Вспыхнул большой парус. Пламя осветило поле битвы. С криками ужаса оставшиеся люди прыгнули в воду. И тут же рухнула мачта. С оглушительным треском она ударилась о борт, высоко в небо взлетели искры.
От ледяной воды у Сигурда перехватило дыхание. Лук и стрелы он бросил, но добираясь вброд до берега, крепко прижимал к груди острый боевой топор. Меч висел у него на поясе.
Стрелы градом летели вслед беглецам, море кипело.
Колени Сигурда уперлись в острые камни, он вскарабкался на берег. Светало. Низкое серое небо сулило дождь.
Сигурд был так измучен, что ему хотелось лечь тут же на берегу и зарыться лицом в песок. Но надо было уходить.
Сердце его отчаянно забилось, когда он увидел, что корабль Иллуги пристал к берегу. Тут же на корабль кинулись дружинники Скегги. Однако Торду удалось уйти от них незамеченным. Увидев Сигурда, он побежал к нему.
Сигурд еще не успел прийти в себя после ледяной воды. Но он не позволит Торду захватить себя врасплох!
Он бросился в лес, с трудом пробираясь среди камней и зарослей. Начал накрапывать дождь. Сигурд поднялся по склону горы и выбежал из леса. Там он остановился и перевел дух, потом обернулся.
Сзади стоял Торд. Он прицелился из лука. Стрела задела Сигурду щеку. Только задела. Но кожу саднило, и из царапины текла кровь. Сигурд одним рывком выдернул из-за пояса топор.
Торд последовал его примеру. Обеими руками он держал большой топор с широким лезвием. Осторожно, как волки, приближались они друг к другу по мокрой, размытой ливнем почве. Прежде чем ступить, Сигурд ощупывал ногой землю. Только бы не упасть! Нужно держаться прямо и смотреть вперед.
Перед ним стоял Торд, сын Иллуги. Ему пятнадцать зим. Родичи Торда убили старшего брата Сигурда. Всю жизнь Сигурду твердили, что он должен ненавидеть Торда.
Сигурд метнул в него топор.
Но Торд пригнулся, и топор стукнулся о камень у него за спиной. Сигурду стало страшно. Теперь его единственным оружием был меч.
Торд был совсем близко, он замахнулся. Сигурд увернулся от летящего со свистом топора и выхватил меч.
«Мой меч заколдован, — подумал Сигурд. — Я получил его от отца, до отца меч служил трем поколениям наших родичей». Сигурд сжал рукоять. Этот меч принесет ему победу.
Торд тоже схватился за меч. Они сошлись. Держа меч обеими руками, Сигурд отразил несколько ударов Торда. Силы их были равны. Но вдруг они оба поскользнулись на мокрой земле. Мечи выпали у них из рук и покатились вниз по склону.
Дрожа всем телом, Сигурд вскочил на ноги. Прыжок — и вот уже Торд у него в руках.
Сцепившись, они барахтались на земле. Кусались, царапались, били и таскали друг друга за волосы. То один, то другой брал верх.
Земля набилась Сигурду в рот, в волосы, за шиворот. Он пытался стереть с лица грязь. Она склеила ему ресницы, и он ничего не видел. Выпустив Торда, он стал отчаянно тереть глаза. Торду ничего не стоило наброситься на него.
Сигурд весь сжался от страха. Но Торд его не тронул. Протерев глаза, Сигурд посмотрел на него сквозь пальцы. Торд сидел рядом. Но узнать его было трудно. Волосы и уши залеплены грязью. Из носа течет кровь. Испуганные глаза. Сигурд как будто увидел собственное отражение. Торд, тоже сквозь пальцы, смотрел на Сигурда.
У Сигурда невольно дрогнули уголки губ. Наверное, и богам в Вальгалле тоже стало смешно, потому что над горами вдруг загрохотал гром и на противников обрушился ливень.
Сигурд и Торд смеялись и не могли остановиться. Сидя под проливным дождем, они хохотали, подставляя лица воде, чтобы смыть грязь. В конце концов смех сменился слезами. Но под дождем их не было видно. Далеко внизу, в заливе, горящий корабль уже прибило к берегу. Сражение не прекращалось. Никто не победил, но и не проиграл в этой битве.
Сигурд посмотрел на Торда. Тот выглядел не таким сильным, как сначала показалось Сигурду. Для своего роста он был полноват, на круглом детском лице светились прозрачные голубые глаза.
Торд вытер подбородок мокрой травой.
— Я не очень меткий стрелок, — признался он. — И копье тоже кидаю плохо. А бегать мне и вовсе тяжело. Не искупайся ты в холодной воде, мне бы нипочем тебя не догнать.
Сигурд смущенно улыбнулся.
— Я тоже не больно ловко бросаю топор, видишь, промазал. Я уж не говорю про меч, отец сгорел бы со стыда, если б увидел наш поединок.
Они опять засмеялись. Это было как наваждение. Они, наследники великих родов, сидят тут и хохочут, а их дружины сражаются на берегу друг против друга.
Неожиданно Сигурду в плечо вонзилась стрела, пущенная из-за деревьев. Сигурд вскрикнул и рванул ее. Торд быстро вскочил.
— Беги! — крикнул он. — Сюда идут мои родичи. До встречи, ярл Сигурд!
Подобрав копье и топор, Сигурд бросился бежать к Ущелью Великанов. Только там он мог найти спасение. С отвесной горы, вскипая и пенясь, обрушивался водопад.
Тяжело дыша, Сигурд начал карабкаться наверх. Плечо у него болело. Из глаз катились слезы. Богини судьбы все время охраняли его, надо же было в последний миг случиться этой стреле!
У Сигурда кружилась голова, когда он смотрел вверх, на огромную мрачную гору. В ушах стоял грохот водопада, от пенной воды веяло холодом. Вскарабкавшись на уступ, Сигурд оглянулся. Далеко внизу он увидел людей Иллуги. Пять-шесть человек, цепляясь за камни, преследовали его.
Сигурд снова начал карабкаться вверх. Он взбирался все выше и выше. Почти у самой вершины был узкий уступ, мимо него с оглушительным ревом неслась вода — до нее можно было дотянуться копьем. Теперь осторожней! Сигурд через плечо посмотрел на поток, и у него потемнело в глазах.
Вода падала по отвесной стене и скрывалась в бездонном зеве ущелья. Должно быть, именно сюда пришли те два раба, которые сбежали осенней ночью несколько лет назад. Пришли и остались здесь навсегда.
Нога Сигурда скользнула по гладкому камню, его качнуло в сторону бурлящего потока. Он едва успел схватиться за карликовую березу, пустившую корни в трещине скалы. В пропасть посыпались мелкие камни. Сигурд зажмурил глаза и судорожно стиснул ветки. Казалось, прошла целая вечность. Наконец нога его нашла опору, и он пополз дальше по уступу к небольшой впадине на вершине горы. Там он лег ничком и отдышался. Его преследователи казались отсюда муравьями. Сигурда распирало от гордости. У них не хватило мужества подняться за ним сюда.
Он опять почувствовал боль в плече, о котором на время забыл. Словно его полоснули мечом. Ему было холодно в мокрой одежде. Он с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, пошел к низкой лачуге, как будто нависшей над ущельем. К нему вдруг вернулся страх одиночества, мучивший его в детстве. Скалы вокруг напоминали великанов. Причудливые облака, цепляющиеся за уступы, казались танцующими троллями и гномами. Сигурд распахнул дверь лачуги, вошел и повалился на лавку. Тело его покрылось испариной, он плакал от боли. Но вскоре его одолел тяжелый сон со страшными сновидениями.
Он снова стоял перед пещерой дракона Фафнира. Валун у входа зашевелился, и гора задрожала. «Меч, — вспомнил Сигурд. — Где мой меч?» Но его тело сковала острая боль, он не мог шевельнуть рукой.
Вот валун откатился в сторону, из щели вырвался ядовитый пар. Сигурд кашлял, пот с него лил ручьем, тело горело, как в огне. «Ты должен поднять меч, если хочешь сражаться, — звучало у него в ушах. — Да подними же меч!» Но рука оставалась бессильной, и по-прежнему мучительно болело плечо. Сигурд пытался выбраться из этих удушливых паров. Он размахивал руками и судорожно глотал воздух.
Снова и снова ему снилось одно и то же.
Наконец он открыл глаза и понял, что удушливый пар поднимался из котла, бурлившего над огнем. Сигурд не сразу понял, что находится в лачуге для пастухов. Он повернулся, и его пронзила боль. С удивлением он увидел, что рана у него на плече перевязана лоскутами.
Еще спросонья он разглядел за дымящимся котлом какую-то женщину. Капюшон ее плаща был низко надвинут на глаза.
Понемногу пар рассеялся. Стало светлее. Из дымового отверстия падал луч света, в котором плясали пылинки.
Сигурд медленно повернул голову. И испуганно вскрикнул. Она стояла, склонившись над ним, словно черная ворона, словно раненая птица с перебитыми крыльями.
— Ты? — Сигурд отодвинулся подальше к стене.
Она засмеялась. Смех ее напоминал журчание ручейков, бегущих по горным склонам.
— Неужели ты испугался? — смеялась она. — Испугался меня! Ах ты, великий воин!
Сигурд смутился. Он был беспомощен, как ребенок. И так же наг, потому что она сняла с него мокрую одежду.
— А я думал, что ты умерла, — прошептал Сигурд. — Что тебя больше нет.
Ворона усмехнулась и отошла помешать в котле.
— Я как кошка, — сказала она. — У меня девять жизней.
Она вернулась к Сигурду и протянула ему чашку.
— Пей! — властно приказала она. — Этот отвар вернет тебе силы. Дай я приподниму тебя.
Сигурд повиновался. Терпкий напиток обжег ему горло. Она опять засмеялась. Опять разлился ее журчащий смех, и она скривилась, передразнивая Сигурда.
Приподнявшись на локте, Сигурд оглядел лачугу. Пол был уставлен корзинами и бадьями, на лавке лежало несколько овечьих шкур. Под потолком висели два вяленых оленьих окорока и пучки трав.
Сколько он лежит здесь? День или неделю?
Ворона, видно, угадала его мысли.
— Ты спишь с самого полнолуния, — сказала она. — Но спишь беспокойно. Интересно, что тебе снилось? Все сны что-нибудь значат.
Сигурд не ответил. Она пододвинула табурет к огню и села ощипывать птиц.
— Это куропатки, — улыбнулась она. — Все силки вчера были полны. Теперь я как следует накормлю тебя, ты наберешься сил и скоро поправишься.
Она ощипывала куропаток, собирая в кучу перья и пух. Казалось, на полу растет сугроб из тяжелых хлопьев.
Сигурд украдкой наблюдал за ней. Он все еще сомневался, человек перед ним или дух. Страх не отпускал его.