Рябой, конечно, там и хранит своё богатство. Недаром он туда тащил то, что награбил при разгроме кабака. Кукша ещё раньше видел, что к нательному поясу Рябого привязан ключ с хитрой головкой, это наверняка и есть ключ от его жилища. Если овладеть этим ключом…
Кукша идёт к Харисийским воротам и смотрит вдоль улицы, он всё время ждёт, что появится Андрей Блаженный. А что, если он и в самом деле встретит юродивого? Неужто, подобно тому несчастному слепцу, пренебречь пророчествами юродивого, пойти на кражу и тоже ослепнуть? Мало-помалу он распаляется, в нём кипит негодование против этого злобного дурачка, который сует нос не в своё дело. Хорошо бы заманить юродивого в глухое место и убить его! Кукша взвешивает в руке ломик. Сойдёт! Много ли надо такому тщедушному существу, как Андрей Блаженный!
В это мгновение Кукша замечает, что навстречу ему трусит тощий человек, он обнажён, лишь на чреслах его болтается ветхая, грязная тряпка. И оттого, что Кукша шёл и думал об этом человеке, встреча с ним повергает его в растерянность. Поравнявшись с Кукшей, юродивый приветливо спрашивает:
– Куда путь держишь, юноша?
Сейчас, думает Кукша, сейчас этот бесноватый скажет, что ему известно и про то, кто украл его плащ, а также про то, куда и зачем держит путь Кукша, и накличет ему слепоту. Надо поскорее, не дожидаясь его злобных пророчеств, ударить его ломиком и бежать прочь. Но на улице много людей – погоришь в два счёта. И Кукша, не отвечая, ускоряет шаг. Авось отстанет проклятый юрод, не успев изречь свои прорицания.
Однако юродивый вприпрыжку перегоняет Кукшу и загораживает ему дорогу.
– Что же ты не отвечаешь, юноша? – ласково спрашивает он. – Язык проглотил?
Кукша вспоминает, что он немой, показывает на свой рот и разводит руками: рад бы, мол, поговорить с тобой, да, вишь, не могу, немой я. Для убедительности он нечленораздельно мычит.
По лицу юродивого пробегает усмешка. Он говорит:
– Покажи-ка мне язык!
Кукша старательно высовывает язык, едва не доставая до подбородка. Юродивый весело смеется:
– Ты такой же немой, как и я. Не хитри со мной, юноша. Ты, видно, не знаешь, что немыми бывают глухие с младенчества, и притворяешься неудачно, изображая немого и не изображая при этом глухого.
– Как так? – растерянно спрашивает Кукша и тут же больно прикусывает себе язык, но уже поздно – он проговорился.
– А так, – отвечает юродивый, – когда у человека во рту есть язык, он не умеет разговаривать, только если он глухонемой. Впредь делай вид, что ты глухой, а то иные не поверят в твою немоту.
Кукша пытается сообразить, сказал ли юродивый что-нибудь опасное для него, а тот продолжает, но уже не насмешливо, а печально:
– Не иди тем путём, на который направляет тебя Рябой, ибо сей путь – путь погибели. Заруби это на сердце, юноша.
Андрей Блаженный потрусил прочь, а Кукша ещё долго стоит на месте, размышляя над словами юродивого, наконец поворачивается и медленно бредёт назад. Он робко отворяет дверь и заглядывает в кабак Петра. На лице Рябого появляется недоумение и тревога. Он сразу встаёт и выходит на улицу. Они сворачивают за угол, в поперечную улицу, потом в безлюдный переулок.
– Говори, – разрешает Рябой.
– Я встретил этого Блаженного, – тихо говорит Кукша.
– Ну и что же?
– Он сказал, что я такой же немой, как и он. И заставил меня заговорить.
– Так ему известно, что ты не немой?
– Да.
– Говорил ли он тебе ещё что-нибудь?
– Он не велел мне идти туда, куда ты меня послал.
– Вон оно что!
Рябой погружается в мрачное раздумье. Он впервые почуял опасность с тех пор, как перестал воровать самолично. «Слепой не соврал, – думает он, проклятый юродивый и вправду всё видит насквозь. Я у него как на ладошке. Вот уж не чаял, что этот убогий встанет мне поперёк пути! Дурак, дурак, но ведь он может навести на след и умных!» Вслух Рябой произносит:
– Его надо убить, и поскорее. Сделай это сегодня, если не хочешь с его помощью угодить в лапы к стражникам. Пойди отыщи его и следуй за ним по пятам, пока не представится удобный случай. Смотри не погори, делай чисто.
Глава двенадцатаяОхота за Андреем
Кукша находит Андрея на одной из самых людных площадей и уже не упускает его из виду. Солнце скрылось за домами, скоро на Царьград опустятся короткие южные сумерки, а за ними упадет ночь, чёрная как сажа, – самое лучшее время для чёрных дел.
Удивительно, откуда берутся силы в этих костях, обтянутых кожей? Ведь юродивый всё время в движении, и большей частью бегом. Иной упитанный давно бы уже рухнул в изнеможении на его месте, а этот бежит себе и бежит, то вприпрыжку, то так. И хоть бы что!
На Хлебном торгу Андрея встречает толпа подвыпивших гуляк. Верховодит у них худощавый юноша лет двадцати с накрашенными губами и нарисованными бровями. Лицо у него бледное, словно присыпанное мукой. Он велит поймать юродивого. Гуляки с хохотом ловят Андрея и тащат его в ближайший кабак.
Кукша остаётся ждать на площади, не спуская глаз с кабака. Ждать ему приходится долго. Гуляки, накупив вина и снеди, садятся за стол и пьют. Кукша видит их сквозь решётку окна. Смеркается, в кабаке зажигают светильники. Окна отворены, и на улицу доносятся громкие разговоры, хохот и пьяные крики.
Время от времени кто-нибудь из гуляк бьёт Блаженного по шее или тычет кулаком в бок, Блаженный выкрикивает какую-нибудь бессмыслицу, и все дружно хохочут. Он делает попытку убежать, но его хватают и снова сажают за стол.
Есть ему не предлагают, и Андрей протягивает руку к блюду с мясом. Накрашенный юноша ударяет его по руке. Кто-то кричит:
– Бедняга хочет есть!
Теперь у гуляк новое развлечение – они по очереди наклоняются к тощему как смерть юродивому и с чавканьем жуют у него над ухом. Андрей снова тянется к мясу и снова получает по руке. Тогда он говорит с обычной своей улыбкой:
– Царь земной, дай мясца, не корчи скупца!
Гуляки переглядываются и заливаются хохотом. Накрашенный юноша ставит на стол стеклянную чашу с вином, ему надо освободить руку, чтобы ударить юродивого. Андрей хватает чашу, быстро выпивает вино и, разбив чашу о голову юноши, выбегает вон.
С гиканьем и свистом гуляки кидаются за ним и, поймав, волокут назад. Они немилосердно колотят его и пинают ногами. Особенно старается накрашенный. От ожесточения он побледнел ещё больше.
После закрытия кабака пьяная ватага бредёт по улицам, криками и громким пением нарушая покой горожан, задирая и избивая редких прохожих. Андрей Блаженный идёт вместе с ними. Его уже никто не держит, он мог бы незаметно ускользнуть, но он не делает этого.
За ватагой неотступно следует Кукша, отстав от неё не более чем на три-четыре шага, – он боится в темноте потерять Андрея, если тот вздумает убежать от ватаги. В руке у Кукши завёрнутый в мешок увесистый ломик.
Бесчинствующих гуляк окружает и хватает ночная стража. Кукша не успевает скрыться и тоже попадает в этот бредень. Всех схваченных ведут в караульное помещение. Гуляки обезумели от вина, совсем страх потеряли – бьют стражей порядка по чём ни попадя. Им и горя мало, что за это можно угодить в темницу.
В караульном помещении пьяниц начинают раздевать и бить, но они, к удивлению стражей, заливаются хохотом. Андрей Блаженный не сводит глаз с накрашенного юноши. Юношу распирает смех. Вдруг он становится серьёзным и властным голосом восклицает:
– Как вы смеете поднимать руку на своего государя?
Стражи застывают, обалдело глядя на юношу. Наконец, убедившись, что перед ними и в самом деле тот человек, чьё изображение чеканят на золотых монетах, то есть император Византии Михаил III, прозванный в народе Пьяницей, стражи падают ниц к ногам накрашенного юноши. Михаил медлит несколько мгновений, чтобы дать возможность своим незадачливым подданным испытать всю полноту страха, и милостиво произносит:
– Государь благодарит вас за исправную службу!
И гуляки весёлой гурьбой вываливаются на улицу. Кукша тоже норовит вслед за ними и Андреем выскользнуть из караульного помещения. Но ему это не удаётся.
– Стой, ты куда? – рявкает один страж, преграждая ему дорогу. Он раньше других опомнился от испуга. Подозрительно оглядев Кукшу с ног до головы, он говорит, обращаясь к начальнику караула: – Парень не из этих. Что прикажете с ним делать?
– Задержать! – отвечает начальник и подходит к Кукше. Ему стыдно допущенной оплошности и хочется заглушить стыд, поэтому он полон служебного рвения. – Ты кто таков? – грозно спрашивает он Кукшу.
В караульное помещение возвращается Андрей Блаженный. Он козлом прыгает через порог и подбегает к начальнику.
– Поди прочь, убогий! – отмахивается от него начальник и снова обращается к Кукше: – Так кто же ты таков?
Кукша мычит и разводит руками, со страхом поглядывая на Андрея Блаженного. Сейчас проклятый юродивый скажет: «Он такой же немой, как и я», – и Кукше конец.
Андрей Блаженный отбирает у Кукши завёрнутый в мешковину ломик и даёт ему пинка.
– Пошла, пошла вон, бессловесная скотина! – приговаривает Андрей и пинками гонит Кукшу к двери.
Стражи брезгливо сторонятся и дают им дорогу.
– Ишь, слепней испугался, убежал с пастбища, озорник! Вот я тебе ужо задам! – укоризненно бормочет Андрей, подталкивая Кукшу к двери.
Стражи смеются, и Кукша с Андреем беспрепятственно покидают караульное помещение. На улице Андрей суёт Кукше в руку какой-то предмет – Кукша узнаёт свой ломик. Андрей Блаженный возвращает ему оружие, от которого должен погибнуть!
Они долго идут молча. «Что же ты медлишь? – говорит себе Кукша. – Делай своё дело, пока не поздно!» Наконец Андрей спрашивает:
– Где ты ночуешь, юноша?
– В Большом портике, – отвечает Кукша.
– Прощай пока, скоро увидимся, – говорит Андрей и пропадает во мраке.
Глава тринадцатаяНа берегу Ликоса
Косые утренние лучи хлынули в Большой портик, длинные тени колонн ложатся на каменные плиты пола, чередуясь с солнечными полосами. По портику летают голуби, хлопанье их крыльев гулко разносится под сводами. Портик выглядел бы сейчас торжественно, если бы на полу не виднелись разбросанные повсюду фигурки бездомных людей.