Джиа не сказала ни слова, поскольку пришла сюда именно ради того, чтобы выслушать эту маленькую речь, а также для того, что произойдет после.
– Потому что запах дарит нашему мозгу воспоминания, которые время не в силах уничтожить. Вы можете вернуться в те места, которые хотели бы снова посетить, найти пропажу. С помощью запахов можно даже открывать миры… Если знать, как это делается. – Миссис Бодлер повела перед собой руками. – Ваша первая прогулка в лесу – запах сосен и костра. Первый цветок, чей аромат вы когда-то вдохнули… петуния, красная роза, лилия. Запах бабушкиного дома – теплый хлеб и сахар. – Женщина легко дунула, и над прилавком поплыла блестящая пыльца. Джиа ощутила запах мандаринов и лаванды. – Воспоминания теряются, стираются со временем, но сила запаха способна их оживить. У меня даже есть особая смесь, которая поможет сберечь все ваши воспоминания.
– Вы говорите о духах, словно о… – Слово прилипло к языку Джии, как арахисовая паста. – …О магии.
– Ну конечно, запах может быть волшебным, – ответила миссис Бодлер. – Давайте я вам что-нибудь подберу.
– Но только что-нибудь действительно необычайное… Раз уж вы сами необычайна.
Хозяйка мастерской окаменела:
– Я не понимаю, о чем вы. Что это за слово?
Джиа улыбнулась, затем с помощью собственного чуда раздавила вдребезги флакончик на прилавке:
– Мне нужно кое-что другое. Я слышала, вы собираете воспоминания, а потом создаете из них духи.
– Сходи пока на склад. Мне нужно поговорить с нашей гостьей, – велела миссис Бодлер дочери.
Амели тут же умчалась.
– Кто вы? И чего вы хотите? – Взгляд хозяйки метнулся с лица Джии на ее туго набитую сумочку.
– Я уже сказала, чего я хочу.
Миссис Бодлер пожала плечами, затем взяла с нижней полки музыкальную шкатулку. Открыла крышку, и у Джии дрогнуло сердце. Миссис Бодлер приподняла внутреннюю, обтянутую бархатом стенку, за которой оказалось еще одно отделение, и шкатулка издала мелодичный звон.
Джию вдохновляли мысли о ее дочери Беатрис… или Бриджит, как ее теперь звали. Она была уверена, что делает все правильно.
В скрытом отделении шкатулки находилось девяносто два полных флакона и восемьдесят пустых. Хозяйка мастерской показала их Джии. В каждом флаконе, наполненном жидкостью, то и дело посверкивали тончайшие золотые нити. На неопытный взгляд, это были обычные духи. На деле же каждый флакон содержал воспоминание. Хорошее, или плохое, или серединка на половинку. А Джии нужны были воспоминания. О чудесах, о могущественных необычайнах прошлого.
– Еще, – проговорила она, не смея отвести взгляд.
Миссис Бодлер взяла два пустых флакона, сняла с них крышки и положила в стеклянный сосуд цилиндрической формы, потом провела по ним пальцами, словно эти крошечные бутылочки были для нее дороже, чем все драгоценности мира. Флаконы звякнули, как монеты.
– Вы пойдете со мной, – распорядилась Джиа.
– Зачем? Я больше не принадлежу тому миру.
Джиа вынула из кармана часы Фурнье. Стоило ей приподнять крышку, коричневые мотыльки застыли на оконном стекле. Во флаконах вскипела жидкость. Бумаги разлетелись по мастерской, стеклянные баночки посыпались на пол, шкафы и полки затряслись и закачались, словно вот-вот рухнут.
Хозяйка вцепилась в прилавок.
– Одна из моих Тузов забралась так далеко от дома. Ты должна мне кое-что, и я пришла это забрать. – На мгновение Джиа показала свое истинное лицо. – Амели мне тоже понадобится.
– Джиа? – прошептала миссис Бодлер. – Ты еще жива?
– Ты, похоже, совсем не следишь за необычайными новостями, – ответила та. – Еще как жива.
Глава тридцать перваяЭкзамен по необычайности
Элла сидела в кабинете Мастерджи Такура за столом напротив него. Между ними стоял чайник горячего чая.
– Как вы себя чувствуете? – спросила девочка. – Вам лучше?
– Мне становится понемногу лучше с каждым днем, и я здесь только благодаря тебе, – ответил он.
У Эллы порозовели щеки.
– Спасибо за то, что вы сегодня обо мне сказали.
– Надеюсь, теперь ты поняла, что твое место – в Аркануме. Ты героиня.
Мастерджи Такур начал подниматься, опираясь на трость, и Элла хотела вскочить со стула, чтобы помочь ему.
– Нет-нет, сиди. У меня для тебя что-то есть. – Он подковылял к одному из шкафов и вскоре поставил на стол маленький резной сундучок. – На случай, если тебя все еще мучает вопрос, где твое место, я хотел дать тебе кое-что, чтобы ты изучила за лето. Ты можешь слать мне звездные письма, и я готов слушать обо всех твоих открытиях.
– Вы вернетесь?
У Эллы подскочило сердце. Ходили слухи, что он больше не придет в Институт после своих злоключений.
– Я никому не позволю выгнать меня из Арканума – и от тебя жду того же. – Он жестом предложил Элле открыть сундучок.
Она погладила инкрустированную драгоценными камнями крышку и подняла ее. Наружу тотчас выпорхнули свитки с чертежами Арканума и развернулись.
Элла громко ахнула:
– И мне можно это взять? Неужели никто не хватится?
– Не сразу, – улыбнулся Мастерджи Такур. – Я позаботился об этом и оставил небольшие ловушки, чтобы у тебя было время спокойно их изучить. – Он с улыбкой подмигнул девочке.
Элла открыла записную книжку и отыскала заклинание, которому мама научила ее в зимние каникулы. Заклинание заставляло карту показывать все свои скрытые надписи.
– Можно кое-что попробовать?
Он кивнул.
Элла осторожно провела рукой по чертежам, в точности как это делала мама перед тем, как отправиться в путь по картам из красной книги. Глубоко вдохнув, она запела: «Скорей открой свои секреты. Я так желаю видеть это».
Силы Эллы окутали свиток, заставив его открыть имя создателя карты. На бумаге проступил темный мужской силуэт. На его левом плече сидела сова – чародейный спутник, а из темных локонов торчал угольный карандаш. Очки съехали на самый кончик носа, и человек смотрел на Эллу прекрасными черными глазами – глазами ее папы!
Затем проявилась крошечная подпись в углу:
ЖАН-МИШЕЛЬ ДЮРАН.
У нее заколотилось сердце.
– С ума сойти, Элла! Это невероятно! – Мастерджи Такур склонился ниже над картой и задумчиво взъерошил бороду, в которой с недавних пор появились седые нити. – Тебе известно, кто это?
– Я видела это имя на папином генеалогическом древе. – Элла не отрываясь смотрела на своего предка. – Но что это значит?
Мастерджи Такур глубоко вдохнул и, опустив воротник, показал клеймо в виде буквы «Н» у себя на ключице.
– Я не могу говорить об этом… – покачал головой он.
Кляп.
– Кто это сделал?
Мастерджи Такур снова показал на свое горло.
– Тогда, пожалуйста, молчите. – Элле было невыносимо думать о том, что у него начнется новый приступ. – Когда вас освободят от заклятия? – Она до сих пор не могла поверить, что с ним такое случилось.
Профессор пожал плечами.
Элла переживала и беспокоилась за него. Как ему, наверное, больно!
– Ты любишь узнавать новое, и поэтому – я уверен – не остановишься, пока не найдешь ответы на все вопросы, – сказал Мастерджи Такур и сделал большой глоток чаю.
В голове у Эллы вертелись десятки вопросов. Был ли Жан-Мишель одним из Основателей? Что с ним произошло? Почему Институт скрывал правду? Папа часто говорил Элле, что жизнь подобна обширному и сложному часовому механизму, в котором каждый винтик и шестеренка выполняет свою функцию. Сейчас девочке казалось, что ее механизм разлетелся вдребезги. Всему, что она изучала весь этот год, не хватало деталей.
Мастерджи Такур забарабанил пальцами по столу:
– Я почти слышу вопросы у тебя в голове.
– И что дальше? Что мне делать?
В его глазах светилось сочувствие.
– Каждый раз, когда тебе покажется, что ты здесь чужая, вспоминай про эти чертежи. И продолжай задавать непростые вопросы.
Элла попросила чертежи скрыть свои тайны, а затем убрала их обратно в сундучок:
– А вы правда дружили с той женщиной?
– Ты можешь называть ее по имени. – Глаза Мастерджи Такура наполнились стыдом.
– Джиа, – шепнула Элла.
– Да, мы дружили. Я знал ее с давних пор, задолго до того, как она стала такой… Злодейкой.
– Как она вас похитила?
– Она умеет создавать двери и проникать в любое место по своему желанию. Правда, сперва ей нужно установить связь. Наверное, она добыла какой-то предмет из моего кабинета. Я пока не знаю, какой и каким образом, но обязательно выясню это. – Преподаватель похлопал Эллу по руке. – Не волнуйся, она исчезла, и мы в безопасности. Теперь надо подумать о будущем. Сегодня у тебя особенный день – экзамен.
– Как вы думаете, какое во мне проявится чудо? – волнуясь, спросила Элла. – Что покажет эликсир Света?
– Любой факультет, на который ты поступишь, может считать, что ему сильно повезло. Ты готова?
– Да, – ответила она с надеждой.
Элла сидела между Джейсоном и Бриджит в главном зале, ожидая начала экзамена по необычайности. Полосатые воздушные шары с буквами А, И, У, Н сбились тучей, и на головы учеников дождем просыпалось конфетти.
Высоко под потолком завис стол, за которым сидели арканумские преподаватели. Они смотрели на происходящее сверху вниз, точно боги Арканума.
Ученики старших уровней сидели на возвышениях с флагами своих факультетов, свистели и топали, поглядывая на малышню с первого уровня.
Элла так давно ждала этого дня, но сейчас ей казалось, что она очутилась на дне аквариума и все с любопытством наблюдают за ней, ожидая, что она сделает что-то забавное.
Наконец к губам необычайн-директора Макдоналда подлетел микрофон, и все радостно закричали.
– Добро пожаловать, наши потрясающие ученики и юные гении. Сегодня у нас последний день экзаменационной сессии.
Все зааплодировали. Макдоналд повел руками, успокаивая зал.
– Вам всем известно, что это означает. Пора провести экзамен по необычайности и распределить учеников первого уровня по факультетам. – Он скользнул взглядом по рядам. – Я знаю, что все они давно готовы обрести свой новый дом в Аркануме. Младшая школ