрались воедино в «ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ». Тьфу! Только она дошла до самого интересного.
Элла поставила книгу обратно на полку и взяла другую – «Недобрый Свет: история преступлений в мире необычайнов». На этот раз она читала гораздо быстрее на случай, если что-то снова пойдет не так. Быстро открыла главу «Тузы».
На протяжении веков не раз появлялись необычайны, которые творили зло, используя свой талант в недобрых целях. Было создано множество законов, долженствующих удержать необычайнов на пути добра, но, как и незначители, они всегда были подвержены греху гордыни, жадности, похоти, зависти, обжорства, гнева и пр. Ну а знаменитые Тузы с их нечестивыми желаниями опустились в самую глубокую пропасть в истории необычайнов. Преступную группу возглавила Джиа Тривелино, называющая себя Дамой Пик, и…
Все буквы перемешались, и вместо продолжения рассказа снова возникло слово «ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ».
Элла вернула книгу на полку, чувствуя, как ее охватывает отчаяние, и перешла в другой проход. Зачем мадам Мэдж отправила ее туда, где невозможно ничего прочитать?
– Здесь все книги странные.
Элла подскочила от неожиданности и торопливо обернулась. На полу сидела Бриджит, прямо перед ней высилась горка пряжи.
– Я тебя не заметила, – проговорила Элла.
– Знаю.
– А что ты здесь делаешь?
– А ты как думаешь?
Бриджит подняла повыше вязальные спицы. Бабушка сказала бы, что руки у нее скачут быстрее кузнечиков, подцепляя и вывязывая петли. Элла не успевала следить за тем, как одеяло становилось все длиннее и длиннее, закрывая Бриджит колени. Элле хотелось попросить соседку связать ей такое же одеяло, чтобы у них в комнате все сочеталось, но они пока не настолько сдружились.
– Я знаю… – начала было Элла, но оборвала сама себя: – Ты не в курсе, что с этими книгами?
– Я попробовала прочитать одну, но в ней все сбивается, и мне это надоело.
Элла попыталась раскрыть еще несколько книг, но каждый раз происходило одно и то же. Девочка подумала, что надо спросить об этом мадам Мэдж. Может, она что-то неправильно делает?
В зал залетела вездесущая аэрограмма: «Столовая открылась. Шеф-повар Оширо создал три новых созвездия-суши. Предлагаем вам пройти в столовую, чтобы отведать чудеса галактики вкуса. Первый уровень, ждем вас с особым нетерпением».
Элла со вздохом поставила книгу на место:
– Пойдем пообедаем?
Она надеялась, что Бриджит согласится. Это был их первый официальный обед в Аркануме. Завтрак она пропустила, а перекусывали они в классе. Элле страшно не хотелось идти в столовую в одиночестве, а послать Джейсону звездное письмо она не успела.
Бриджит даже не подняла головы от вязания. Клик-клак – щелкали спицы.
– Бриджит?
Элла подошла ближе – Бриджит вязала с закрытыми глазами.
Как она могла вязать не глядя? Элла коснулась плеча соседки, и та мгновенно распахнула глаза. Обычно синие радужки были белые, как снег. Элла поспешно отступила:
– С тобой все в порядке? У тебя глаза…
– Ничего, все нормально. – Бриджит моргнула, и глаза снова стали синими. – Что ты хотела?
– Как ты можешь вязать с закрытыми глазами?
– Не знаю. Всегда так вязала.
Бриджит посмотрела на свое творение – женское лицо было почти закончено.
– Кто это? – спросила Элла.
– Не знаю, – резко ответила девочка.
Элла мысленно отметила, что этот вопрос лучше не задавать. Потом попробовала снова:
– Ты уверена, что не хочешь сходить в столовую?
– Мне не нравится здешняя еда. Она подозрительная какая-то.
– Зато смешная.
– Я хочу просто хот-дог, как дома.
– А ты откуда?
– Из Нью-Йорка. – Ее руки замедлились.
– Я тоже из города незначителей. Новый Орлеан.
Бриджит сморщила нос:
– Мне не нравится это слово.
– Какое? – Элла сделала шаг вперед и тут же замерла, заметив настороженный взгляд Бриджит.
– Незначители, – ответила та, вытягивая петлю. – Все меня так называют. Слишком похоже на «незначительную», а я вовсе не такая.
– Это просто обозначает человека, который не видит магии. – Эллу передернуло. – Не необычайна.
– Ты-то, небось, необычайна.
– Не совсем. Я чародеянка, – поправила Элла.
– Но по большому счету ты такая же?
– Нет.
Бриджит порозовела:
– Так какая же ты?
– Другая.
Элла не знала, как объяснить, почему чародеи исключены из необычайного мира. Бабушка говорила, что необычайны считали природу своих чудес отличной от чародейной, но Элла так и не поняла почему. А папа рассказывал, что необычайны никак не могут обойтись без чародеев – те всегда присматривали за их мертвыми и работали в их городах. Кроме того, Элла могла творить чудеса не хуже других в Институте.
Она достала из кармана солнечное семечко и кинула его Бриджит. Оно сверкнуло на лету, отчего та вздрогнула:
– Как ты это сделала?
– Я привезла их из дома.
Бриджит внимательно осмотрела семечко:
– У вас тоже подозрительная еда. Теперь ни за что не поеду в Новый Орлеан.
– Она не подозрительная. Попробуй.
Бриджит понюхала, лизнула, а потом сунула семечко в рот. Прожевала – и удивленно распахнула глаза:
– Мне кажется, у него такой вкус, какой должен быть у настоящего солнца.
– Чародейская хитрость, – улыбнулась Элла.
– И все равно, откуда ты знаешь, что нужно делать? – настойчиво спросила Бриджит. – Или ты всегда умела творить магию?
Эллу снова передернуло.
– Это не магия, точнее, чародеи видят это иначе.
– Что же это тогда? – Бриджит скрестила руки на груди. – Здесь все умеют делать что-то, чего обычные лю– ди делать не могут. Как будто они с этим знанием родились.
– Просто мы так устроены. Мы такие. Мы это делаем. – Элла не знала, как выразить это словами. – Разве ты не знала… что ты не такая?
– В смысле? – Бриджит вздохнула. – Я живу в Нью-Йорке. Там каждый человек не такой, как другие.
– Ну что ты по-другому другая… Необычайна?
– Как-то раз я сидела со своей опекуншей мисс Мид и вязала перчатки, чтобы продать их в метро, а потом вдруг – раз! – и очнулась здесь. – Бриджит изо всех сил сжала спицы.
– Никогда не слыхала о необычайне, который не знал, что он необычайн, а я знаю про необычайнов практически все.
– Почему тебе так хочется стать одной из них?
Элла прикусила нижнюю губу, вспоминая, сколько раз слышала, как папа объясняет, почему она должна поступить в Институт. Чародеи заслуживают возможность жить в безопасности, вдали от незначителей, и считаться такими же могущественными и уважаемыми, как урожденные необычайны. Разные группы магов постепенно вливались в необычайное сообщество и становились его частью. Почему же чародеи не могут? По крайней мере, у них должно быть право выбора.
– Я просто хочу быть необычайной.
– Но ты уже необыкновенная.
Этот комплимент был подобен редкому драгоценному камню.
– Ты точно не хочешь пойти пообедать?
– Некогда. – Бриджит помахала спицами и постучала пальцем по забавной шкатулке-секретнице рядом с собой. – У меня есть что пожевать.
Элла потянулась, чтобы рассмотреть шкатулку. Когда-то она была цвета лакрицы, но давно уже выцвела. Правда, Элла все же заметила очертания звезд на крышке и полустертую аббревиатуру Арканума.
– Какая красивая антикварная секретница!
– Чего-чего?
– Шкатулка со множеством потайных отделений, – объяснила Элла. Она когда-то видела подобную в старом необычайном каталоге. Мама уверяла, что ничего по нему не заказывает. – «Антикварный авангард Виктории Валерино». Могу тебе показать.
– Да неважно, – буркнула Бриджит.
– Уверена, что не пойдешь? – последний раз забросила удочку Элла.
– Так же, как в первый раз, когда ты меня спросила.
Бриджит отвернулась.
Элла осталась сама по себе.
Элла стояла одна перед входом в столовую. Помещение, которое было достаточно велико, чтобы вместить всех обитателей Арканума, гудело как улей. За столиками под навесом сидели преподаватели, затем размещались по очереди разные уровни. Элла огляделась, ища белые мантии. Третий уровень гонялся за молочными драконами, которые только-только вылупились из сливочных яиц. Ребята с четвертого уровня размахивали проводниками из песочного теста, изображая чемпионов Необычайного боя.
Мимо проходила Клер:
– Ты что, без друзей? Тухло.
Элла помрачнела, но в этот миг чья-то теплая рука обняла ее за плечи. Вскинув голову, девочка увидела прекрасное смуглое лицо своей крестной.
– У нее есть самый лучший друг, какой только может быть, – помахала рукой тетя Сьера.
Клер тут же смылась, а Элла крепко обняла крестную.
– Я соскучилась по тебе. – Крестная поцеловала девочку в лоб. – В Аркануме сейчас немного суматошно. Очень много правил и установок, чему можно учить, а чему – нельзя. – Тетя Сьера передразнила необычайн-директора Риверу: – «Мы не поем заклинания, это звучит излишне эмоционально… Мы не сможем устроить ученикам экскурсию в Подземный мир, они же перепугаются до смерти… Мы должны придерживаться всех правил и обучать в соответствии с ними в контролируемой среде».
Обе рассмеялись.
– Извини, что мало с тобой общалась. – Крестная чмокнула Эллу в щеку. – Столько вопросов нужно было решить, да еще пришлось слетать домой за чаростеклом. Растения все время сохли, пришлось попросить необычайн-директора Макдоналда соорудить для них специальную теплицу.
До этой минуты Элла даже не задумывалась о том, как непросто будет крестной учить тому, что для нее было само собой разумеющимся.
– И кстати, я все время держала твоих родителей в курсе происходящего и убеждала их не беспокоиться, пока ты обживалась.
– Спасибо, тетя Сьера. Они шлют мне миллионы писем: «Что ты делаешь? Как дела? Ты поела? Как это? Как то?»