Чудовище, вдвойне довольное тем, что удалось ускользнуть от змея, да еще и с нежданным уловом, устремилось к дневному свету, чтобы насладиться своим счастьем в мире и покое.
Обезумевший Фарандуль едва успел ухватиться за какой-то шнур, торчавший из пасти кита, и потому оказался на поверхности воды одновременно с последним.
Тот шнур, который Фарандулю удалось схватить, оказался трубкой, по которой в шлем Мизоры поступал сжатый воздух; лелея пусть и слабую, но все же надежду на благополучный исход, юноша не желал выпускать из рук ту последнюю нить, которая, возможно, еще связывала Мизору с жизнью.
И тут Сатюрнену несказанно повезло: вынырнув на поверхность, он увидел свой корабль, стоявший на якоре всего в паре кабельтовых. На борту уже наблюдалась определенная суматоха: должно быть, экипаж заметил кита и теперь – исключительно от нечего делать – намеревался атаковать его. Фарандуль отчаянно замахал руками, в ответ послышался крик пятнадцати луженых глоток, и спасательная шлюпка была спущена на воду быстрее, чем мы написали эту фразу.
Проглоченная Мизора
Старший помощник Мандибюль, с гарпуном в руке, громкими возгласами побуждал матросов усерднее налегать на весла. Две минуты спустя Фарандуль, подобранный в лодку, схватил гарпун и уверенной рукой поразил им монстра в правый бок.
Мандибюль, некогда бывший китобоем, заметил, что, вопреки привычкам китов, которые уходят под воду и со стремительной скоростью уносятся прочь, как только их атакуют, этот лишь едва трепыхнулся.
Судя по всему, кит уже осознал, в сколь незавидном положении оказался. Преступление никогда не остается безнаказанным: в один прекрасный день карающее Провидение обязательно находит злодея и наносит удар! Для кита уже наступил час раскаяния, и пусть его преступление не могло давить на отсутствующую совесть, оно ему давило на желудок!
Кит с первых же мгновений заметил жесткость той, кого он проглотил без предварительного осмотра, но, понадеявшись на кротость ее нрава, решил, что ему все-таки удастся справиться с этой крайне тяжелой пищей.
Теперь же в глубине души он начинал сожалеть о своем чревоугодии: мало того что к ощущению тяжести в желудке добавились постоянная возня и толчки со стороны проглоченной им жертвы, так в довершение всех бед внезапно он, и без того уже вынужденный бороться с врагом внутренним, был атакован еще и новыми – внешними – врагами!
По поданному Фарандулем знаку Мандибюль метнул еще один гарпун, и, прежде чем кит успел удалиться, матросы сумели надежно закрепить на носу «Прекрасной Леокадии» два троса.
Фарандуль спрыгнул на монстра и принялся колотить топором по его панцирю, в надежде пробить проход, через который он мог бы проникнуть внутрь и спасти Мизору.
Одновременно с этим на судовой палубе заканчивались последние приготовления к поднятию кита на борт.
Внезапно кит, словно подзарядившись энергией, с такой силой ударил хвостом по шлюпке, что та едва не перевернулась, и стрелой унесся в южном направлении.
«Прекрасная Леокадия», взятая монстром на буксир, также перестроилась на этот курс. Фарандуля, чье лицо выражало бессильное отчаяние, и членов спасательного отряда подняли из шлюпки на борт.
Да и как тут было не горевать! Сатюрнену казалось, что Мизора потеряна для него навсегда; хотя воздуховодная трубка все еще болталась рядом с головой монстра, шансов на то, что девушка будет жива к тому моменту, когда «Прекрасная Леокадия» настигнет умирающего кита, с каждой минутой становилось все меньше.
Тем не менее он желал хотя бы собственноручно прикончить чудовище! А для этого нужно было следовать за китом до тех пор, пока тот не выбьется из сил. Тросы гарпунов были прочными и порваться не могли, и «Прекрасная Леокадия», убрав все паруса, устремилась в погоню.
Глава V
Каким образом бедняжка Мизора очутилась в аквариуме господина Валентина Крокнова, пожилого, но пылкого ученого. – Сатюрнен Фарандуль объявляет войну Англии
Прибытие кита в Австралию
Со свистом разрезая волны, «Прекрасная Леокадия» стремительно летела вперед; тянувший ее за собой кит задал такой темп, что точно определить скорость судна не представлялось возможным – по грубым прикидкам Фарандуля она составляла около сорока лье в час!
Матросы практически не могли двигаться; те, что стояли, резко падали на свои мягкие места, как только лишались точки опоры. У многих затруднилось дыхание.
Чем окончится эта безумная гонка?
Встречавшиеся корабли на всех парах разбегались по сторонам во избежание столкновения с этим дьявольским судном, которое они принимали за корабль-призрак! Большой пароход линии Ливерпуль—Мельбурн с перепуганными пассажирами на борту едва не был разрублен надвое в результате неверного маневра…
На шестнадцатом часу гонки Фарандуль заметил по левому борту клочок суши, который, по его представлению, должен был быть побережьем западноавстралийского Перта.
Если в ближайшие четверть часа кит не изменит направления, через какое-то время они окажутся на Южном полюсе, где разобьются о полярные айсберги или голые скалы антарктических земель.
А Мизора? Увы! Оставалась ли для нее хотя бы малейшая надежда?
Внезапно кит повернул и устремился на восток, обогнув мыс Лювин и берег Короля Георга и, похоже, лишь увеличив скорость.
Вскоре животное отчаянно затрепыхалось, пытаясь избавиться от тросов, – Фарандуль в какой-то миг даже решил было, что они вот-вот оборвутся. Затем вдруг налетел ужасный шторм, и ситуация стала еще более опасной; казалось, уже и Небеса приняли сторону монстра, ополчившись на защитников прекрасной Мизоры!
Посреди разбушевавшейся стихии дергания и толчки кита сделались еще более неистовыми. Монстр пыхтел и страдал! Временами по левому борту отчетливо виднелось австралийское побережье, но потом все терялось во мраке бури.
Гонка продолжалась уже двадцать три часа, когда вдруг, в самый разгар шторма, оба троса одновременно лопнули; сотрясаемый судорогами кит, внезапно вырвавшись на свободу, удвоил скорость, тогда как «Прекрасная Леокадия», закружившись среди бушующих волн, осталась далеко позади.
Еще примерно с час содрогающийся монстр несся вперед. Водовороты пены прочерчивали позади него длинный кильватер, а его ноздри при каждом толчке выбрасывали вверх огромные водяные столбы. Всякий раз, как голова кита выглядывала из-под воды, слышалось своего рода мычание… Монстр стонал!
Рыбак по имени Джон Бёрд, проживавший в небольшой прибрежной деревушке в нескольких лье от Мельбурна, неподалеку от порта Филипп, в тот день по причине бури не сумел выйти в море и потому прогуливался по берегу, попыхивая в качестве утешения трубкой, когда, к своему величайшему смятению, увидел, как прямо на него летит гигантская рыбина! Он едва успел отскочить в сторону, и находящегося уже на последнем издыхании кита выбросило на скалы, метрах в пятнадцати от воды. Лежа на боку, обессиленное и неподвижное, животное, казалось, готово было испустить дух прямо у ног изумленного Джона Бёрда.
Но тут на сцене суждено было появиться третьему персонажу. Высокий, сухенький, угловатый и плешивый мужчина в очках уже спешил к берегу, размахивая длинными руками и непомерным зонтом. Позади него развевался просторный желтый плащ; этот мужчина, ничуть не беспокоясь о своих открытых туфлях, скакал по лужам, забрызгивая себя грязью с ног до головы.
Да позволят наши читатели представить им знаменитого ученого господина Валентина Крокнова, директора-основателя Большого мельбурнского аквариума, учреждения почти несравненного, где в постоянно обновляемой морской воде барахтались все виды известных рыб.
В аквариуме господина Крокнова, в данный момент озабоченного пополнением коллекции, не хватало лишь одного кита, так что можете вообразить, как он обрадовался, когда издали заметил трепыхающегося на песке монстра.
Джон Бёрд уже собирался прикончить кита выдернутым из плоти животного гарпуном, когда вдруг получил болезненный удар зонтиком по голове.
Трубка выпала у него изо рта и разбилась; Джон Бёрд в ярости обернулся, чтобы ответить.
– Я покупаю у тебя этого кита! Не прикасайся к нему, невежда! – вскричал господин Крокнов, человек с зонтом.
Джон Бёрд опустил уже сжавшуюся в кулак руку.
– Сколько дадите?
– Пятьдесят фунтов!
– Платите!
Человек с зонтом выплатил ему вышеозначенную сумму.
– Что ж, можете его забирать, вашего кита, если утащите! – промолвил Джон Бёрд и был таков.
Транспортировка животного действительно представляла проблему. Тем не менее в конечном счете господин Крокнов успешно ее разрешил, и к вечеру, благодаря расклеенным по всему городу огромным афишам, уже весь Мельбурн знал, что Большой аквариум ученого господина Крокнова наконец-то обзавелся китом его мечты.
Господин Валентин Крокнов всю ночь оказывал дорогому киту первую помощь – бедняга находился в плачевном состоянии и жалобно бил плавником!
Большой аквариум господина Крокнова располагался в одном из красивейших кварталов Мельбурна, на широкой улице, называвшейся Аквариум-роуд. Перед строениями простирался чудесный сад, в тени деревьев которого прохожие могли часто видеть славного господина Крокнова, целыми часами прогуливающегося с маленьким больным тюленем или каким-нибудь подверженным ностальгии морским львом на руках.
Спальня господина Крокнова
Восьмиугольной формы аквариум состоял из восьми же огромных резервуаров, окружавших центральную комнату, которую господин Крокнов, чтобы всегда находиться среди своих подопечных, превратил в рабочий кабинет и одновременно спальню. Таким образом он жил буквально в подводном мире и мог как днем, так и ночью следить за здоровьем обитателей аквариума. Так он был в курсе их малейших привычек, изучал их характеры – наконец, царствовал среди них на правах доброго отца семейства, перемещая их в другой бассейн, когда они скучали, и длинными зимними вечерами поднимая им настроение фортепианными партиями, которые исполнял с безграничным воодушевлением.