Больше всего их поразил костюм Фарандуля; видя, что он сильно отличается от практически не носивших одежд негров, которые время от времени попадались им на глаза, они не принимали его за человека, но все же задавались вопросом: почему раньше им никогда не встречался другой образчик подобного рода? Фарандуль, как мы уже говорили, по-прежнему был в своем «ежовом» костюме для охоты на львов; стальные шипы приводили в полный восторг горилл, полагавших их обычными перьями. Дабы покончить со знаками внимания и любезностями, кои ему продолжали оказывать, Фарандуль, издав определенные звуки, показал, что голоден, и гориллы бросились к кладовой – в дупле баобаба лежали кучи фиг, фиников, бананов, – после чего все уселись в круг и принялись трапезничать. Вскоре, однако, Фарандуль прервал свой завтрак и с силой стукнул себя кулаком по лбу – гориллы подняли головы.
Фарандуль пальцем указал им на группу из четырех королев и, похоже, в свою очередь начал расспрашивать обезьян. Видя, что гориллы чешутся со смущенным видом и не собираются отвечать, Фарандуль обратился напрямую к самой старой в семье, тучной и седой горилле, правительнице колонии.
Старой горилле, похоже, это крайне не понравилось. Она попыталась прервать речь Фарандуля протестующим уханьем, но наш герой призвал ее к молчанию и, внезапно распрямившись, заговорил в резком тоне, тыча в нее пальцем; другие выглядели ошеломленными, наиболее смелые пытались хоть как-то смягчить гнев гостя, всячески выказывая свое расположение, передавая ему, к примеру, полностью очищенные кокосы или же почесывая ему спину.
Но гость их уже не слушал. По правде сказать, он закатывал им настоящую сцену! Мог ли кто ожидать, что столь хорошо начавшийся торжественный завтрак будет расстроен подобным образом? Каждое слово Фарандуля причиняло гориллам невыносимую боль; у самых чувствительных в глазах уже стояли слезы.
Четыре королевы по-прежнему ничего не понимали; происходящее приводило их в полнейшее замешательство. Что все это – прибытие Фарандуля, оказанный ему радушный прием, этот длинный разговор, поддерживаемый их другом на языке горилл, – могло означать? Странно! Очень странно!
Вскоре, однако, они начали понимать хотя бы пантомиму, сопровождавшую речь Фарандуля. Он говорил или, скорее, кричал по-обезьяньи, но его жесты были понятны и людям; королевы уже не сомневались в том, что он осыпает горилл гневными упреками, часто указывая рукой на пленниц.
Да, Фарандуль читал гориллам нотацию, и, похоже, эти злобные существа были очень тронуты его речью. С каждой минутой их смущение только усиливалось, одна лишь старая обезьяна все еще пыталась защищаться, правда как-то вяло. Видя, что его авторитет среди этих примитивных натур растет с каждым междометием, наш герой распалялся все больше и больше, засыпая своих оппонентов весьма красноречивыми фразами, которые он подчеркивал ритмичными ударами кулаком по настилу хижины.
Когда наконец Фарандуль умолк, в кроне баобаба зазвучал целый хор стенаний; старая горилла выглядела ошеломленной, обезьяны плакали, малыши обвивали ноги нашего героя, который, скрестив руки на груди, смотрел на своих хозяев, свирепо вращая глазами.
Внезапно старая горилла резко поднялась на ноги и направилась к четырем королевам, похоже приняв какое-то решение. Один лишь Фарандуль остался недвижим, однако, почувствовав, как рука обезьяны робко тронула его за плечо, он наконец с угрюмой маской на лице обернулся.
Держа одну из белых королев за руку, старая горилла с пристыженным видом возвращала ему его протеже.
– Не разговаривайте, старайтесь имитировать мои крики, – только и успел процедить сквозь зубы Фарандуль.
И он принялся издавать довольные вопли и трясти руки горилл в знак признательности.
Всего лишь пять минут назад вставшие на путь добродетели, гориллы сияли от радости; они уже стали нежными друзьями своим пленницам и теперь вовсю старались им угодить, заваливая финиками и кокосовыми орехами.
Спуск с баобаба
Фарандуль счел момент подходящим для того, чтобы проститься с честны́м семейством и вернуться к гиппопотаму. Серьезную трудность представлял спуск: до земли было более сорока метров – сущий пустяк для обезьян, но приличная высота для не слишком привычных к лазанью по деревьям дам. Проблему разрешили гориллы; увидев, что женщины в замешательстве смотрят вниз через настил из веток, они сами вызвались транспортировать их к подножию баобаба.
Все оказалось проще простого: гориллы с чрезвычайной деликатностью усаживали королев себе на спину, после чего спускались с ними вниз, осторожно перебираясь с ветки на ветку.
Спустя пять минут все обитатели баобаба были уже на земле; Дезолян и Ням-Ням, восседавшие на ветвях соседнего дерева, наблюдали за этим спуском с предельным вниманием, не зная, что им следует делать. В растерянности они пребывали недолго; гориллы заметили их присутствие и, движимые желанием совершить добрый поступок, за ноги стянули их с дерева и триумфально доставили к Фарандулю.
– Не разговаривайте, кричите! – шепотом порекомендовал им Фарандуль. – Уходим!
Один лишь Ням-Ням не удостоился уважительного отношения со стороны горилл – они признали в нем негра, врага. Заметив это, Фарандуль сунул малыша под мышку Дезоляну; гориллы решили, что он – пленник, и остались удовлетворенными.
Во главе каравана Фарандуль поставил четырех королев и Дезоляна, сам же, окруженный всем семейством горилл и по-прежнему поддерживавший разговор редким ворчаньем, двинулся следом.
Так, сделав небольшой крюк, они вышли к берегу Н’кари. Уже проснувшийся гиппопотам шумно пыхтел, требуя пищи. Фарандуль тремя криками объяснил проблему гориллам, и те, обрадовавшись возможности оказать другу эту маленькую услугу, тотчас же принялись опустошать тростниковые поля и собирать урожай в пучки. Всего за несколько минут они наломали столько тростника, что бегемоту его хватило бы на неделю, и все эти пучки образовали длинную вереницу, прочно привязанную к полубаку гиппопотама. Фарандуль подал сигнал к отплытию, и четыре королевы прыгнули в воду, чтобы вплавь добраться до судна. Дезолян, по-прежнему с Ням-Нямом под мышкой, последовал их примеру.
Бомбардировка
Фарандуль остался сидеть на берегу с гориллами; наконец он поднялся и еще раз попрощался с новыми друзьями. Смиренная и кающаяся старая обезьяна долго и горячо просила у него прощения. Великодушный Фарандуль жестами и криками показал, что уже на нее не сердится, энергично потряс протянутую ему руку и, похлопав по щекам малышей, в свою очередь спустился к руслу реки.
Все было готово; гиппопотам, уминая огромный пук тростника, уже отплывал от берега. Беглецы испустили громкие приветственные крики, на которые гориллы ответили своими. Через пару минут судно оказалось уже на середине реки, но даже оттуда было видно, как гориллы носятся по берегу, то залезая на баобаб, то снова с него спускаясь. Затем, не умолкая ни на секунду, они рванули по пляжу к тому месту, где река делала изгиб, проходя между крутыми берегами, там остановились и принялись ждать гиппопотама.
– Глядите-ка! – воскликнул Фарандуль. – Такое впечатление, что наши друзья уже пожалели о том, что позволили нам уплыть! Уж не намерены ли они навязать нам речное сражение? Подъем, ваши величества, тревога!
Королевы, Ням-Ням и Дезолян схватили свое оружие и приготовились к активной обороне – гиппопотам приближался к опасному месту.
Выстроившиеся в ряд на берегу гориллы тоже изготовились.
– Внимание! – сказал Фарандуль. – Вот он, этот момент!
Он все еще говорил, когда на них просыпался град снарядов, бросаемых с поразительной силой и ловкостью; гиппопотам резко дернулся и добавил скорости, но гориллы бегали по берегу и закидывали судно новыми боеприпасами – королевы едва успели нырнуть под тент, в укрытие. Они уже собирались ответить стрелами, когда Фарандуль остановил их.
– Не стреляйте! – вскричал он. – Это кокосы и финики, прощальные подарки наших друзей!
Бомбардировка продолжалась; Фарандуль и Дезолян собирали снаряды. Что до Ням-Няма, то, сбитый с плота кокосом, он плыл теперь у правого борта, предохраняя себя от какого-либо нового несчастного случая.
Наконец запасы снарядов иссякли, обезьяны издали последнее «прощайте», на которое Фарандуль ответил сердечным «спасибо» на их языке. Успокоившийся Ням-Ням поднялся на борт, но едва он расположился на своем посту, как последний залп кокосов, припасенных гориллами именно для него, простучал по всему его телу.
Боги кабиркосов
Глава V
Продолжение бегства. – Приключения шести богов священных островов. – Их беспрестанные бегства и превращения. – Шестеро крайне несчастных богов
Спокойно сидя на спине гиппопотама, беглецы завтракали фигами. Не успели они пройти и несколько лье по Н’кари, как вопль Ням-Няма вырвал их из состояния полнейшей безмятежности. Ням-Ням указывал пальцем вперед, на плывущую по реке черную массу, – сейчас ее и плот разделяли несколько километров.
Фарандуль, обладавший острым зрением, также заметил этот подозрительный объект, присмотрелся – и испустил второй вопль!
– Да это же «Отшельник»! – вскричал он. – Мое судно!
Ситуация была не из приятных. Уж не макалольские ли воительницы управляли «Отшельником» и не предстояло ли беглецам снова угодить в их руки?
– Это маловероятно! – воскликнул Фарандуль после долгих размышлений. – Воительницы уже вообще должны были отказаться от какой-либо погони; «Отшельник» просто плывет по течению, давайте же попытаемся его настичь!
Должным образом простимулированный, гиппопотам дал полный вперед, и спустя полчаса они догнали судно.
«Отшельник» был совершенно пуст; воительницы забрали с собой все, что могло им так или иначе пригодиться, однако же и в таком состоянии корабль выглядел более комфортабельным, чем неудобный бегемот, и Фарандуль решил взять его на буксир.