– Но в конце-то концов, – воскликнул Фарандуль, – что все это значит?
– Что касается рожков, то тут все предельно просто, – ответил Паспарту. – Решив, что в первом путешествии удачу нам принесло то, что я забыл погасить газовый рожок в моей спальне, на сей раз я зажег все, что имелись в доме, – вот семнадцать рожков и горят со дня нашего отъезда!
– За ваш счет, – повторил Филеас.
– Разве я виноват, – продолжал Паспарту, – что все женщины жаждут быть спасенными вами! В том-то и заключается неудобство известности – всегда найдется какая-нибудь дама, которую приходится вызволять из затруднительного положения! Постоянно нам такие попадаются! Я их пытаюсь спровадить, но патрон дорожит своей репутацией дипломированного спасателя, и мы спасаем, спасаем!.. Настоящие альтруисты, не иначе!.. Да, господа, всех этих дам, которых вы видите в повозках, мы спасли… всех до единой!.. У меня тут список, по вечерам я провожу перекличку, чтобы ни одна не потерялась по дороге, так сейчас их уже триста пятьдесят восемь!!!
– Акульи кишки! – вскричал Мандибюль.
– Да, триста пятьдесят восемь дам, которых мы таскаем за собой в наших повозках и которые стоили нам трехсот пятидесяти восьми тысяч неприятностей! Патрон спустил на них все свои банкноты, занял у меня все мои карманные деньги, так что все, что у нас есть сейчас за душой, – это два аргентинских пиастра – никчемные бумажки, которые нигде не принимают, полагая их поддельными, – да восемнадцать револьверных патронов!
– И всего-то?
– Да, черт возьми! Во время прогулок приходилось палить налево и направо! Вы же не думаете, что мы могли спасти триста пятьдесят восемь дам, не задав приличную трепку тем, кто был не слишком этим доволен? Наши револьверы не знали усталости. Будучи человеком методичным, я подсчитал: нам довелось поучаствовать в ста двадцати восьми сражениях, не говоря уж о драках, стычках, погонях и т. д. и т. п., и на двоих мы расстреляли сто пятьдесят две тысячи патронов!.. Вот в каком мы сейчас положении; триста пятьдесят восемь женщин на руках, ни единого су в кармане, восемнадцать патронов про запас… та еще передряга, как видите! А сколько мы получили тумаков и затрещин – я уж и со счету сбился!.. Но самое печальное даже не это… если патрон изволит снять шляпу, сами увидите.
Неприятности, испытанные Филеасом Фоггом и Паспарту в плену у апачей
Паспарту и Филеас Фогг на мгновение обнажили головы, и Фарандуль в ужасе отпрянул – бедняги оба были скальпированы!
– Ну, как вам такое? – произнес Паспарту. – Башка теперь совсем ни к черту!
– Зато, если температура меняется, вы, должно быть, узнаёте об этом первыми, – констатировал Мандибюль.
– Да, это компенсация, но явно недостаточная! Возвращаясь к нашему путешествию, хотел бы заметить, что здесь мы очутились отнюдь не вследствие какой-то увеселительной поездки. Вечно вынужденные уходить от погони, мы попадаем от сиу к апачам, от апачей к мексиканцам и так далее – список можно продолжить. В республике Аргентина мы вынуждены иметь дело с гаучо; мы даже никого не спасли, но эти господа, привлеченные свежей плотью, накинулись на нас, как стервятники на мертвечину… В Буэнос-Айрес, куда мы направлялись, попасть оказалось невозможно, гаучо преследовали нас по всем своим чертовым пампасам, и я уже решил было, что мы вот-вот угодим в их грязные лапы со всей нашей рухлядью…
– Со всеми этими дамами, – перебил его Филеас Фогг.
– …Со всеми этими дамами, когда вдруг появились вы и вызвались нам помочь! К несчастью, гаучо – племя многочисленное; на том холме их сейчас собралось от четырех до пяти сотен, и, когда вода спадет, что рано или поздно случится, нас снова поймают!
– Так не будем их дожидаться! – воскликнул Фарандуль. – Предоставьте это дело мне; я берусь перевезти вас вместе со всеми вашими женщинами на противоположный берег Рио-Негро.
– Сударь, я полагаюсь на вашу честь джентльмена, – сказал Филеас Фогг. – Поступайте как знаете.
Фарандуль собрал своих матросов и раздал указания.
Долго объяснять ничего не пришлось. Пока несчастные скальпированные вместе с Фарандулем наблюдали за перемещениями гаучо, матросы принялись за дело.
Дамы расположились в одном месте, дабы не мешать маневрам, лошади и быки были спутаны, повозки крепко-накрепко связаны встык одна с другой посредством всех веревок и тросов, какие только удалось обнаружить, а несколько срубленных деревьев послужили упрочению этого единого целого, которое вскоре преобразовалось в огромный колесный плот, способный увезти всю колонию.
Этой работе был посвящен весь день; большой пихте предстояло стать мачтой, для которой из тентов повозок дамы изготовили парус. К вечеру все было уже готово.
Отбытие Фарандуль назначил на утро следующего дня, и потому все собрались у костров ночных дозоров. Матросы были представлены дамам, и вечер прошел в весьма приятной атмосфере.
Паспарту болтал не переставая – ему хотелось посвятить Фарандуля во все подробности их одиссеи.
– Вон ту вот малышку-брюнетку, – шептал он Фарандулю, – зовут Эрнестина; она парижанка, проживает в районе Бютт-Шомон! Патрон полагает, что спас ее, но все это ерунда! Как вы понимаете, мне совсем не улыбалось путешествовать одному, и, так как она хотела поехать с нами, я намекнул ей, что было бы неплохо подстроить такую ситуацию, в которой патрону пришлось бы ее спасать. Она исполнила все наилучшим образом. Патрон спас ее в Париже, в омнибусе, и мы взяли ее с собой!.. Но видите ли, это было только начало. Вскоре мы спасли двух уроженок Марселя, затем, уже на пароходе, какую-то испанку. Эта хотела быть последней, никак не желала позволять нам спасать других, но в конце концов смирилась – госпожа Ауда ее урезонила!
– Как! Здесь и госпожа Ауда?
– Черт возьми! Как раз таки она и переводила для нас в Индии! Вот где было жарко! Там мы спасли дюжину баядерок с двумя слонами, которых какой-то раджа хотел насильно взять в жены!
Приключения в Китае
– Слонов?
– Да нет же – баядерок! Там нам тоже пришлось уходить от погони, да еще какой!.. В Гонконге мы похитили трех китаянок и пару дюжин новорожденных малышей, которых затем отдали кормилице. Тогда мы еще шли по графику, но в море угодили в руки пиратов под командованием некого Бора-Боры, в которого когда-нибудь я надеюсь разрядить весь барабан моего револьвера!..
– Нет нужды! Я его убил, – холодно произнес Фарандуль.
– Быть этого не может! Мои комплименты! Но я продолжу рассказ. Итак, мы угодили в плен к пиратам; этот мерзавец Бора-Бора мало того что ободрал нас как липку, так еще и приговорил к смерти. Все происходило с большой помпой, тут уж ничего не скажешь, на землях некого Ра-Тафии, раджи Тимора, и, вероятно, даже с его согласия…
– Это мой тесть, – сказал Фарандуль.
– Вот с этим вас поздравить не могу! Как бы то ни было, пусть и с приятными церемонностями, но приговор был исполнен…
– Чертов шутник! – заметил Мандибюль. – Уж не хотите ли вы сказать, что вас расстреляли?
– Лучше того, сударь, – сказал Паспарту, с трудом поднимаясь на ноги.
– Тогда, быть может, обезглавили?
– Лучше того! Спросите у сэра Филеаса… Видите, он потупился; это говорит само за себя!
– Но в конце-то концов!.. – воскликнул Мандибюль. – Неужто вас…
– Нас посадили на кол, сударь!!!
На лицах слушателей отразился ужас.
– Но тогда… – пробормотал Мандибюль.
– Увы!.. К счастью, вмешались славные голландцы и с деликатными предосторожностями спасли нас от смерти!.. Бора-Бора сбежал; мы же отплыли в Японию, где нас ждали новые приключения. Мы спасли четырех женщин и сразились на дуэли с четырьмя офицерами, их секундантами и секундантами их секундантов!
– И какими же вы вышли из всех этих дуэлей? – вопросил Мандибюль.
– Побежденными, но целыми и невредимыми! Они вскрыли себе животы раньше, чем нам! После дуэлей мы выехали в Сан-Франциско с сорокапятидневным опозданием. Патрон неистовствовал, я же предавался восхитительным мгновениям отдыха, приходя в себя после всех этих треволнений. Надеялся, что по прибытии в цивилизованную страну нашим неприятностям наступит конец. Однако слава о нас дошла уже и до Америки! Там на нас навалилась целая куча запутанных дел, и нам снова пришлось спасаться. Из двух револьверов я отстреливался только в Сан-Франциско, и нигде более! В конце концов мы добрались до железной дороги и специальным поездом, сожравшим уйму денег, отправились в Солт-Лейк-Сити… Отгадайте, что с нами случилось в городе мормонов?
– Вы женились на двух дюжинах местных дам, – ответил Фарандуль.
Злоключения Паспарту
Злоключения Филеаса Фогга
– Наоборот – семнадцать женщин, спасенных нами в Сан-Франциско, спрыгнули на перрон и помахали нам ручкой!.. Оказывается, они и бросились-то в наши объятия лишь для того, чтобы доехать до края мормонов под надежной охраной. Мы с сэром Филеасом устремились за ними в погоню. Нас хотели задержать, но мы прорвали кордоны и спустя полчаса настигли негодниц. Увы! Слишком поздно!..
– Ужас!..
– Да!.. Они уже успели выйти замуж за какого-то сенатора! Особенно я горевал по некой Сидони Брюлевиф… пикантной брюнетке… родом из Бордо…
– Черт подери! – воскликнул Фарандуль. – Тут и сомневаться не приходится: это были мои семнадцать неблагодарных жен!
– Как! Так это вы – сенатор?
– Нет, мне они достались уже после сенатора.
– Вот так встреча! – вскричал Паспарту. – Но я продолжу. Итак, мы теряем семнадцать дам в Солт-Лейк-Сити, но тут же мстим, увозя с собой тридцать пять мормонок, уже пресытившихся данной религией, и среди них – четырех жен самого Бригама Янга… вон тех, видите, что попивают чаек? Спасательная операция прошла не совсем гладко – снова пришлось пустить в ход револьвер. Мы отчаливаем на нашем поезде, мормоны тотчас же разогревают другой и бросаются в погоню. Нас догоняют в Скалистых горах – трах! бах! – вновь в ход идет револьвер. Тут вдруг