– Спокойной ночи, первый уровень. Желаю вам снов, полных необычайного Света.
После нее в комнату влетели шарики-ночники с маленькими свечками, отбрасывающими на все два пятнышка света, похожих на светящиеся глазки.
Элла натянула на голову бабушкино одеяло – от лоскутков, прошитых чародейными ленточками, исходило слабое сияние.
– Сладких снов, – проворковал святой Рафаэль.
– Ты чем-то расстроена, дитя. Ну да ничего, утро вечера мудренее, – прошептала святая Катерина.
Элла шикнула на них и велела себе спать. Потом подумала, не написать ли тете Сьере – может, той известно, чем она так огорчила Мастерджи Такура, – но тут же замотала головой. Не стоило докладывать тете о своих неприятностях.
Свет ночника упал на бутылки, и Элла перевела взгляд на дерево. На ветвях пышно расцвела белладонна – знак опасности. С чего бы.
В этот момент по полу шлепнули босые ноги. Элла незаметно оглянулась, и ее сердце затрепетало – Бриджит вскочила с кровати, оделась, не включая света, и схватила свой рюкзак. Что она задумала?
Бриджит огляделась, выгнала из ванной надоедливого пикси Шивон и на цыпочках подошла к кровати Эллы. Та крепко зажмурилась, делая вид, что спит, но все равно почувствовала, как подруга склонилась над ней.
– До свидания, – мягко шепнула Бриджит.
Затем Элла услышала, как она направилась к двери.
Куда это она?
Едва Бриджит вышла из комнаты, Элла мысленно сосчитала до десяти и скинула одеяло.
– Немедленно в кровать, – приказал святой Кристофер.
– Я предупреждала, что она что-то затевает, – заволновалась святая Мария. – Святые все знают!
Элла, не обратив на них никакого внимания, выбежала из комнаты. Холодный ветер и шарик-ночник последовали за ней вниз по винтовой лестнице.
– Отстань! – Она отмахнулась от шарика, но тот лип, как сторожевой пес.
Созвездие Гидры слабо светилось на потолке, роняя крошечные точки света на деревянный пол, по которому ступали обутые в тапочки ноги Эллы.
Выскользнув в длинный коридор, она успела увидеть, как в противоположном конце мелькнули белокурые волосы Бриджит, и поспешила за подругой. Элла бежала мимо огромных окон, приглушенных звездных фонарей, замерших роботов. Казалось, само здание Института спит, заряжаясь энергией.
Элла прикусила нижнюю губу – ей следовало лежать в постели у себя в комнате, а не носиться так далеко от собственной башни. Папа сказал бы сейчас: «С тебя спрос больше, помни об этом, малышка». Но ей необходимо было узнать, что задумала Бриджит, – все-таки она была подругой Эллы, хотя последнее время вела себя как чужая. Но вдруг ей грозила опасность?
Элла выскочила в холл. Фуникулеры стояли на платформах, табло на них не горели. Шары-ночники осве– щали стеклянный потолок с погасшими созвездиями, сквозь который местами просматривалось беззвездное небо. От фонарных столбов исходило чуть слышное шипение.
Бриджит нырнула в башню Осязания, пробежала под огромной механической рукой, замершей на взмахе, мимо гелиограммы бесстрашной Индиры Патель, вскинувшей над головой кинжалы. Элла не отставала.
По левой стороне коридора располагались студии живописи и танцев, по правой – ювелирные мастерские. Над головой Эллы промчались журавлики-оригами, неожиданно вспыхнул и погас один из роботов. Бриджит обернулась, но Элла успела спрятаться за стеклянный шкафчик, в котором были выставлены самые лучшие ножи. Затем, добежав до угла, увидела, как Бриджит скользнула в незапертую боковую дверь, и рванула за ней.
Она прошла по мощеной дорожке мимо сада с подстриженными кустами, фонтана Основателей и вошла в здание Звездпочтамта. Внутри оказалось что-то среднее между огромным скворечником – точнее, множеством скворечников – и почтой. Здесь было столько маленьких дверок, которые открывались и закрывались, закрывались и открывались, а из дверок выскакивали юркие звездочки, которые держали конверты. Звездочки разлетались во все стороны – вверх, вниз, влево, вправо – и уносились в темное небо над головой.
Элле ужасно захотелось стать совсем крошечной и заглянуть в маленькие ниши за дверками. Под потолком в центре зала сбились полосатые воздушные шары и округлые золотые дирижабли, ожидающие груза посылок и бандеролей. Вверх к стеклянному своду тянулась часовая башня. На циферблате были начертаны цифры и стороны света, а фоном раскинулась карта мира.
– Ух ты! – восхитилась Элла.
– Почему ты меня преследуешь?
Стремительно обернувшись, Элла наткнулась на гневный взгляд синих глаз.
– Что ты делаешь? С тобой все в порядке? – спросила Элла.
– А тебе-то что? Вечером я тебя вроде не особо волновала, – нахмурилась Бриджит.
Эллу охватил стыд.
– Я не хотела… Извини.
– Поздно.
За спиной у Бриджит был набитый рюкзак, а руками она прижимала к себе парашют.
– Где ты его взяла?
– Сама сделала. В башне Осязания есть кладовая с бесконечным отрезом ткани.
Элла начала спрашивать, куда Бриджит собралась, но в этот момент распахнулись тысячи крошечных дверок, и в зал, заглушая ее голос, с шумом выпорхнули стаи писем. Девочки одновременно присели, наблюдая за ураганом из сверкающих звезд.
– Ух ты, – снова прошептала Элла.
– Короче, я ухожу. – Бриджит уперла руки в бока. – Мне плевать, если ты настучишь.
– Я не ябеда. Но почему?
Папа Эллы приложил столько усилий, чтобы она попала в это удивительное место. Она не представляла, как можно не хотеть здесь учиться.
– Тебе не понять. – Бриджит сузила глаза. – Будешь жить в собственной комнате.
У Эллы сжалось сердце.
– А если мне нравится жить в одной комнате с тобой?
– Зачем тебе здесь оставаться? Уходи тоже. Я слышала, что говорят о тебе и твоей семье.
Элла вздрогнула, как будто ее ужалили. Слова Бриджит попали точно в цель. Она сказала правду. Чистую правду.
– Иногда я тоже думаю об этом. Мне кажется, что я здесь лишняя. Чужая.
– И я чужая. Меня обзывают незначительницей… или даже Тузом, – произнесла Бриджит, потом прикусила нижнюю губу. – Это была ошибка. – Она затянула ремни. Потом посмотрела на Эллу, и ее взгляд смягчился. – Бежим вместе. Съедем по конвейеру для посылок. – Бриджит приподняла парашют: – Думаю, он выдержит нас двоих при спуске на пристань.
– Пристань «Звездная пыль»? – Элла с трудом скрыла изумление. – Не так-то просто туда попасть.
– Тогда расскажи как.
– Нужно доехать на фуникулере от Арканума до Бетельмора. После этого сесть на небесный паром, который перенесет тебя на пристань. Так написано в книге.
– Ты так уже ездила? – спросила Бриджит.
– Я нет. Но мой папа ездил. Он часто бывает в необычайных городах.
– Я просто хочу вернуться в Нью-Йорк, – вскинула брови Бриджит. – Думаю, мисс Мид все еще ищет меня.
Элла никогда не бывала в этом огромном вертикальном городе небоскребов, где оранжевые такси-лифты переносили людей вверх и вниз. Она видела его только по незначительскому телевизору, который бабушка прятала у себя в комнате, чтобы смотреть по вечерам всякие странные истории.
– Если что-то пойдет не так, можно оказаться в море, причем среди акул, – предупредила Элла.
– А до акул… вы обе будете НАКАЗАНЫ!
Элла и Бриджит испуганно обернулись.
Перед ними стоял Овен, сын звезд, в длинной рубашке, его ушки были сердито вздернуты.
– Ну нет, даже не приближайся ко мне! – крикнула Бриджит.
Овен поднял мохнатые лапы вверх.
– Я просто выполнял приказ, – сказал он.
– Чей? – процедила она.
– Необычайн-директоров.
– В чем дело? – растерянно спросила Элла.
Бриджит погрозила Овну пальцем:
– Это ты меня похитил. Я здесь из-за тебя.
Он пожал плечами и повернулся к Элле:
– Рад тебя видеть.
Овен протянул ей мягкую лапу, и Элла пожала ее.
– Не подходи к ней! – завопила Бриджит.
– Ты никогда мне не рассказывала! – Элла переводила взгляд с Овна на Бриджит и обратно.
– Ты никогда не спрашивала, – ответила та.
– Вы обе должны немедленно вернуться в свои кровати. Фотошары уже засекли вас и доложили начальству, – перебил их Овен. – Зам Набокова шутить не любит. Ходят слухи, что до того, как попасть сюда, она была капитаном пиратского судна. Я слышал, она забрасывала провинившихся детей в другие временны́е периоды и держала их там до тех пор, пока они не осознают свою вину.
– Как ты меня нашел? – заорала Бриджит. – Ты следил за мной?
– А как ты смеешь обвинять меня? Всю эту неделю я дежурю в ночную смену и не обязан нянчиться с разными беглецами. Я объясняю почтовым звездам, что делать, и слежу, чтобы роза ветров и компас на башне работали правильно. – Он показал на большие красивые часы в центре Звездпочтамта.
Бриджит поправила ремни:
– Ты меня не остановишь.
– Может быть, нам все же вернуться к себе? – сказала Элла подруге.
– Возвращайся, если хочешь, – ответила та, – а для меня это единственный шанс.
И тут из рюкзака Бриджит выбрался игрушечный клоун и легонько постучал ее по плечу.
– Бриджит, – пискнул он.
– Фест… – Бриджит густо покраснела.
– Бриджит, пожалуйста, успокойся, – сказал клоун.
– Ты умеешь говорить? – пролепетала она.
– Твоя кукла живая? – Элла вспомнила, как клоун ей подмигнул.
Фест вздохнул.
– Я, знаете ли, не кукла. Я оберег. Личный оберег Бриджит. Я был рядом с ней с того момента, как она родилась. – Клоун выпрямился и упер руки в бока. – Я имею большое значение.
– Что… Кто… Я не верю! Уходи! – закричала Бриджит.
– Фест Т. к вашим услугам.
Клоун приподнял свой колпачок – бубенчики на нем тихо зазвенели – и поклонился.
Овен, порывшись в карманах, вытащил пакетик с надписью «Сонное царство» и шагнул к девочкам.
– Мне страшно не хочется так поступать. Элла, прости, что ты оказалась в этом замешана. Порошок можно использовать только в самых крайних случаях.
– И сейчас именно такой случай, – вставил Фест.
– Не подходи! – Бриджит попятилась.