На абордаж!
Глава X
Воздушные операции. – Летучие торпеды. – Великое сражение на высоте в 8000 метров. – Плачевный конец сэра Филеаса Фогга
Ситуация коренным образом изменилась. Южные воздушные шары уже не бороздили небо с прежней безнаказанностью, неся – без какого-либо риска для себя самих – опустошения и пожары во все части северной территории. Теперь северяне также располагали воздушным флотом, которому не терпелось помериться с противником силами. Несколько небольших сражений уже состоялось, притом что ни одна из противоборствующих сторон так и не смогла отпраздновать ни в одном из них победу.
Южные аэростаты столкнулись и с другими трудностями. Биксби изобрел новый снаряд: летучую торпеду! Теперь над всеми северными городами парили сотни таких торпед, походивших на обычных бумажных змеев; небольшой баллонет, закрепленный на конце восьми- или девятиметровой веревки, уносил торпеду в небо и удерживал на желаемой высоте. Все здания, все колокольни были снабжены этими снарядами. Южанам теперь приходилось летать с предельной осторожностью, так как они уже потеряли несколько воздушных шаров, наткнувшихся ночью на торпеды: опрокинутые взрывом, аэростаты попали в руки южан.
Генералиссимус Фарандуль, взявший на себя командование северной флотилией, пытался достать врага за счет замысловатых маневров, дабы затем покончить с ним в решающей битве. Воздушный шар Фарандуля представлял собой бронированный аэростат с двигателем в пятьсот лошадиных сил, оснащенный всего одной-единственной пушкой, но такой, что посылаемые этим чудовищным орудием с расстояния в восемь километров снаряды пробивали самые толстые бронированные пластины.
Экипаж аэростата составляли сорок отважных парней, что вместе с шестью механиками (или кочегарами) и генштабом доводило общую численность наличного состава данного боевого воздушного судна до пятидесяти пяти штатных единиц. Фарандуль, еще не знавший о предательстве негодницы, нарек аэростат воздушным и поэтичным именем, по-прежнему дорогим его сердцу, – «Восходящей Луной». В генштаб входили Мандибюль и несколько бывших матросов «Прекрасной Леокадии». Некоторые были направлены на флот. Так, Турнесоль, объединив под своим командованием нескольких опытных офицеров-аэронавтов, возглавил воздушный авангард, а Эскубико – дивизию бомбард и легких летучих хлороформонасосов.
Ги де Божанси, корреспондент «Фигаро», специально прикомандированный к генштабу Фарандуля, не забыл захватить с собой побольше голубей; при каждом событии, преследовании или сражении одна из птиц улетала с письмом в редакцию.
Нужно ли говорить, что Барбара Твиклиш не последовала за ним на борт? Бедная дама, разъяренная той ролью, которую ей уготовили на борту «голодного» аэростата, закатила своим спутникам ужасную сцену, после чего заявила, что возвращается к южанам, дабы просить Филоктета Мортимера и Филеаса Фогга о милосердии.
И вот теперь, стоя на полуюте в окружении своего генштаба, Фарандуль со зрительной трубой в руке исследует горизонт, не находя на нем неприятеля. Вот уже два дня, как южные аэростаты исчезают с наступлением сумерек, но весь вопрос в том, подрезали ли они одной из своих флотилий крылья или же по-прежнему продвигаются вперед? Если продвигаются, то настичь их не составит труда, так как аэростатов у северного флота ход лучше.
В течение двух часов бинокли генштаба без устали шарят по горизонту; вот уже гонг зовет всех на завтрак, и народ начинает спускаться с полуюта в столовую, когда последний взгляд Фарандуля улавливает в перистых облачках, бегущих на очень большой высоте, едва заметную черную точку. Подзорные трубы ищут эту точку среди туч, и вскоре легкий вскрик вырывается из каждой груди. Появилась вторая такая же точка – сомнений больше нет, это южная флотилия, поднявшаяся выше восьми тысяч метров в надежде оставить северян под собой.
Укрывшиеся за тучами южане
О завтраке не может уже быть и речи. Фарандуль отдает приказы механикам, зажигаются огни прожекторов, и флот со свистом, выпуская облака пара, быстро устремляется ввысь.
Если все пройдет должным образом, если не случится какое-нибудь непредвиденное событие, южане будут вынуждены принять бой.
Черные точки, замеченные в верхних слоях неба, увеличиваются в размерах; здесь, несомненно, весь южный флот, все шестьдесят девять оставшихся в распоряжении сэра Филеаса аэростатов самых разных размеров. Северяне поднимаются к нему всего на четырех воздушных шарах, но Фарандуль надеется, что в течение двенадцати часов подойдут и другие его два корпуса, а пока хочет начать сражение собственными силами.
Южане также заметили неприятеля; они добавляют ходу, пытаясь скрыться, но северные аэростаты значительно превосходят их в скорости. Вскоре первые воздушные шары авангарда настигают южный арьергард и открывают огонь, который, впрочем, не приносит желаемого эффекта, так как в условиях стремительной погони наводчикам не удается как следует прицелиться.
Филеас Фогг даже не изволит отвечать; похоже, в голове его уже зреет другая мысль. В двух или трех лье впереди тяжелые тучи, своим скоплением напоминающие цепи гор, покрывают небо барашками своих облачков. План южан становится очевидным: они желают достичь этого густого слоя и затеряться в недрах океана туманов.
Фарандуль приказывает ускорить ход своих аэростатов, но южные воздушные шары уже исчезают в глубинах этих плотных туч; едва войдя в облака, они, сначала еще расплывчатые, стираются и становятся совершенно невидимыми.
Тем временем северные аэростаты решительно приближаются к огромным тучам и намереваются тоже погрузиться в них, когда их вдруг начинают обстреливать из десятков орудий практически в упор. Бегство Филеаса было притворным, не более чем хитрой уловкой. Устроив засаду позади первых скоплений туч, невидимые южане ждали их!
Эта внезапная атака сеет смуту в передовой флотилии, два северных воздушных шара, потерявшие управление в результате первого залпа, вертятся в облаках. К счастью, большой аэростат устремляется им на помощь и успевает закрепить их тросами.
Основные силы северян открывают шквальный огонь по едва заметным южным воздушным шарам. Это сражение в тумане; сначала перевес склоняется на сторону южан, располагающихся на лучших позициях и отступающих после каждого залпа, дабы укрыться позади скопления туч.
Обе стороны используют снаряды, наполненные хлороформом, но они оказываются не слишком эффективными как минимум по двум причинам: во-первых, дует сильный ветер, который тут же разгоняет миазмы, во-вторых, удар по внешней бронированной обшивке шара может считаться напрасным, так как, чтобы наркотик подействовал должным образом, снаряд должен упасть точно на мостик воздушного судна.
Тем не менее ловкому Эскубико, который сам взялся наводить бомбарду на цель, подобные точные попадания удались как минимум дважды, в результате чего были выведены из строя два самых крупных южных аэростата. Экипаж их впал в летаргический сон, огонь прекратился и воздушные шары, предоставленные самим себе, были захвачены.
Удача, похоже, благоприятствует наводчикам Фарандуля, так как за четыре часа сражения их бомбы с хлороформом попадают во врага семнадцать раз. Аэростаты переходят в руки северян, их уснувшие экипажи переносятся в трюм и заменяются северными артиллеристами.
Внезапно впередсмотрящие сигнализируют о приближении слева новой флотилии: в бой вступает левое крыло Фарандуля.
Опускается ночь. Снаряды с хлороформом по-прежнему свистят в воздухе, северяне теряют четырнадцать аэростатов вследствие серьезных аварий либо летаргического состояния экипажей, но потери южан просто огромны; из всей их флотилии лишь восемь воздушных шаров продолжают с отчаянным мужеством сражаться, остальные захвачены или выведены из строя. Тридцать или тридцать пять аэростатов, подбитых начиненными хлороформом бомбами, свободно плавают вдали от поля брани, в то время как их экипажи спят самым глубоким из снов.
Флагманский аэростат Филеаса Фогга изрешечен ядрами, но все еще держится, его артиллеристы творят настоящие чудеса; на все предложения Фарандуля сдаться Филеас отвечает категорическим отказом.
Северные аэронавты громогласно требуют абордажной атаки, но Фарандуль останавливает их и сам становится к пушке, чтобы еще раз попытаться усыпить этих упрямых бойцов. Звучит приказ, и лучшие наводчики целятся в воздушный шар Филеаса.
Бронированные пластины все уже в дырах, но снаряды по-прежнему недостаточно эффективны: миазмы подействовали лишь на нескольких человек, остальные все еще сражаются, подбадриваемые расположившимся на полуюте Филеасом.
Наконец выстреливает огромная пушка, долго наводимая на цель Фарандулем… снаряд свистит в воздухе и на сей раз разрывается в ногах у Филеаса.
Северяне приветствуют этот прекрасный выстрел ликующими возгласами – наконец-то флагманский аэростат попадет в их руки!
Но разъяренному Филеасу, у которого от первых эманаций хлороформа уже начинает кружиться голова, неимоверным усилием воли все же удается встать на ноги… Пороховой погреб воздушного шара открыт; в нем полно бомб и снарядов с хлороформом… Филеас видит, как приближаются северные аэростаты, видит, как постылый Фарандуль подгоняет своих людей, и ненависть переполняет его сердце, он хочет забрать Сатюрнена с собой на тот свет и потому твердой рукой взрывает пороховой погреб!!!
Маневр хлороформонасосов
Взрывом воздушный шар Филеаса разносит на части, но огромное количество выброшенного в атмосферу хлороформа сбивает с ног экипажи шедших впереди северных аэростатов, Фарандуль валится с мостика на уснувшего Мандибюля, Божанси и его голуби также впадают в летаргический сон…
Все кончено. Последние южные аэростаты только что спустили флаги. Северянам составляет немалых трудов собрать все трофеи и отловить оставшиеся без управления вражеские воздушные шары – на эти операции уходит трое суток. Утром третьего дня усыпленные экипажи начинают открывать глаза. Проснувшийся Фарандуль возвращает себе командование и приказывает как можно скорее опускаться на землю.