Прислушавшись к этим голосам, переводчик приглушенно вскрикнул и едва не свалился со стены.
– Ну, что там такое? – спросил придержавший его Фарандуль.
– Они, они… пираты… – пробормотал переводчик.
– Ага! – воскликнул Фарандуль. – Нам снова улыбнулась удача! Я знал, что мы их настигнем… Но что они делают в этой башне? Что говорят?
– Подождите! Подождите! Они спорят… они…
– О чем?
– О боже! Слон… слон…
– Ну давай выкладывай!
– Они собираются его съесть!
– Съесть, тысяча громов, съесть нашего белого слона!.. Хорошо, что мы уже здесь! Переведи-ка нам их слова…
И действительно, в башне спорили на повышенных тонах, гневные голоса отчетливо звучали под огромным сводом. Вот что услышал переводчик:
– Так вот, Нао, я утверждаю, что у нас остается лишь один выход, и нам следует решиться как можно скорее. Нас преследуют уже два месяца, с того самого дня, как наш корабль сел на мель у побережья Кореи; нас в любой момент могут настичь и истребить либо те матросы, либо китайцы… Вот уже неделю, как мы прячемся от врагов здесь, в этой башне… мы скоро начнем умирать с голоду…
– Волноваться не о чем: нас тут не найдут… Дыра, через которую мы сюда проникли, тщательно замаскирована…
– Да меня не дыра беспокоит!.. Говорю же: мы уже неделю не ели как следует… Давайте съедим слона!
– Съедим слона!.. Вы что, готовы отказаться от вознаграждения?
– Полноте! Теперь, когда наши приметы знает каждый, мы в любом случае не сможем пройти с ним в китайские провинции. От слона нам теперь не только никакой пользы, но даже один вред, так почему бы нам, товарищи, его не съесть, а? Что скажете?
– Да-да, он прав! Давайте съедим слона!
Решив не слушать дальше, Фарандуль пролез через слуховое окно на лестницу, уходившую в глубины донжона.
То была поддерживаемая металлическими лапами деревянная лестница, расшатанные ступени которой не выглядели безопасными, тем не менее наши друзья начали с тысячью предосторожностей спускаться по ней и в итоге прошли ее до конца. Лестница обрывалась на втором этаже башни, полуразрушенный пол которого был завален большими камнями и балками. В центре, через широкую дыру в полу, было видно весь первый этаж и десятка два пиратов, стоявших и сидевших вокруг уже угасающего костра. В углу можно было различить исхудавший зад несчастного белого слона.
В пылу спора пираты ничего не слышали. Мандибюль, с саблей в руке, уже намеревался первым спрыгнуть в их круг, когда Фарандуль остановил его.
– Не двигайтесь! Тут у нас прекрасная позиция, отсюда мы можем запросто их уничтожить, благо «снарядов» хватает, но в пылу боя кто-нибудь случайно может убить слона. Сначала попробуем договориться.
– Да! – воскликнул один из пиратов. – Давайте съедим слона!
– Ничего вы не съедите! – воскликнул переводчик, постаравшись придать своему голосу как можно больше твердости. – Вы окружены; и если хотя бы пошевелитесь, мы перебьем вас как собак!
Пираты суматошно вскочили на ноги и кинулись за оружием. Раздался выстрел, пуля прошла в паре сантиметров от головы Мандибюля, который, придя в ярость, швырнул в дыру огромную балку.
– Давайте съедим слона!
– Сдавайтесь! – прокричал переводчик. – Или все вы – трупы!
Вид камней и балок, нависших над их головами, заставил пиратов задуматься; побросав оружие, они отступили к стене.
– Передайте ваше оружие нам! – сказал переводчик. – Это первое условие; выполните его – и мы сохраним вам жизнь. Вам только придется отдать нам слона – и вы будете свободны.
Пираты немного посовещались, после чего их главарь, убежденный в невозможности обороны, понурив голову, молча передал нашим друзьям оружие. Когда все сабли, кинжалы и ружья перешли из рук разбойников в руки матросов, те спрыгнули на первый этаж башни.
– Ну наконец-то! – воскликнул Фарандуль. – Я был уверен, что мы вас настигнем, но вы все же заставили нас попотеть!
Один из матросов раздул огонь, и пламя осветило вдруг лицо главаря пиратов, стоявшего перед Фарандулем со сконфуженным видом.
– Ага! – воскликнул Сатюрнен. – Вы – тот человек с Желтой реки, музыкант из труппы баядерок! Но это еще не все! Теперь я узнал вас: вы – Нао-чин, мандарин полиции Сиама!
– Быть этого не может! – вскричал Мандибюль.
Пират еще ниже склонил голову.
– Да, так и есть! – признал Нао-чин. – Платят мне мало, а жизнь у нас весьма дорогая. Мне нужно кормить тридцать четыре жены; господа, не губите отца семейства… Я виноват перед вами, и сильно. Это я выкрал слона его величества короля Сиама, это я продал его императору Бирмы, затем – радже Кифира, затем – китайским бонзам, затем – князю Мико! Но я раскаиваюсь, господа, мне очень стыдно, и если вы позволите мне вернуть его обратно в Сиам…
– Чтобы получить шестьдесят миллионов вознаграждения! Я понимаю ваш план!
– Я – отец семейства.
– Прекрасно! Идите удавитесь или поступайте как знаете, но мы оставим этого слона, за которым нам пришлось столько побегать, себе, лишь он один нам и нужен, теперь мы с ним ни за что не расстанемся!
Громкий крик, изданный одновременно и матросами, и пиратами, заставил Фарандуля резко обернуться. Белый слон, которого моряки полагали крепко связанным, вдруг вскочил на ноги, пробил стену и унесся прочь.
А произошло вот что. Когда появились матросы, несколько пиратов рванули к дыре в стене, чтобы расширить ее и незаметно улизнуть, но был заключен мир, и они бросили эту работу. Белый слон, животное умное, увидев почти открытый проход, бросился на стену и пробил ее своим телом.
Теперь он бегал где-то на свободе, вдали от своих похитителей и вдали от тех, кто приложил столько усилий, чтобы его отыскать!
– Ну, это уже непоправимая катастрофа! – воскликнул Мандибюль, вяло опускаясь на какой-то камень. – Это конец! Теперь нам никогда его не найти!
– В погоню! – возразил Фарандуль. – Не будем унывать! Он нам нужен – так давайте найдем его в глубине пустыни Гоби!
Возвращение в Сиам
Глава Х
Еще один герой Жюля Верна! – Несчастья слона не окончены. – Утонувший, съеденный или замороженный. – Фарандуль в роли сиделки. – Триумфальное возвращение в Сиам
Белому слону короля Сиама, уже вынудившему наших друзей увидеть столько стран и ставшему для них причиной стольких несчастий, суждено было заставить их преодолеть еще немало километров по не самым приятным дорогам, которые пролегали то по бесконечным пескам пустыни Гоби, то по каменистым ущельям монгольских гор.
Порой им нечего было есть, за исключением каких-нибудь жалких растений, пробивавшихся среди скал, или попадавшихся им на глаза худосочных медвежат. Опасностей тоже хватало, хотя их и было гораздо меньше, чем всевозможных гастрономических невзгод: к величайшему удивлению Мандибюля, их уже нигде больше не пытались приговорить к смертной казни – ни в Маньчжурии, ни в Монголии.
Слон, которого часто видели, но который всякий раз ускользал, многочисленными окольными путями привел их в итоге в монгольскую Халху, что на границе с Сибирью. Как видно, слон уходил все дальше и дальше от своей родной земли, от своего позолоченного сиамского дворца, где целая армия жрецов и рабов, готовая исполнить любое его желание, когда-то делала его жизнь столь приятной.
Каждый раз, когда охотникам удавалось мельком увидеть его вблизи, они констатировали значительное уменьшение его прежней дородности; вследствие перенесенных страданий – как моральных, так и физических – несчастное животное с каждой неделей худело все больше и больше.
В довершение всех бед еще и ужасная война опустошала эти края: татарские орды то и дело совершали набеги на приграничные русские селения, угрожая Иркутску. Преследуемый матросами, слон ушел в Сибирь и поднялся к северу до озера Байкал.
Внезапно, с поистине сибирской силой, ударили холода. Повсюду лежал снег или лед; посреди этого края, полного полярных ужасов, в тот момент, когда они уже почти потеряли всяческую надежду, нашим друзьям наконец-то удалось окружить слона.
Оказавшийся у самого озера, отяжелевший от снега слон не смог избежать лассо матросов и после долгого сопротивления вынужден был уступить численно превосходящему его противнику. Белый слон был пойман! Тотчас же все было забыто – опасности, невзгоды, лишения – в радости триумфа!
Матросы нашли временное прибежище в наполовину разрушенной и покинутой жильцами избе. Впрочем, в ней находился и еще один путешественник – могучий парень с большими усами и длинной бородой, всем своим обликом походивший на русского офицера. Из-за тягот пути лицо его немного осунулось, широкий плащ пообтрепался, а на мехах кое-где уже обозначились проплешины. Этого человека звали Михаил Строгов, он бежал от татарских орд и сейчас пытался добраться в Иркутск, которому они угрожали.
Матросы по-братски разделили с Михаилом Строговым остававшийся у них кусок медвежатины. Строгов был первым цивилизованным человеком, которого они встретили в Азии, поэтому они обрадовались ему, словно старому другу.
Так как нужно было трогаться в путь с первыми лучами того, что зовется солнцем в этих унылых краях, все провели с пользой эту ночь, наконец-то выдавшуюся спокойной после стольких треволнений, и спали без задних ног. Какой чудесный сон! Те, кому было поручено позаботиться о безопасности отряда, не смогли устоять и тоже уснули, видя во сне миллионы короля Сиама.
Ближе к утру, однако, легкий шум заставил Фарандуля резко проснуться, он перекатился через нескольких спящих и добрался до двери ровно в тот момент, когда слон, на котором восседала какая-то темная фигура, устремился в туман.
Белый слон замерз
Громкий крик Фарандуля разбудил весь отряд.
– Кто же мог увести нашего слона? Тысяча громов!.. Русского здесь нет – это он!
Матросы разразились отборнейшими ругательствами. Определенно, сама злодейка-судьба ожесточилась против них. Бретонец Трабадек выдвинул мысль, что это удивительное животное, должно быть, сам дьявол во плоти, и несколько товарищей с ним согласились.