Впрочем, раз уж мы решили ничего не скрывать, признаемся, что у нашего Фарандуля имелась и другая причина для того, чтобы оставаться с апачами. Одна молодая индианка восхитительной красоты произвела на него неизгладимое впечатление; он и видел-то ее лишь мельком, когда, подгоняемая любопытством и сдерживаемая скромностью, она подошла полюбоваться с минуту-другую арабесками художника, но и этих нескольких минут оказалось достаточно: Фарандуля поразил прямо в сердце томагавк любви!
К несчастью, эта молодая индианка была уже замужем, и замужем не за кем иным, как за Красным Бизоном, врагом Фарандуля!
Следующий день стал праздничным для всего племени. Воины из соседних деревень были приглашены на большую пирушку в честь Фарандуля. Последний был представлен гостям и очаровал их своим приветливым видом. Они пришли в еще больший восторг, когда во время пиршества, вскочив на необузданного коня, Фарандуль продемонстрировал парочку головокружительных трюков.
Когда настал час обмена подарками, Фарандуль смог предложить лишь несколько образчиков своего художественного таланта, но получил взамен курительную трубку, томагавк и ружье, что побудило его показать свою ловкость еще и в стрельбе.
Все расстались в полнейшем восхищении друг другом; Фарандуль пообещал в скором времени разукрасить уже весь народ апачей – от мала до велика.
И действительно, спустя несколько дней, посвященных устройству жилища и выездам на охоту с местными воинами, Огненный Глаз вернулся к своим кистям и краскам.
Перед ним прошло все племя. В следующем сезоне предстоял небольшой поход на территории индейцев сиу, и, прежде чем зарыть топор войны, все желали раскрасить себя таким образом, чтобы повергнуть в ужас вражеских воинов.
Пятнадцать скво целую неделю денно и нощно смешивали краски, готовя состав, благодаря которому рисунки стали бы невыводимыми.
Затем за дело взялся Огненный Глаз.
Используя самые свирепые тона, он начал с того, что покрыл грудь каждого вождя изображениями необычными и ужасными.
Сахем Ко-а-хо-хее – проще говоря, Горный Орел – был украшен жутким темно-фиолетовым локомотивом, снабженным двумя красными ламповыми прожекторами и клубом дыма цвета берлинской лазури; огромный поезд из множества битком набитых грозными индейцами вагонов тянулся следом, заворачивая под левую руку, змеясь по спине и заканчиваясь уже снова на груди.
Успех был полным. Воины при виде этого шедевра падали с ног от восхищения!..
Затем настал черед трех вождей рангом пониже. На груди первого, Острого Ножа, Фарандуль нарисовал большой красный воздушный шар, несущий желтую корзину, полную размахивающих томагавками индейцев.
Длинномордый Лис был награжден портретом Наполеона I, чьему серому рединготу пришлось стать синим; что до Большого Карабина, третьего, то он, к своей великой радости, получил устрашающего вида слона, вооруженного гигантскими красными бивнями!
Изящные искусства в Америке. Фарандуль раскрашивает дикарей
Затем продефилировали главные силы армии; каждый воин был раскрашен в свою очередь. Наибольшим успехом среди индейцев пользовались такие сюжеты, как огненные драконы; пушки, изрыгающие шрапнель; пароход; конный французский жандарм и, наконец, появившаяся на животе самого толстого из апачей огромная голова индейца, с поразительным сходством воспроизводящая физиономию носителя со всеми ее украшениями, разве что увеличенными и преувеличенными, вследствие чего стало казаться, что теперь у него две головы: большая и маленькая.
Чтобы полюбоваться этими красотами смогли все без исключения, решено было провести большой парад. В один прекрасный солнечный день воины должным образом экипировались и выстроились на равнине.
Фарандуль прошелся перед шеренгами, что-то подправляя, добавляя то или иное украшение – вроде белого, с красными цифрами циферблата часов на лице, либо червовых, пиковых или крестовых тузов то тут, то там.
Когда же началось дефиле и воины бросились в мнимую атаку, женщины в испуге отпрянули – столь ужасающее это было зрелище!!!
Клиентки художника Фарандуля
Глава III
Восходящая Луна. – Предупреждение для молодежи о том, к сколь ужасным последствиям могут привести признания, вытатуированные на груди дамы. – Сколько медведей!
Уже на следующий после этого парада день Фарандуль познакомился с новым видом клиентов. Несколько апачских красавиц, из тех, что задают тон другим, явились просить его набросать на их эпидермисе какие-нибудь привлекательные композиции.
Огненный Глаз даже подпрыгнул от радости; он и не надеялся на столь полный успех! Глядишь, так он сведет знакомство и с той, которую любит!
Не теряя ни минуты, он приступил к делу. Элегантность рисунка, сочность колорита – он вложил в свои картины все возможное очарование, осознавая, что имеет дело с самыми привередливыми клиентами.
Первые пробы вышли восхитительными по цвету и композиции, и женская часть населения – которая до сих пор, будучи щедро одаренной природой, была лишена этих украшений – решила, что имело бы смысл подчеркнуть естественные прелести, так что вскоре татуировки сделались крайне модными среди апачских дам.
Вот это да!
А как от этого билось сердце Фарандуля!
Каждый день перед его вигвамом случалось дефиле апачских леди; к художнику записывались на сеанс, но тот не спешил, уделяя своим рисункам все необходимое время и внимание.
– Ты не знаешь, – спросил он как-то раз с наигранным безразличием у юной Утренней Дымки, дочери того самого сахема, чье тело теперь украшал устрашающий локомотив, – почему ко мне не заходит Восходящая Луна?
Восходящая Луна – так поэтично звали жену Красного Бизона, произведшую столь сильное впечатление на нашего героя.
– Да я сама у нее об этом спрашивала не далее как сегодня утром, – ответила Утренняя Дымка. – Говорит, Красный Бизон не пускает, но я попробую его переубедить.
Поблагодарив художника за работу, смуглолицее дитя убежало. Результат переговоров Фарандуль узнал лишь на следующее утро; они увенчались полнейшим успехом, так как первой же клиенткой, которая возникла на пороге его жилища, была Восходящая Луна, пришедшая вместе с подругой, Утренней Дымкой.
Огненный Глаз принял дам с утонченной вежливостью; предложив им две трубки и немного огненной воды, он завел с ними непринужденную беседу. Восходящей Луне наконец-таки удалось получить у мужа разрешение на украшение своего тела несколькими простыми и изящными рисунками.
Пока дамы выпускали из своих трубок длинные клубы дыма, Фарандуль, обхватив голову руками, искал вдохновения, которое, судя по всему, не заставило себя долго ждать, так как, взяв кисти и краски, он испросил разрешения начинать.
Для Восходящей Луны он нашел самые приятные аллегории, самые деликатные атрибуты, самые страстные композиции: охваченные пламенем или пронзенные стрелами сердца, голубков, размахивающих луками и томагавками амуров и т. д.
В завершение он изобразил внутри красного сердца белокожего воина у ног розовой женщины, – все это образовывало очаровательную группу, которую наполовину скрытый густым кустарником белый же ребенок пронзал острой стрелой; справа от рисунка выглядывала из-за туч луна, вероятно напоминая об имени очаровательной клиентки, тогда как красное око, размещенное в пандан с другой стороны, открывало обширное поле для самых смелых предположений.
Все было яснее ясного: красное око означало «Огненный Глаз»; эта картина являлась безрассудным признанием – признанием, которое Восходящая Луна тотчас же поняла, густо покраснев.
Присутствие Утренней Дымки смущало Фарандуля, который осмеливался засвидетельствовать Восходящей Луне свои чувства разве что легкими, да и то производимыми украдкой, пожатиями руки.
Тем временем к художнику явился Красный Бизон.
Восходящая Луна и Утренняя Дымка в гостях у Фарандуля
Наш герой поспешил сделать вид, что наносит завершающие мазки. Красный Бизон, не говоря ни слова, наблюдал за его работой.
– Хо! – воскликнул он наконец. – Как я вижу, Огненному Глазу нравятся огненные же сердца! Слишком уж часто они встречаются на стрелах и томагавках, что не есть хорошо! А не желает ли Огненный Глаз поместить позади группы, пронзаемой белокожим ребенком, краснокожего воина с кинжалом в руке, охотника за скальпами?
– Нет, такой персонаж здесь определенно не нужен, – холодно ответил Фарандуль.
– Что ж, пусть будет по-твоему, – промолвил Красный Бизон и удалился.
Теперь уже Восходящая Луна поспешила украдкой пожать Фарандулю руку: бедняжка поняла, что он только что нажил себе в лице Красного Бизона смертельного врага!
– Ба! И не таких мы видали, – пробормотал молодой человек себе под нос, когда остался один.
Красный Бизон был человек мстительный и жестокий; он не хотел нападать на Фарандуля открыто (чтобы не компрометировать свое мужнино достоинство, пороча имя жены), но решил создавать нашему герою проблемы при каждом удобном случае.
Через несколько дней художника вызвали в совещательную хижину, где уже собрались все вожди.
Слово взял сахем Горный Орел.
– Наш белокожий друг Огненный Глаз, – сказал он, – обладает огромным талантом, но борода его еще не бела, годы еще не остудили его голову, вы согласны?
– Горный Орел – великий вождь. Он прав: все так и есть.
– Торсы краснокожих воинов Огненный Глаз украсил чудесными картинами, но тела наших женщин он покрыл маловразумительными каракулями, словно вилами по ним водил, а не кистью! У стариков волосы на голове встали дыбом; вожди спрашивают: может ли Огненный Глаз сейчас же, еще до завершения работы, объяснить им смысл данных композиций?
– Огненный Глаз возмущен тем, что его краснокожие братья сомневаются в добрых намерениях его кистей и красок! Он отказывается отвечать!
И с этими опрометчивыми словами Фарандуль покинул совещательную хижину.