Несмотря на стены и рвы дворца, несмотря на стражников и амазонок, задачей которых и являлась охрана слона, несмотря на беспрестанно занятых в храмах жрецов, в одну из ясных ночей этого месяца неким таинственным злоумышленникам удалось похитить огромного идола, со всеми висевшими на нем амулетами, жемчугами и драгоценными камнями!
Для этого им потребовалось обвести вокруг пальца караульных, усыпить бдительность жрецов, выйти из храма и преодолеть вместе со своей добычей три пояса защитных дворцовых укреплений!
Потрясенный дворец пожелал скрыть происшествие от населения, но вскоре слух о нем распространился по Бангкоку и всему королевству. При дворе царит глубочайшее смятение; простой люд столь возбужден, что от него можно ждать чего угодно. Министры обеспокоены, даже корпус амазонок пребывает в волнении.
Его превосходительство Нао-чин, мандарин полиции, отчаявшись от безуспешных поисков, предложил щедро вознаградить того, кто вернет слона, и даровать полное прощение любому виновному в его похищении, кто предоставит надежную информацию о его нынешнем местонахождении.
Уже на следующий день официальная бангкокская газета опубликовала королевский декрет, гарантирующий вознаграждение в 20 миллионов тикалей, или 60 миллионов франков, или 2 миллиона 400 000 фунтов стерлингов, тому, кто вернет белого слона в бангкокский дворец.
Вознаграждение велико, но мы должны сказать, что, на наш взгляд, в этом загадочном азиатском мире поиски неизбежно столкнутся с массой трудностей, если вообще когда-либо завершатся.
Сиам: упражнения полка амазонок в артиллерийской стрельбе
Закончив чтение, Фарандуль погрузился в глубокие размышления, длившиеся с четверть часа, затем, внезапно вскочив на ноги, подозвал к себе Мандибюля и пятнадцать матросов.
– Вы хотели знать, в каких краях мы найдем применение нашей смекалке и нашей кипучей энергии, – произнес он, – так я вам это скажу!.. Мы поедем в Бангкок, столицу королевства Сиам! И чем там займемся, спросите вы? Поисками белого слона, священного животного, национального символа, загадочным образом похищенного! Вознаграждение – шестьдесят миллионов, что как нельзя лучше устроит таких разоренных людей, как мы.
– Если нам удастся его отыскать, – с сомнением заметил Турнесоль.
– Что значит «если нам удастся его отыскать»?.. Я вас не узнаю́, Турнесоль!.. Уж не стареете ли вы, мой друг?.. Разумеется, удастся! Мы можем уже сейчас считать эти шестьдесят миллионов заработанными, почему и возьмем на последние деньги билеты в первый класс до Бангкока. Вперед!
– Вперед! – вскричал воодушевленный Турнесоль. – И черт возьми, мы, должно быть, найдем целых двух священных слонов вместо одного!
На этом без лишних объяснений наши друзья направились в Суэц, дабы дождаться там первого же пакетбота, следующего в индокитайские моря.
Через пару недель спокойного плавания быстроходный «Пенджаб» высадил их, уже практически с пустыми карманами, в Бангкоке, сиамской столице, представляющей собой немыслимое нагромождение сверкающих пагод, зубчатых и зазубренных шпилей, причудливой формы куполов, необычайных строений, возведенных посреди густой и пышной растительности.
С первых же шагов, сделанных по сиамской земле, Фарандуль заметил, что невероятная ажитация, вызванная исчезновением белого слона, еще далеко не успокоилась. Все в Бангкоке выглядело расстроенным и разлаженным: тысячи каналов, протекавших через весь город, казались скорбными и безутешными; барки спали на солнце; исчезла даже какая-либо видимость торговли; из пагод неслись стенания и плач; талапойны – местные жрецы и жрицы – били себя в грудь и доходили в своем отчаянии до того, что просто-напросто забывали собирать подношения верующих. Глухой ропот пробегал в толпе, собравшейся на папертях храмов, перед алтарями богов; более угрожающие слухи ходили среди сиамцев, толпившихся у дворцов первого и второго короля.
Первым делом Фарандуль сбегал во дворец его превосходительства Нао-чина, мандарина полиции. Администрации как таковой в этом странном министерстве наш герой не обнаружил – тут принимали рабы, стражники, служители гарема, но самого министра разыскать оказалось непросто. Наконец Фарандуль нашел его купающимся в тенистом бассейне. При первых же словах переводчика, объяснившего цель визита, министр в испуге выскочил из воды.
– Отыскать белого слона! – воскликнул он. – Но… но… Но это невозможно, абсолютно невозможно!
– Как это – невозможно? – ответил Фарандуль. – Наоборот, очень даже возможно, и я беру это на себя. Можете считать, что он уже во дворце.
– То есть вы точно знаете, где его следует искать?
– Да нет, не знаю. Напротив, за тем и пришел, чтобы навести у вас кое-какие справки.
– Невыполнимая задача… огромные трудности… страшнейшие опасности… – пробормотал министр.
– Все это как раз по моей части! Так вы меня просветите?..
Сиамский переводчик
– Прежде всего – кто вообще вы такой? Вы понимаете, что… моя ответственность… серьезность вопроса… почтение к религии…
Фарандуль вручил министру свою визитную карточку. Реноме Сатюрнена Фарандуля было таково, что о великом искателе приключений, похоже, слышали даже в Сиаме: его превосходительство Нао-чин подпрыгнул от удивления, побледнел, однако же снова пустился в путаные разглагольствования. Фарандулю показалось, что он уловил в речи министра некоторое стеснение; судя по всему, вмешательство нашего героя шло вразрез с планами мандарина полиции.
«Понятно, – подумал Фарандуль. – Наше прибытие спутало его карты, он хочет сам отыскать слона и прибрать к рукам эти шестьдесят миллионов».
И, уже не надеясь что-либо вытянуть из министра, он холодно откланялся. Мандибюль и матросы ждали его у ворот.
– Нужно повидаться с королем! – сказал Фарандуль. – Вперед, во дворец!
Добиться аудиенции оказалось непросто. Матросов во дворце встретил гвардейский корпус амазонок; часовые скрестили штыки, пришлось вступать в переговоры с постовой офицершей и дожидаться прибытия высшего начальства в час проверки постов. Удивленные моряки крутились вокруг амазонок, одетых в короткие трико, гимнастерку и красное кепи. Воительницы степенно несли вахту: один из взводов тренировался в нанесении ударов штыком под командованием воинственного вида лейтенантши, тогда как другой совершенствовал навыки обращения с легкими полевыми орудиями под монументальным сводом главных ворот.
Так как ожидаемое начальство никак не прибывало, матросы без какого-либо уважения к королевскому величеству заговорили о том, что не мешало бы чуть поразвлечься и самим сменить пост амазонок, – для восстановления спокойствия и порядка Фарандулю пришлось применить всю свою власть. Наконец дозор появился: крики рассредоточенных по стенам часовых призвали все посты к оружию; под умелыми пальцами бойких бабенок в украшенных бранденбурами мундирах приветственным боем застучали барабаны. На сиамском прозвучали команды: «На плечо!», «На караул!» – и, в сопровождении своего генштаба и парочки мандаринов, подошла полковница амазонок. Полковница переадресовала Фарандуля мандаринам, и те пообещали устроить ему аудиенцию в следующем месяце. Нашего героя это, естественно, не устроило; он принялся настаивать, и мандарины направили его к вышестоящим мандаринам, которые в свою очередь перенаправили его к еще более вышестоящим. Под присмотром эскорта из дюжины амазонок Фарандуль и переводчик провели во дворце шесть часов, бегая от одних мандаринов к другим, но без толку: везде натыкаясь на отказ с ним общаться под предлогом тех или иных правил этикета, Фарандуль различал в вежливых, но путаных фразах мандаринов явное нежелание идти ему навстречу. Все были против него, некоторых, похоже, уже успели предупредить, – судя по всему, министр полиции, завистливый Нао-чин играл на опережение.
Солдат королевской гвардии. Верховный сиамский жрец
Полковница амазонок: обход часовых
Опустились сумерки. Двери дворцовых кабинетов уже начали закрываться, и Фарандуль, решив возобновить свои попытки на следующий день, направился к выходу. Мандибюль и матросы терпеливо ждали его под монументальным сводом главных ворот. Моряки развлечения ради перешучивались с амазонками, прибегая для этого к жестам, а Мандибюль стал уже практически своим в гвардейском корпусе, где офицерши, понимая, что имеют дело с человеком бывалым, окружали его самыми лестными знаками внимания.
К разговору, зашедшему – естественно, через переводчика – о вооружении, фортификациях, военном искусстве, вскоре присоединилась полковница, решившая немного отдохнуть после очередного обхода, за приятной беседой.
Узнав от Фарандуля о негативном результате его демаршей, она предложила нашим друзьям вывести их из затруднительного положения и лично проводить к монарху, как то позволяло ее высокое положение. Фарандуль с радостью согласился принять эту неожиданную милость, и спустя четверть часа матросы строем промаршировали во дворец вслед за полковницей.
Тихий днем, дворец, казалось, оживился с наступлением ночи. Со всех сторон неслись звуки музыки, под колоннадами прохаживались толпы рабов и слуг. Полковница провела наших друзей в просторный центральный двор, окруженный галереей и ярко освещенный факелами и фонарями, отблески которых сверкали в журчащей воде бассейнов.
– Ожидайте здесь прохода короля, – сказала им полковница. – Вскоре мне предстоит заступить на вахту, я похлопочу перед ним за вас.
Матросы, заметно притихшие, в течение сорока пяти минут терпеливо ждали под этой фееричной колоннадой, куда изредка доносились волны странной музыки и теплые ароматы, которые слегка вскружили голову Турнесолю и нескольким другим морякам, уроженцам жарких южных краев; Фарандуль же оставался совершенно спокойным и хладнокровным.
Человек, внезапно появившийся в противоположном конце двора, при виде матросов от удивления даже сбился с шагу. По пухлому министерскому портфелю из красного сафьяна, в котором находились курительная трубка, бетель и какие-то документы, Фарандуль узнал его превосходительство Нао-чина, мандарина полиции.