Бикелоу попался. Отказаться он уже не мог – этого ему бы не позволили сторонники. Мы забыли сказать, что вследствие той шумихи, которую вызвало это дело в стране, во всех городах были образованы комитеты. Соединенные Штаты разделились на фарандулийцев и бикеловистов; каждый принял сторону одного из оппонентов.
Чем занималась во время этих переговоров Восходящая Луна? Пока Фарандуль разрывался между своими сторонниками и телеграфом, смуглолицее дитя позировало фотографам города Санта-Фе во всех своих костюмах – медвежьем, парадном индейском и восхитительном туалете цивилизованной дамы, приобретенном по подписке в одном из местных салонов моды. Восходящая Луна обожала изящные искусства, и некий американский художник, основатель школы сенсуалистов, взялся написать ее портрет маслом. На одном из сеансов этому художнику вздумалось из профессиональной зависти покритиковать рисунки, с помощью которых Фарандуль признался в любви молодой скво, – так в сердце новой возлюбленной Фарандуля пробились первые ростки тех разногласий, коим было суждено проявиться позднее уже в полной мере.
Тем временем шумиха, поднявшаяся в США в результате ссоры между Фарандулем и Бикелоу, привела к тому, что Мандибюль и его люди наконец-то узнали о судьбе своего капитана. Вот уже три месяца отважные матросы, отправившиеся на поиски Фарандуля, безрезультатно рыскали в Скалистых горах, проводя одну разведывательную операцию за другой; единственным свидетельством, которое им удалось добыть, стала встреча с неким индейцем, носившим вытатуированный на груди портрет Мандибюля. К несчастью, так как индеец говорил лишь на языке апачей, никаких сведений из него вытащить они не сумели.
Матросы уже начали отчаиваться, когда однажды, по прибытии в одно из небольших поселений штата Невада, их взгляды упали на огромные афиши, составленные в таких выражениях:
Фарандулийский комитет
Ура Фарандулю! Фарандуль навсегда!
Председатель фарандулийского комитета извещает, что всеобщее собрание сторонников Фарандуля добилось от нашего дуэлянта разрешения присоединить к локомотиву, на котором он собирается выдвинуться навстречу своему врагу Бикелоу, несколько вагонов для единомышленников. Ура! День необыкновенной дуэли не за горами!
Это великое событие назначено на 15-е число сего месяца!
Фарандуль уже в Нью-Йорке! Дрожите, бикеловисты!
Маттиас Бикелоу и семнадцать неблагодарных женщин
– На вокзал, скорее! – вскричал Мандибюль. – Нам нужен нью-йоркский поезд!
Вот как спустя шесть дней Фарандуль и Мандибюль упали в объятия друг друга. Прочитанные в дороге газеты ввели матросов в курс дела.
– Мы должны быть в первом вагоне! – воскликнул Мандибюль.
– Я и сам собирался вам это предложить, – ответил Фарандуль.
Час ушел на объяснения; каждый рассказал о своих приключениях. Как пошутил Фарандуль, Мандибюль теперь был «мормоном заочно»; Мандибюль же, узнав, что исчезновение Фарандуля устроил Бригам Янг, предложил сейчас же отправиться в Солт-Лейк-Сити и сровнять город с землей.
Фарандуль поспешил его успокоить.
– Оставим это, – сказал он, – и вернемся к нашему Бикелоу, гнусному похитителю моих семнадцати жен. Дела обстоят следующим образом. Все уже готово, отъезд состоится пятнадцатого июня, то есть уже через неделю, и, если подсчеты инженеров верны, нам предстоит встретиться около семи часов вечера семнадцатого числа; я должен предупредить об этом представителя моих сторонников, выдающегося инженера Горация Биксби, – он, как и ты, дружище Мандибюль, будет моим секундантом!
Никогда еще население Соединенных Штатов не было охвачено таким волнением! Можно было подумать, что в самом разгаре президентские выборы, – повсюду митинги, собрания комитетов, подкомитетов, контркомитетов или даже простых приверженцев одного или другого соперника. В Нью-Йорке некоторые кварталы состояли исключительно из фарандулийцев, тогда как другие, напротив, поддерживали Бикелоу. Это приводило к шумным и беспорядочным манифестациям, процессиям, заканчивавшимся, как правило, стычками между двумя сторонами.
На улицах, которые по вечерам освещались иллюминацией, в окнах развевались вымпелы и флаги каждой из партий; имя любимца выписывалось гигантскими буквами среди лампионов, в гирляндах лампочек или же на огромных транспарантах.
Комитеты работали яростно и неустанно. При каждом из соперников состоял совет инженеров, и на общем собрании, после пятнадцати дней и пятнадцати же ночей обсуждений, эти два совета урегулировали все условия битвы, час отъезда, количество и качество угля, скорость движения и т. д. и т. п. Все подсчеты были произведены с такой точностью, что удалось безошибочно определить даже место встречи. Столкновение должно было произойти на мосту Дьявола через реку Небраска. Локомотивы, управляемые прошедшими тщательный отбор машинистом и кочегаром, были вооружены помещенной на вращающийся лафет горной гаубицей, изобретенной специально для этого случая секундантом Фарандуля, Горацием Биксби.
Противники должны были открыть огонь сразу же, как только заметили бы друг друга, и, поскольку гаубица заряжалась с казенной части, им предстояло обменяться примерно двадцатью выстрелами.
В распоряжение комитетов было предоставлено определенное количество вагонов; каждый из дуэлянтов, таким образом, шел в бой со своими сторонниками.
Разумеется, во всех крупных городах были организованы увеселительные поезда к месту встречи. Под мостом Дьявола, на обоих берегах Небраски, были установлены трибуны. Билеты на лучшие места стоили двадцать долларов, на самые дальние, располагавшиеся в полулье от моста, – всего пятьдесят центов. Буквально ежеминутно заключались всё новые и новые пари; букмекерские конторы ожидали огромных прибылей.
Восходящая Луна, на первых порах дувшаяся на Фарандуля за его желание воссоединиться со своими семнадцатью женами, в конечном счете согласилась с его доводами; понимая, что Фарандуль требует этих дам обратно преимущественно из принципа и дабы не оставлять подобное оскорбление безнаказанным, она теперь молилась за его успех и просила взять ее с собой. Фарандуль ответил отказом, но распорядился зарезервировать для нее под мостом Дьявола почетную трибуну.
Фарандулийская агитация в Соединенных Штатах
Великий день приближался, что было весьма кстати: горящая нетерпением публика уже ничем другим и не занималась, сессия обеих палат парламента была приостановлена, а деловой мир переживал так называемый фарандулийский кризис.
Наступило 13 июня, затем – 14-е; в Нью-Йорке, у станционной платформы, еще с вечера начали собираться группы зевак. Наконец 15-го числа, в семь утра, автомобиль, встреченный оглушительными овациями, доставил к железнодорожному вокзалу Сатюрнена Фарандуля и его секундантов Мандибюля и Горация Биксби.
Следом прибыли другие машины, в которых приехали счастливые делегаты от пятисот фарандулийских комитетов и дополнительные секунданты. Репортеры всех газет осаждали вокзал ради заветных мест, вследствие чего пришлось немного потесниться во всех без исключения вагонах. Фарандуля ожидал даже один старый знакомый – наш друг Дик Броукен, бывший министр внутренних дел Сатюрнена I, прибывший из Австралии этим же утром и теперь находившийся на станции по просьбе мистера Беннета, редактора «Нью-Йорк геральд», поручившего ему следить за всеми перипетиями дела.
На правах друга специальный репортер «Нью-Йорк геральд» получил место в локомотиве.
Ровно в восемь протяжный гудок объявил об отбытии; посреди бури криков и аплодисментов, поезд на всех порах помчался вперед.
Фарандуль и его секунданты, стоя рядом с гаубицей на небольшой платформе локомотива, приветствовали восторженную толпу. Не успел поднимавшийся от локомотива дым рассеяться на горизонте, как специальные поезда, заказанные любителями держать пари, устремились в погоню.
В течение двух ночей и трех дней поезд грохотал по рельсам, останавливаясь не более чем на несколько минут на трех или четырех станциях; позади него, один за другим, соревнуясь в скорости, следовали поезда спорщиков.
Лишь пять из одиннадцати поездов, вышедших из Нью-Йорка, не отставали, у прочих возникли те или иные проблемы; один поезд сошел с рельсов, два других столкнулись в процессе преследования и так и остались стоять на путях с искореженными вагонами, заграждая дорогу трем последним.
У моста Дьявола собралось двести тысяч человек. Трибуны были битком набиты зрителями, начавшими занимать места с самого утра 17 июня. Бикеловисты и фарандулийцы с интересом разглядывали друг друга. Восходящая Луна, облачившаяся в нарядный индейский костюм, расположилась на почетной трибуне правого берега, и прямо напротив нее, с другой стороны Небраски, на трибуне, охраняемой преданными бикеловистами, разместились семнадцать мадам Бикелоу, бывших жен Фарандуля, причина всех бед.
К шести часам волнение и беспокойство достигли своего апогея. Телеграф сигнализировал, что поезда находятся на ближайших станциях. Все шло по плану; их движение было рассчитано абсолютно точно – столкновения следовало ожидать в шесть часов сорок восемь минут. В течение последнего получаса телеграф работал без остановки, сообщая о том, как поезда минуют один полустанок за другим.
Наконец, в шесть часов сорок одну минуту, поднялся невообразимый шум, почти тут же сменившийся напряженной тишиной. Справа и слева продолжительные гудки локомотивов разрезали воздух.
Раздался пушечный выстрел, затем два, потом четыре; противники заметили друг друга, и сражение началось. Оба поезда теперь уже были видны трепещущим зрителям, устроившимся на берегах Небраски на деревьях и близлежащих склонах. Поезда мчались вперед с ошеломляющей скоростью, оставляя позади себя струю клубящегося дыма; каждые десять секунд из одного или другого локомотива вырывалась новая вспышка, в небольшом облачке дыма звучал новый разрыв, и новый снаряд со свистом пронизывал воздух.