Фарандуль уже начинал беспокоиться, когда их взгляды упали на заросли тростника, тянувшиеся вдоль кромки воды на протяжении многих километров.
– Тут и думать нечего, – сказал он. – Среди этого-то тростника мы и спрячемся до вечера. Будет немного мокровато, но все же куда лучше, чем в тюрьме!
Цветочный корабль на Голубой реке
Глава VI
Угон цветочного корабля и случайное уплытие в Японию. – Роковое пророчество относительно князя города Мико. – Как Фарандуль в день своего прибытия по ошибке женился на невесте свирепого князя Кайдо
Наши друзья устроились посреди тростниковых зарослей, где они были в полной безопасности, но по колено в воде. На досуге они пытались сбить шарниры шейных колодок, не достигая, правда, никакого результата.
До чего же медленно тянулись для них часы в этой вынужденной ванне, из которой они завистливо взирали на танкадеры[20] и на прелестных китайских лодочниц, которые проплывали по реке, что-то напевая, или готовили на берегу, метрах в двухстах от их убежища, нечто весьма аппетитное!.. Самим же матросам успокоить бунтующие желудки, и так уже ослабленные тюремной пищей, было нечем, кроме как несколькими неосторожными лягушками.
Ближе к вечеру судов и лодочниц стало поменьше; дрожа от нетерпения, наши друзья ждали того момента, когда можно будет снова отправиться в путь. Опускались сумерки, они уже собирались отчаливать, и тут вдруг большая джонка, прорезавшая тростниковое поле, вынудила их снова броситься в укрытие. Фарандуль резко дернулся: на носу джонки, обводя реку пристальным взглядом, с фонарем в руке стоял какой-то мужчина…
Как и Фарандуль, Мандибюль тоже подался вперед.
– Это он, это он! – произнес он приглушенным голосом.
– Да, – ответил Фарандуль, – это он, тот музыкант из труппы баядерок, похититель белого слона!.. Главное теперь – не упустить его! Должно быть, слон на борту, они сейчас спустятся по реке и направятся к морю… Попытаемся найти какую-нибудь лодку и последуем за джонкой… Вперед и без шума!
Пиратская джонка отошла от берега и теперь плыла метрах в двухстах от него, матросы, пригибаясь, следовали за ней мерным бегом, несмотря на шейные колодки.
После двух часов подобной прогулки джонка и ее преследователи вошли в более оживленную зону. Берег реки сверкал вдали тысячами огоньков – там был город. Двойная опасность для наших друзей: и оказаться пойманными, и самим потерять джонку из виду!
То был город Си-по-си, город развлечений, куда нанкинские торговцы ездят отдохнуть в чайных домах или на цветочных кораблях. Впереди уже виднелись, украшенные гирляндами фонарей, некоторые из тех плавучих кафе, где ты всегда найдешь изысканную кухню и музыку, отдельные кабинеты и очаровательных молодых китаянок с миндалевидными глазами.
Джонка уже ушла вдаль и теперь была едва заметна во тьме. Матросы же пока отыскали только старенькую лодку без весел.
– Колебаться больше нельзя! – сказал Фарандуль. – Двинемся вниз по реке на этой развалине и возьмем на абордаж первое же попавшееся нам на глаза судно!
Восемнадцать человек с горем пополам, прижимаясь друг к другу, разместились в небольшой барке, оттолкнулись от берега, и уже спустя несколько мгновений лодку подхватило течение. Вскоре впереди показалась высокая корма сине-белого судна, стоявшего на якоре неподалеку от берега: на мачтах и реях весело раскачивались фонари, звуки игривой музыки, несшиеся из всех отверстий, определенно указывали на то, что это какой-то изысканный цветочный корабль.
Ужасный крик поднялся на судне
– Идем на абордаж? – спросил Мандибюль. – Мы можем несколько стеснить…
– Тем хуже! – ответил Фарандуль. – Идем на абордаж!
И барка с силой ударила в корму судна. На корабле никто не обратил на это внимания, матросы бесшумно вскарабкались на борт и спрыгнули на палубу.
Музыка резко прекратилась, ужасный крик поднялся на судне при виде этих незнакомцев с шейными колодками; четыре обворожительные китаянки, танцевавшие в кругу бонвиванов, попадали на колени своих обожателей. Матросы размахивали саблями боевых «тигров» со столь воинственным видом, что все робкие попытки защиты отпали сами собой.
Маленькие китаянки, выскакивавшие с растрепанными волосами из всех уголков корабля, тщетно пронзительно голосили – ни один из китайцев не искал чести умереть за них.
Пока Фарандуль держал пассажиров корабля на почтительном расстоянии, Мандибюль и несколько человек сбегали в носовую часть, к мачте, украшенной флажками, воздушными шарами и фигурками птиц; нескольких минут им хватило для того, чтобы поднять большой пестрый парус, и подхваченное ветром судно вскоре начало раскачиваться на волнах, готовое полететь по реке.
– Рубите якорные канаты! – прокричал Фарандуль. – Да поскорее, парни!
Завидев эти приготовления, китайцы попрыгали в воду, словно стадо баранов, и поплыли к островку. На борту остались лишь наименее проворные и женская часть экипажа.
– Нам нельзя терять ни минуты времени, мы высадим вас на берег чуть дальше, – сказал им Фарандуль через переводчика, – а пока что сидите спокойно.
Несколько китайцев, оставшихся на судне, и двадцать пять прекрасных дам, являвших собой украшение этого цветочного корабля, были собраны на корме под охраной двух матросов.
До Си-по-си было уже рукой подать. Судно вышло на середину реки во избежание встреч с другими цветочными кораблями, однако и там матросов несколько раз окликали шайки кутил, желавших поужинать в обществе очаровательных женщин. Лишь одной из этих компаний удалось пристать к кораблю; четыре китайца, смеясь и распевая песни, поднялись по трапу с левого борта, неся цветы и небольших зажаренных поросят для дам, но их веселое настроение угасло, когда их вдруг подхватили под руки люди с шейными колодками смертников.
Мандибюль уже шарил в каютах экипажа в поисках какого-нибудь инструмента, способного сбить шарниры колодок. Найти таковой оказалось не так-то просто, но в конце концов, после нескольких часов усилий, избавленные от висевших на их плечах досок моряки смогли задышать полной грудью. Теперь они чувствовали себя так легко и свободно, что, вероятно, совладали бы со всеми до единого полками боевых «тигров»!
Уже чуть менее испуганные молодые китаянки смотрели на бравых матросов с удивлением; те, в свою очередь, уделяли не так много внимания маневрам, чтобы не поглядывать изредка с вожделением на своих элегантных пленниц. Эти розы Поднебесной империи были одеты в туго обтянутые поясом длинные облегающие платья самых свежих цветов с декольте в форме лепестков.
Все их беспокойство сводилось к желанию узнать, куда их везут; по цветочному кораблю уже ходили самые безумные слухи. Одни девушки полагали, что они просто-напросто угодили в руки разбойников с Формозы, и уже представляли, как пираты будут творить с ними всякие ужасы в своем логове; другие, более романтичные, думали, что их похитили по поручению какого-то монарха из далекой Европы.
Пока же, дабы понравиться похитителям, они соперничали за внимание каждого из них – как самого простого матроса, так и достопочтенного Мандибюля.
На борту уже начинал ощущаться голод. Фарандуль приказал запереть дрожавших от страха китайцев в трюме и решил, что экипажу требуется восстановительный ужин.
Как следствие, судовому коку, обнаруженному под одной из его печей, было поручено как можно скорее приготовить самые изысканные блюда. Молодые китаянки уже расставляли горшочки и раскладывали палочки из слоновой кости, заменявшие ложки и вилки. Первое блюдо, состоявшее из конфитюров, было отправлено обратно с пренебрежительной улыбкой; второе, тоже из конфитюров, но пропитанных касторовым маслом, было и вовсе выброшено за борт.
Не самое спокойное морское плавание цветочного корабля
– Сейчас же несите жаркое! – распорядился Фарандуль, бросив на кока столь свирепый взгляд, что тот едва не опрокинул на спину Мандибюлю весь вязкий и напомаженный соус, в котором плавало несколько небольших осьминогов. Бедный кок быстро вернулся с двумя зажаренными собаками, лежавшими целиком посреди огромного блюда печеных яблок.
– Ба! – философски произнес Мандибюль. – Всегда любил собак!.. Что ж, попробуем этих!
Затем появились с нетерпением ожидаемые ласточкины гнезда, еще чуть позднее – суп с земляными червями и новые горшочки с конфитюром.
– Уф! – сказал Мандибюль, поднимаясь из-за стола. – Здесь мы точно не разжиреем! До чего ж дьявольская кухня! Клянусь акульими кишками, такое впечатление, что я съел содержимое какого-то аптекарского шкафчика!
Фарандуль тем временем уже поднялся на верхнюю палубу, чтобы обвести взором реку. Вставало яркое солнце, Нанкин и Си-по-си остались далеко позади. Так как дул довольно мощный ветер, вскоре корабль должен был оказаться в точке пересечения с пекинским имперским каналом – месте, весьма опасном для наших друзей по причине значительного количества джонок, бесконечно циркулирующих по каналу между северными провинциями и Голубой рекой.
Вскоре река ожила: барки, джонки, суда таможенников, лодки контрабандистов, патрульные и цветочные корабли бороздили прекрасную Голубую реку по всей ее двенадцатикилометровой ширине. Приближаясь к каналу, уже кое-как переоблачившиеся в разноцветные китайские одежды матросы расцветили флагами все три уровня судна и повсюду – на реях большой мачты, на выступах верхней палубы, в иллюминаторах и на причудливых резных трапах – вывесили фонари. На всех веревках развевались украшенные изображениями дьявольских животных знамена, а на самом верху мачты, вокруг надувного дракона, широко раскрывавшего пасть и непомерно раздувавшегося при каждом порыве ветра, порхали позолоченные шары.
Основные блюда обеда
Все встречавшиеся им лодки бросали завистливые взгляды на это радостное судно, нанятое, судя по всему, каким-то мандарином, но ни одна из них не осмеливалась к нему приблизиться. Запертые в трюме несчастные китайцы, слыша шутки своих соотечественников, предавались печальным думам.