Таня провела гостью по чистой, но очень бедной квартире со старыми выцветшими обоями на кухню. Тут было почти пусто: стол, два стула, древний холодильник, раковина и плитка на две конфорки на табурете.
— Папаша всё пропил! — мрачно сказала Таня. — Только холодильник остался и чайник. Даже стиралку, которую дед подарил, пропил. Чай будете?
Не дожидаясь ответа, девочка наполнила чайник.
— К чаю только шоколадка. Мамка по акции купила в “Абсолюте”. С орешками.
Саяна мысленно отругала себя за то, что не догадалась купить чего-нибудь к чаю. Хотя не в гости же шла... Но всё равно неловко.
— Так чё там с Геннадием?
— Ты браслет с шармом не теряла? — спросила в ответ Саяна.
— Не. У меня такого нету.
— А Геннадий мне такую штуку приносил. Спросил, не моё ли. Я сказала, что нет. Он решил, что твоё. Может прийти и тебе показать. Но если не твой браслет, ты у него не бери, ладно? И никуда с ним не ходи, Таня. Мне он не нравится.
— Нормальный дядька, — пожала плечами девочка. — На алкаша непохож. Не то что мой папаша.
— А твой папа сильно пил?
Таня налила чаю себе и гостье и принялась жаловаться на отца. Увы, её родитель вёл себя при жизни отвратительно: таскал из дома вещи, грязно матерился, пугая младшую дочь, Юлю, несколько раз поднимал руку на жену и грозился её убить.
— Хорошо, что помер! — безапеляционно заявила Таня. — Правда, странно...
— Что странно?
— Зачем он на балкон пошёл? Он так-то высоты боится, так что трезвый ещё мог туда выйти, а вот пьяным никогда. Мы там иногда от него прятались, когда он совсем дурел. Ну и ладно! Упал — и хорошо! Я плакать точно не буду.
— А помнишь, ты говорила про парня из первого подъезда? Ты с ним не была знакома?
— Не-а. Но он наркоман был. Мамка с тёткой из квартиры под ним общается немножко. Та тётка всё время жаловалась, что он нарик. И что бабку свою бьёт и пенсию у неё отнимает. Наверное, от передоза и кончился.
— А в моём подъезде кто умер, не знаешь?
— Какой-то дядька... а, Николай Семёныч! У него имя, как у нашего физрука, вот я и запомнила. Я его видела, когда скорая приехала: он такой усатый и высокий. Но не знаю про него ничё.
— Так его скорая увезла?
— Да, но он в больнице умер тем же вечером.
— И правда много трупов... Как думаешь, это что-то паранормальное?
— Не, эт я так сказанула, ну просто. Не верю я ни в какую мистику. Мне уже одиннадцать, я знаю, что такое только в кино бывает. А это — ну просто совпадение.
Саяна посидела ещё немного, допила чай, послушала, как Таня рассказывает про какой-то сериал с вампирами в России, потом взяла с девочки обещание не открывать Геннадию, на всякий случай сказала номер своей квартиры и пошла домой.
В своём подъезде она наконец вспомнила, кто такой Николай Семёнович. То есть она с ним не была знакома, но высокий усатый мужчина, которого как-то при ней назвали Колей, жил на первом этаже. Вроде бы говорили, что он упал с лестницы. Но почему на пятом? Или те женщины просто перепутали? А может, он в гости к кому-то ходил?
Снова столько вопросов!
Саяна решила, что самое время отвлечься уборкой. Набрала воду в ведро, приготовила губку и тряпки. Но сосредоточиться на простых привычных действиях никак не получалось. В голове всё вертелись мысли о странных смертях и о Геннадии, и одной в квартире было неуютно.
Надо пойти прогуляться. На свежем воздухе и дышится легче, и отвлечься проще. К тому же дома еды нет — надо закупиться.
В дверях подъезда Саяна столкнулась с бабулькой, спугнувшей Геннадия.
— Ой, простите, пожалуйста! — извинилась девушка.
— Да ничего, внученька, все целы! — старушка улыбнулась, от чего её скуластое лицо стало ещё более морщинистым и добродушным.
— А вы же подо мной живёте, да?
— О, запомнила бабушку? Молодец!
— Меня Саяна зовут, а вас?
— Да всю жизнь вроде Альбиной Цыреновной звали, — рассмеялась старушка.
Старушка казалась приветливой и общительной, и девушка решилась полюбопытствовать. Она спросила:
— Альбина Цыреновна, а вы знаете про Николая Семёныча?
— Что помер он? Знаю, конечно. И поделом ему!
— Почему? — удивилась Саяна.
— Так он же падчерицу свою совратил, тьфу ты! А ей тогда всего двенадцать было!
— Ужас какой! А почему его не посадили?!
— А никто и не знал, — покачала головой Альбина Цыреновна. — И запугивал девчонку, и в детдом грозился сдать. Разве не поделом ему?
Саяна растеряно кивнула. Вот так живёшь-живёшь и не знаешь, кто рядом с тобой обитает.
— А что он на пятом этаже забыл? — пробормотала девушка, скорее размышляя вслух, чем ожидая ответа.
— Кто его знает? Да и не всё ли равно теперь?
Альбина Цыреновна вдруг подмигнула, и Саяне показалось, что взгляд милой бабушки на долю секунды стал тяжёлым и злым.
— А ты же шла куда-то? Вот и ступай, милая. А я тут потихоньку поползу к себе.
Саяна попрощалась со старушкой и вышла на залитую солнцем улицу. И почему ей снова зябко и жутко?
Наверное, это из-за перелёта. Да, именно так. Смена часовых поясов и всё такое. Саяна старательно гнала от себя мысли о том, что когда она прилетела в далёкую Турцию, никаких странных мыслей и прочих проявлений “смены поясов” не наблюдалось.
Три часа она провела в “Пиплс парке”: выпила кофе с пирожными в кофейне на первом этаже, побродила по бутикам, потом посидела в “Перцах”, листая новости в ВК под пиццу и чай. Хотела сходить в кино, но не нашла в расписании кинотеатра ничего интересного. Ладно, кино можно и дома с ноута посмотреть. А пока надо за продуктами сходить.
Саяна долго бродила между стеллажей в супермаркете, кидая в корзинку и то, что собиралась купить вроде хлеба и молока, и то, что сейчас не очень-то нужно: пирожные, печеньки, вафли. Потом прошлась между стеллажей ещё раз, выкладывая всё калорийное обратно. Затем вернулась и всё-таки взяла пирожные.
Надо ещё в хозяйственный отдел зайти. На всякий случай...
Тут Саяна поняла, что, кажется, ей просто совсем не хочется возвращаться домой. Ну что за глупости?!
Она дошла до хозотдела. И вдруг увидела Геннадия. Мужчина шёл к кассе с шоколадкой и большим рулоном скотча в руке.
Саяне тут же захотелось оказаться дома за крепко запертой дверью. Она притаилась за стеллажами, дождалась, пока Геннадий оплатит покупку и выйдет, и поспешила на кассу.
Девушка быстро пошла к дому, почти побежала. А в подъезде на неё вдруг навалилась усталость. Саяна еле-еле поднялась на свой этаж, открыла дверь и почти ввалилась в квартиру. Заперла дверь, переобулась и поплелась на кухню разложить покупки.
В окнах отражался розовый закат, красивый, но не умиротворяющий, а тревожный. Ну вот, снова нервы разгулялись!
Саяна сердито тряхнула головой, пошла в ванную и умылась. Всё, хватит предаваться унынию и панике. Надо приводить себя в порядок и ложиться спать. Утром сегодняшнее волнение наверняка покажется ерундой.
Пока Саяна возилась с чайником и тазиками, который год клятвенно обещая себе купить водонагреватель, за окном совсем стемнело. Фонари возле дома почему-то не горели, хотя те, что стояли вдоль проезжей части, светили как обычно.
Надо перекусить: она как раз такие миленькие пироженки купила! — и ложиться спать. Обычно она не ела на ночь глядя, но пока в отпуске — можно. Саяна собралась вскипятить чайник, но только включила его, как погас свет.
Сначала она испугалась, но быстро успокоила себя: сама Вселенная не хочет, чтобы ты наедала лишние килограммы. Надо найти фонарик, а то если телефоном всё время подсвечивать, он быстро разрядиться. Так, фонарик, кажется, был в чулане.
Скоро Саяна уже копалась в завалах из пакетов, старых тряпок и прочих вещей, которые и выбросить жалко, и хранить где-то кроме чулана не зачем. Вот и фонарик! Эх, кажется, в нём батареек нет.
В дверь заколотили. Саяна чуть не подпрыгнула.
— Кто там?
— Это Таня, откройте! Пожалуйста!
Дрожащий испуганный голос был действительно Танин. Саяна быстро открыла дверь, и в квартиру заскочила дрожащая девчонка.
— У нас в квартире что-то есть! — зашептала она. — Наверное, папкин призрак пришёл! Он меня убьёт! Я же так радовалась, что он помер!
— Тихо-тихо, Таня! Пошли на кухню.
Саяна с трудом успокоила девочку, угостила её пирожными — всё равно в холодильнике без света им долго не простоять, а так хоть ребёнка отвлекут немного, и спросила:
— Так что случилось?
— Я дома сидела, вроде всё нормально было. А как стемнело, прям жуть началась! Что-то шуршит и скребётся... нет, мышей у нас нету! И холодно стало сразу! И жутко! А потом свет погас! Мне так страшно!
Таня разревелась, и Саяне стало безумно жалко девочку. Хоть та и шумно радовалась смерти отца, а всё-таки это стресс для ребёнка. Пусть ужасный, но отец — и погиб почти у неё на глазах. Видимо, Танина психика выбрала вот такой вариант переживания.
— Не бойся, Тань. Тут тебя никто не тронет. А где мама?
— Мама на смене — придёт утром, в шесть. Можно я у вас побуду, а? Я тихо-тихо буду, честно!
— Конечно! Пошли, я тебе постелю на диване и посижу с тобой.
Саяна встала из-за стола и тут же ощутила леденящий холод. Таня приглушённо пискнула, а из соседней пустой комнаты послышались шаги и скрипы.
— Кто там? Вы же не одна дома, да? — шёпотом спросила девочка.
— Одна, — также шёпотом отозвалась Саяна.
— Ой!
В комнате зашуршало, заскрежетало. До слуха Саяны донесся еле различимый шёпот.
“Моя... моя... моя...”
Она встряхнулась и сказала:
— Наверное, это...
С громким стуком захлопнулась входная дверь, а потом за спиной Тани кто-то появился. Тёмная фигура обрела человеческие черты и знакомым голосом Геннадия сказала:
— Вот ты где, девочка!
Саяна с ужасом поняла, что на его лице нет очков, а на их месте поблёскивает один огромный глаз.
Таня попыталась вскочить, но “Геннадий” схватил её за плечо.