И это еще не все. Эти шары, сконструированные для войны, были бронированными; гуттаперчевую сферу покрывала стальная обшивка, напоминавшая гигантский перевернутый котелок. Очень просторная корзина также была бронированной; из ее амбразур выглядывали жерла орудий, готовых погрохотать в облаках.
Первая группа этих воздушных шаров, сильно отличавшихся от других, более массивных по форме, обшитых максимально толстой броней, состояла из двадцати пяти шаров-канонерок (так называемых раважёров, то есть «опустошителей»), оснащенных крупнокалиберными бомбардами и гаубицами. Воздушные шары второй группы, более многочисленные и легкие, также предназначались для боя, но в третью группу входили исключительно транспортные шары – огромные воздушные суда вместимостью до двухсот человек каждое, не оборудованные пушками.
Розенгартен приказал взорвать город
Когда все воздушные шары заняли свое место во флотилии, Розенгартен, облетавший ряды на быстроходном аэростате-баркасе, распорядился подать сигнал к отбытию, и два других аэростата-баркаса поспешно приняли на свой борт последних южных солдат, осуществлявших наземные маневры. Все было кончено!
Тем не менее, дабы пресечь на корню недовольный ропот жителей Папагайо, славный Фридолен Розенгартен предпринял еще одну – теперь уж точно последнюю – меру предосторожности: прежде чем присоединиться к основной части своей флотилии, он еще раз воспользовался электрическим проводом, тянувшимся от его баркаса к арсеналу, и взорвал за собой весь город!
Как уж тут описать ту ярость, которая обуяла Фарандуля и северян, когда они увидели, что Филеас Фогг и остатки его армии ускользнули от них в результате этого непредвиденного маневра? Фарандуль тотчас же распорядился по телефону выпустить несколько снарядов удушающего действия, но подрыв города лишил его и этого последнего шанса.
Фрагменты строений и памятников, засыпавшие позиции осаждавших, и внезапно вышедшая из берегов река не позволили артиллерии произвести ни единого залпа. Когда же вода ушла, унося с собой весь мусор, было уже слишком поздно – вражеский воздушный флот скрылся из виду!
Розенгартен предпринимает последнюю меру предосторожности
Неизвестные звезды в ночи
Глава IX
В воздухе! – Появление в Кайман-Сити новых голубых лун. – Бегство в облаках: последний голубь беглецов. – Героическое самопожертвование Барбары Твиклиш
Кайман-Сити, столица северных штатов, празднует великую победу генералиссимуса Фарандуля и взятие Папагайо. Подробностей завершающей фазы сражения в городе пока что еще никто не знает.
Повсюду, куда ни глянь, флаги, лампионы, гирлянды лампочек, венецианские фонари; по улицам не пройти; все население предается радости и веселью.
На больших площадях уже вовсю идут народные гулянья; театры дают торжественные представления.
По выходе из театров народ решает воспользоваться чудесным лунным светом для продолжения праздника; то тут, то там посреди грома оваций и приветственных возгласов запускаются фейерверки.
Внезапно, едва успевают смолкнуть последние залпы, дьявольское видение в небе леденит все сердца! Рядом с луной возникают две синие точки, потом еще две, затем уже целая вереница точек, стремительно увеличивающихся в размерах! Что это за мерцающие синим светом новые звезды, ломающие все наши представления о планетарной системе? Что это за неизвестные миры, обладающие столь головокружительной скоростью? Никто не может ответить на этот вопрос; даже астрономы обсерватории чувствуют, как на голове у них встают волосы дыбом при мысли о неизбежном столкновении!
Но тут раздаются звуки взрывов, синие звезды бомбардируют город; снаряды удушающего действия падают на предместья. Правда открывается, лишь когда обсерватория признаёт в этих синих звездах сигнальные фонари флотилии воздушных шаров!
То был Филеас Фогг! То были южане!
И почти тут же телеграмма Фарандуля, зачитанная толпе, проливает свет на эту загадку:
ПАПАГАЙО ВЗЯТ. ГОРОД ВЗОРВАН, ТЕЛЕГРАФ ПОВРЕЖДЕН, ОТСЮДА – И ЗАДЕРЖКА. ПРИМИТЕ ВСЕ НЕОБХОДИМЫЕ ДЛЯ ОБОРОНЫ КАЙМАН-СИТИ МЕРЫ. ЮЖНАЯ АРМИЯ УЛЕТЕЛА НА ВОЗДУШНЫХ ШАРАХ В СЕВЕРНОМ НАПРАВЛЕНИИ. ВЫСЫЛАЮ ГЕНЕРАЛА МАНДИБЮЛЯ ДЛЯ ЗАЩИТЫ ГОРОДА. ГЕНЕРАЛИССИМУС ФАРАНДУЛЬ.
Незамедлительно последовали распоряжения погрузить город во тьму, и все огни были погашены, чтобы южанам стало труднее вести прицельный огонь. Бомбы и снаряды продолжали тем не менее падать куда придется, не причиняя, правда, большого ущерба. Увы, рассвет наступил слишком рано и снова открыл южанам потенциальные цели.
Уже удалившиеся южные воздушные шары тотчас же вернулись, и весь Кайман-Сити со смертельным ужасом наблюдал за тем, как они занимают позиции метрах в пятистах над городскими строениями. При этом столица Севера не теряла хладнокровия – не прошло и пары часов, как было организовано национальное ополчение. Ближе к полудню, когда южане, закончив свои приготовления, открыли огонь, рассредоточившиеся по крышам жилых домов и общественных зданий ополченцы принялись обстреливать воздушный флот из выданных им ружей.
Генерал Мандибюль телеграфировал о своем скором прибытии на семидесяти пяти бронированных локомотивах. В ожидании подкрепления Кайман-Сити продолжил сражение. К вечеру тела двадцати пяти тысяч жителей северной столицы, усыпленных хлороформом или задохнувшихся от концентрата вербены, усеяли городские улицы. Не забывал враг использовать и «оспенные» снаряды; во всех кварталах шла поспешная вакцинация. Семьдесят пять воздушных шаров зажгли свои фонари, увенчав город своеобразной короной из небольших синих лун. То было фееричное, но ужасно неприятное зрелище, так как на Кайман-Сити сыпался град снарядов.
Бомбардировка северных городов
К счастью, вечером подошел генерал Мандибюль, и к ночи все его семьдесят пять бронированных локомотивов выдвинулись на огневые позиции. Сам Мандибюль, чтобы лучше оценить ситуацию, устроился на крыше городской ратуши, в наиболее открытом месте.
На протяжении всей ночи воздушные шары и локомотивы вели адский огонь.
С рассветом Филеас поменял тактику: его шары пришли в движение, снизились до стометровой высоты и, сбросив свои мощные якоря, принялись лавировать над городом.
Вскоре к шуму бомбард добавился грохот разрушаемых строений. За собой в качестве мишени Филеас оставил городскую ратушу, где и располагался генштаб Мандибюля: крайне сердитый на генерала, он на всех парах устремил свой бронированный аэростат, «Клариссу Гарлоу», на это величественное здание.
Ужасный удар сотряс ратушу до самого основания. О счастье! И сколько, должно быть, членов муниципалитета поздравили себя с тем, что не жалели денег на ее возведение! Строение выдержало две атаки, а при третьем заходе на цель южный аэростат неподвижно завис над ратушей, напоровшись на шпиль.
И тотчас же северяне во главе с самим генералом Мандибюлем устремились на штурм воздушного шара.
Из всех находившихся в здании наибольшее потрясение испытал, вероятно, корреспондент «Фигаро»; с биноклем в руках, он располагался на верхнем этаже ратуши, под флюгером, составляя очередное сообщение для своей газеты, и первый удар, нанесенный воздушным шаром, сбил его с ног. Когда же он увидел, что аэростат Филеаса Фогга зацепился за шпиль, то быстро осознал всю важность его захвата и, сумев подтянуть к себе мощный якорь летательного аппарата, крепко-накрепко привязал этот якорь к балкам. Вскоре к нему присоединились Мандибюль и солдаты. Дело оставалось за малым: вскарабкаться по веревке к корзине, из которой велся интенсивный огонь.
Воздушный шар тем временем пытался высвободиться, отчего вся ратуша ходила ходуном. Розенгартен приказал удвоить огонь: еще немного – и северяне добрались бы до корзины. Внезапно после очередного яростного толчка послышался треск, и под встревоженные крики северян величественное строение начало разламываться сверху донизу. Еще один рывок – и, преодолев препятствие, аэростат устремился ввысь с вырванным куском крыши!
Генерал Мандибюль, репортер Ги де Божанси и еще несколько человек, вцепившихся в этот обломок крыши, были унесены «Клариссой Гарлоу», бронированным воздушным шаром Филеаса!
Поднятые в корзину, пленники были окружены соответствующими их незавидному положению знаками внимания. Репортер «Таймс», Филоктет Мортимер, повсюду сопровождавший Филеаса вместе с экс-мисс Барбарой Твиклиш, теперь уже – мадам Мортимер, позаботился о том, чтобы они чувствовали себя более или менее сносно.
Репортер «Фигаро», опасаясь, что из аэростата ему не удастся связаться с газетой, впал в уныние, которое, впрочем, тут же прошло, едва он увидел, что его коллега, корреспондент «Таймс», располагает на борту парой дюжин почтовых голубей, предназначенных для доставки сообщений на телеграф Гондураса, нейтральной страны.
К несчастью, голуби были заперты в клетке, ключ от которой репортер «Таймс» всегда носил с собой, но Ги де Божанси развернул свои батареи в сторону нежной Барбары Твиклиш, новоявленной супруги Филоктета Мортимера, и, преследуя двойную цель – вытянуть из нее как можно больше сведений и найти способ отправить их в редакцию «Фигаро», – попытался смягчить сердце чувствительной дамы.
Воздушный шар Филеаса и ратуша Кайман-Сити
Воздушные шары южной армии тем временем покинули небо Кайман-Сити. Найдя этот город хорошо защищенным бронированными локомотивами, они разлетелись в двух различных направлениях: одни отправились опустошать прибрежные порты, другие получили приказ продвигаться дальше на север, сжигая все богатые города этого региона; действуя подобным образом, южане могли быть уверены в том, что у них сохраняется превосходство над бронированными локомотивами, вынужденными метаться вправо и влево для обороны населенных пунктов.
Аэростат Филеаса, «Кларисса Гарлоу» – этим красивым именем его нарек сам Филеас, – плыл вперед, таща за собой в кильватере легкий воздушный баркас.