Нельзя терять ни секунды, опасность огромна, судно быстро нагревается. Фарандуль пытается открыть люки, но ням-нямы крепко-накрепко перетянули их веревками; один из негров, забравшись на судно, через щели в панелях заливает внутрь воду, один калебас за другим, – товарищи едва успевают передавать их ему. Фарандуль понимает, что его хотят съесть вареным!.. Становится все жарче и жарче, с этим нужно что-то делать. Он бросается к ящику с фейерверками, которые захватил с собой для того, чтобы во время пребывания в Египте насладиться иллюминацией развалин Фив, и которые так и не использовал по причине своей меланхолии.
Он поспешно размещает все свои огненные колеса и ракеты в отверстиях, проделанных для аэрации судна, и уже через несколько мгновений все эти фейерверки взмывают в небо, в то время как сам Фарандуль устремляется с топориком в руке к одной из панелей, разрубает все веревки и, словно статуя, возникает посреди бенгальских огней на корабельной платформе.
Взрывы петард, свист ракет, верчение огненных колес повергли ням-нямов в шок и трепет; песнопения тотчас же прекратились, барабаны были отброшены в сторону, и все те, кого не сбил с ног ужас, с громкими криками бросились врассыпную.
Фарандуль спрыгнул на землю посреди нескольких растянувшихся на песке лицом вниз ням-нямов; схватив палку, он ловко разбросал головешки – теперь «Отшельнику» ничто уже не грозило!
Лежавшие рядом с ним ням-нямы не осмеливались даже пошевелиться; Фарандуль казался им неким ужасным богом, явившимся всех их уничтожить. Нуждаясь в помощи их рук для того, чтобы перетащить судно к воде, наш герой выписал каждому по несколько ударов палкой – по его представлению, это должно было заставить их снова встать на ноги. Эта легкая взбучка имела эффект вольтова столба и заставила их вскочить с движениями лягушки; новые удары палкой дали им понять, чего от них ожидает бог, и уже через пару минут «Отшельник», все еще горячий, был спущен на воду. Пока Фарандуль устраивался на корабле, ням-нямы, воспрянув духом, ринулись к ближайшим деревьям, примешивая собственные крики к воплям соплеменников.
Уже вознамерившись запустить двигатель, Фарандуль увидел, что один людоед на берегу все же остался – паренек лет пятнадцати, в которого угодила ракета, счел себя мертвым и на протяжении всей этой сцены так и лежал плашмя на песке.
Фарандуль сжалился над его страхом; он поднял беднягу, перенес на борт «Отшельника» и заставил выпить укрепляющее лекарство. Юный ням-ням наконец-таки осмелился поднять глаза на ужасного белого человека и нашел в себе достаточно сил, чтобы ответить на его вопросы.
Фарандуль мог объясниться на языке племени зулу, который понимают почти все, кто живет в окрестностях озера Альберт-Ньянца, так что кое-какие сведения ему все же удалось вытянуть из маленького людоеда.
Он узнал, что прожорливая шайка, решившая сварить его в его же судне, входит в людоедский армейский корпус, отправившийся за провизией к макалоло.
При слове «провизия» Фарандуль вскинул голову.
– Да, – продолжал ням-ням, – макалоло вкусные, очень вкусные, а у ням-нямов большие желудки, они всегда голодные; и когда у них заканчиваются пленники, которых можно было бы скушать, они идут войной на соседей. Ням-нямы – хорошие воины, макалоло тоже хорошие воительницы, но они еще и очень вкусные.
– Воительницы?
– Да, макалоло – это женщины-воительницы, очень храбрые, но притом и очень вкусные!
И юный ням-ням засмеялся, демонстрируя два восхитительных ряда острых зубов.
Тут-то Фарандуль и вспомнил, что уже слышал в Гондокоро о макалоло, многочисленной нации, которой, по слухам, правили две королевы и которую защищали два полка женщин-воительниц. Тогда он принял эти рассказы за нелепые басни, но, как оказалось, они были сущей правдой. Продолжив расспросы, он поинтересовался у маленького ням-няма, где находится тот край, в котором живут макалоло.
– Да здесь же, – ответил юный антропофаг. – Ням-нямы и макалоло – соседи, завтра они воевать на берегах Н’кари!
И Фарандуль, проявив немало терпения и ловкости, сумел-таки вытянуть из людоеда, своего пленника, всю желаемую информацию. Он узнал, что ням-нямы отправились в край макалоло на трехстах боевых каноэ, каждое из которых вмещает тридцать человек, и что их флотилия находится всего в нескольких лье на реке Н’кари, остановленная почти столь же многочисленным флотом племени макалоло.
Те людоеды, с которыми довелось иметь дело Фарандулю, на рассвете должны были присоединиться к ням-нямскому флоту и принять участие в нападении на макалоло и последующих пиршествах.
Фарандуль не колебался ни минуты. Девять тысяч ням-нямских антропофагов намеревались напасть на отважных воительниц, дабы пополнить свои запасы съестного, – нужно было вмешаться!
«Отшельник» незамедлительно покинул роковую бухточку, в которой едва не превратился в кастрюлю, и вышел на середину реки.
Уже угасали последние головешки ням-нямского костра; самые отважные из людоедов, увидев, что «Отшельник» удаляется, осмелились приблизиться к берегу и нашли в сгоревшей траве труп одного из их колдунов, умершего от испуга; эта находка их успокоила, они сделали вид, что приняли хорошо прожарившегося колдуна за белого человека, которого им так хотелось отведать, и тут же с аппетитом сожрали. Подошедшим позднее достались уже объедки; вероятно, среди них был и тот, кто принес весть о смерти Фарандуля в Гондокоро, весть, которую господин де Сен-Гоммер, посланный Географическим обществом на поиски Фарандуля, передал опечаленной Европе.
Экипаж «Отшельника» состоял теперь из двух человек – Фарандуль оставил маленького ням-няма при себе в качестве юнги.
Последний, увидев, как Сатюрнен разжигает топку, ужасно испугался, решив, что ему суждено стать завтраком для белого человека, но вскоре успокоился, вернув себе былую веселость и словоохотливость.
Боевое каноэ ням-нямов
Н’кари – это огромная река, которая, выписав множество изгибов и омыв десятки неизвестных земель, впадает затем в Конго, скорее даже это один из рукавов Конго, как Заир или Банкоро. Ближе к полудню «Отшельник» заметил впереди, в паре километров, ням-нямский флот, уже начавший развертываться на реке, ширина которой в этом месте достигала полутора тысяч метров; чуть выше виднелась флотилия макалоло, выстроившаяся в боевом порядке у левого берега.
Несмотря на расстояние, разделявшее «Отшельника» и ням-нямский флот, отчетливо были слышны громкие звуки песен и стук боевых барабанов, – судя по всему, вот-вот должна была начаться атака. Чуть дальше уже приходили в движение, готовые встретить врага, каноэ племени макалоло. Фарандуль обогнул правый берег, чтобы как можно дольше не показываться на глаза людоедам, и поддал пару. За десять минут «Отшельник» прошел три километра, и теперь лишь пятьсот метров отделяли его от обеих флотилий. Ням-нямы огласили воздух боевым кличем и грохотом огромных барабанов, девять тысяч глоток вопили до изнеможения; все это производило мощнейшую симфонию, по сравнению с которой все хоры ведущих оркестров наших опер выглядят сущим воркованием.
Вот уже полетели первые стрелы, ням-нямские каноэ устремились вперед, и вскоре левофланговые лодки людоедов вплотную приблизились к правофланговым челнокам макалоло.
«Отшельник» взмыл над водой, еще добавив скорости. Прежде чем ням-нямы, всецело поглощенные атакой, успели заметить угрожавшего им врага, железное судно налетело на них и, словно ядро, разрубило их стройные ряды, сметая каноэ, пополам разрезая лодки, опрокидывая все на своем пути.
Достигнув левого крыла – к величайшему ужасу не только людоедов, но и самих макалоло, – «Отшельник» развернулся и снова ринулся на ням-нямскую флотилию; те каноэ, которых он еще не задел, пытались отгрести в сторону и спастись бегством, но «Отшельник» уже вовсю хозяйничал среди них, продавливая все, что встречалось на его пути. Сражение, если здесь вообще уместно это слово, выдалось недолгим: всего за пять минут победные песни сменились воплями отчаяния! Лишь около сотни каноэ остались более или менее невредимыми, обломки других плавали на поверхности воды, а вцепившиеся в доски ням-нямы были подобраны и взяты в плен воительницами макалоло.
Сочтя урок, преподанный людоедам, достаточным, Фарандуль скинул скорость, снова развернулся и направился к макалоло. Последние, сначала изрядно перепугавшиеся и мало что понимавшие в этой неожиданной помощи, успокоились, когда «Отшельник» остановился перед их позициями, и на судовом мостике возник человек.
Начало сражения на реке Н’кари
Одна из лодок, гораздо более красивая и внушительная, нежели прочие, покинула строй и двинулась в направлении «Отшельника». На веслах в ней сидели десятка два мужчин, позади которых гордо держались двадцать женщин, вооруженных большими пиками, луками и кинжалами, покрытых ожерельями, браслетами и медными пластинами и потрясавших кожаными щитами, украшенными металлическими звездами. Одна из этих женщин – судя по всему, генеральша или адмиральша – легко запрыгнула на палубу «Отшельника» и, произнеся несколько слов на незнакомом языке, протянула Фарандулю руку.
– Не за что, – ответил наш герой, не поняв из ее торжественной речи ни единого слова. – Вы очаровательны, дорогая мадам, и я счастлив, что успел вовремя и помешал вам познакомиться с ням-нямскими кулинарами!
Воительница на пару минут задумалась, а затем продолжила уже на зулусском языке, понятном нашему герою:
– Спасибо, белый человек! Ты спас народ макалоло от огромной опасности, и народ макалоло любит тебя! Ступай вместе с нами в наш город Макалоло, чтобы мы смогли представить нашим королевам человека, который пришел на помощь их войску в минуту смертельной угрозы!
Обмен любезностями между Фарандулем и воительницами племени макалоло
Фарандуль поклонился. Воительница пожала ему руку, поцеловала в лоб и в нос в соответствии с местным обычаем и подста