— Доброй ночи, Изил, — пробормотал я, засыпая.
Она меня слышала, но ничего не сказала, ворочалась еще с час. Не находила себе места, зная, что я могу следить за ней. Я-то могу, но разве буду делать это? Зачем магу наблюдать за какой-то тощей девицей, с которой и поговорить не о чем?! Конечно же, да, я буду подсматривать!
Утром мы сели за разработку плана. Служанка разбудила меня сразу с восходом, просто она слишком громко бубнила себе под нос про какого-то вонючего лежебоку. Я бы обиделся, если бы не хороший сон, посетивший меня в эту ночь.
Быстро позавтракав, мы уселись за стол. Изил взяла стило и восковую табличку, готовясь записать многомудрые мысли, исходящие из моего рта. Но их не было, я лишь сидел и думал, изводя девицу своим несносным поведением. Мне и в самом деле необходимо было обдумать ситуацию.
Пока Люциус будет собирать все необходимые документы, знакомиться с Эвелером, подавать иски и ожидать суда, я буду обхаживать своих знакомых и ждать ареста. Естественно, я же не просто свидетель, я практически пособник. Так что для проформы мне придется ночку скоротать в темнице. На месте Дренен я бы воспользовался этой возможностью, надеюсь, она допустит эту ошибку.
Попытка устранить свидетеля лишит ее последних возможностей избежать справедливого наказания!
— И так, — начал я. — До того, как меня официально привлекут к делу, нельзя показывать свой интерес. Нельзя в разговорах упоминать предстоящее дело.
— А как же ваши сторонники? — удивилась Изил.
— Сторонники — вещь довольно специфическая. Опасно давать им повод заподозрить нас в сговоре. Не все мои знакомые отличаются честностью, тем более — делиться же придется. Я не жадный, но платить гражданам за молчание считаю глупостью! Согласна?
Изил кивнула.
— Так что пока ничего не записывай. Мы будем ожидать, а затем ударим по позициям Дренен всеми нашими силами!
— А они есть? — не скрывая ехидства спросила девица.
— Не беспокойся, Гильдия магов лишь кажется единым организмом, монолитным инструментом в руках Императора. Многие магистраты от магии давно забыли про кодекс, про моральные принципы. Естественно, существуют те, кто недовольны подобным. Стоит появиться слушку, что какая-то прошедшая любовным путем дамочка, завладевшая прибыльной должностью, нарушает закон — ее сожрут! Просто для того, чтобы другие акулы не расслаблялись.
— Вы в этом так уверены?
— Среда магов это парадокс на парадоксе. Многие мастера нечисты на руку, нарушают законы, не соблюдают кодекс, но при это ревностно следят друг за другом. Стоит кому-то допустить промашку — его топят. Так уж повелось с тех времен, когда Император уничтожил Великий Совет. Он нам не доверяет и по сей день, так что некоторая разобщенность в Гильдии приветствуется.
— Не знала, звучит как-то неправдоподобно, — удивленно сказала Изил.
— То, что видит обыватель, это фасад, вывеска! Внутри же совсем другое, как юрист ты должна знать это. Странно, что Люциус не посвятил тебя в таинства нашей профессии.
— Тогда, я буду считать общение с вами практическими занятиями. Так будет лучше.
— А ты остра на язычок, наелась в детстве огнелистника? — Изил покачала головой, но против воли улыбнулась. — Но от меня ты много не добьешься. Я исключение из правил.
— Я мало общалась с магами вот так близко и не замечу странностей в вашем поведении.
— И то хорошо, не люблю, когда кто-то пытается копаться в моей душе, — я отбросил этот разговор мановением руки. — Так! Давай к делу. Что мы имеем?
Мы пытались примерно распланировать наши дальнейшие действия. Легко сказать — убеди своих друзей, сложнее сделать это. К каждому требовался определенный подход. Магов часто сравнивали с песчинками на пляже — издалека они едины, но вблизи кристаллы-то различны.
В первую пятерку моего списка вошли граждане, которых поступок Увеласы должен был разъярить. То были истовые законники, которым место среди карателей, а не среди скучных стен Гильдии. Я мог этим людям доверять, как самому себе. Они были честны, но немного наивны — самый лучший материал для победы.
В другой список попали люди, которые могли с большой вероятностью помочь нам в деле, не делом, так своим словом. Порой этого было достаточно, общественное мнение формируется среди локальных лидеров, которые могут не иметь формальной власти, но держать в узде умы своих близких. Это мощное оружие, которое еще следовало наточить.
Были в моем войске так же и наемники — маги и граждане, которые стали бы нам помогать из-за выгоды. Увеласа занимала хорошее место, кто-то мог позариться на место главы отделения. Не для себя, так для своего сына, или для друга сына, или еще для кого, не суть. С этим списком мы провозились больше всего. На каких-то людей я мог повлиять взяткой или силой, других способен был убедить — этих мы отложили в сторону. С ними возникали большие проблемы, это было слабое место в плане. Такие ненадежные граждане легко могли переметнуться на сторону Увеласы, предложи она им что-то большее.
Деньги не всегда могли помочь, а вот Власть — это настоящая ценность в обществе. Каждый магистрат стремился взлететь до самого Сената, заняв место среди лысеющей верхушки общества.
— Думаю, этих людей, — я постучал пальцем по табличке, — вообще не стоит привлекать.
— Все равно как-то следует их привлечь, заинтересовать. Нельзя давать Увеласе возможность купить их.
— Верно, — согласился я.
— И еще, — добавила Изил, — если и мы, и Дренен предложим им… контракты, в общем, им придется долго выбирать. А суд, как надеется господин Ашан, не должен затянуться.
— Хотелось бы в это верить, но, — я поднял палец, — если мы начнем их подкупать, наши позиции тоже пошатнутся. Тень сговора разрушит все наши планы. Не забывай, что маги готовы сожрать любого, кто споткнется. Споткнемся мы, сожрут нас!
— Тогда что? Оставить этих граждан без внимания? А тут налоговики, местная аристократия, торговцы местные и из Компании. Это все влиятельные люди.
— Да, но я надеюсь, что мы сможем обойтись без них.
— Большинство из них будут судьями, — заметила Изил.
— Пусть Люциус сначала точно узнает, кто будет слушать его речи, а потом уж решим. Да и дела магии решают обычно маги, тех же налоговиков пригласят лишь как наблюдателей.
Вроде бы мне удалось успокоить Изил. Она с головой ушла в работу, я же больше дурака валял и называл имена, привычки носителей этих имен. Девушка сама выдумывала комбинации, которые могли бы нам помочь.
— С такими талантами тебе место среди аферистов, — сказал я не без иронии.
Изил скромно улыбнулась, приняв мой странный комплимент. Она знала свои достоинства, а я видел их. Достоинства у нее были, практически идеальная девушка, только слишком умная и своевольная для меня. А вот Люциус таких любит, точно — любовник!
Опять меня привлекает только скрытое, нет бы заняться делом. Я попытался выдумать, что-то полезное. Получалось со скрипом.
Мы проработали до самого вечера, когда за мной явились. Или Эвелер прибыл раньше срока во Врата, или меня решили арестовать за незаконную торговлю артефактами Тэрин-сэ. Согласен, я был нечист на руку, но зачем же отрывать мое ослабевшее тело от мягкой кровати и бросать в темницу на острове?! Тут сыро и ветрено! Хотя ветру я был рад, он составил мне компанию.
Всю ночь я не мог уснуть, не потому что волновался, просто не мог и все. Наш хороший сценарий пошел псу под хвост, я не успел подготовиться, рассчитывал, что у меня еще дня два. Но, как говорил один древний полководец, войной правит случай! И этот случай вмешался в мои планы.
Мне не предъявили официального обвинения, стража Врат вообще редко снисходила до объяснений своих действий. Меня арестовали эльфы, имперские мечники не могли следить за порядком во Вратах. Таково было правило. Похоже, что Увеласа решила меня пристукнуть раньше времени и подговорила своих друзей по крови. Это было единственным логичным объяснением произошедшего.
Я не стал выделываться и со спокойствием воспринял заключение. Даже не стал драться со стражей, что было нетипично для меня. Любое посягательство на мою свободу грозило смертью всякому! Я знал себе цену, знал, что не нарушал ни одного важного закона, так что не позволял с собой обходиться как с канализационной крысой. Но тут стерпел для пользы дела.
Если это дело рук Дренен, то вскоре она обожжется о то пламя, что разожгла. Пятерка моих друзей, которые вошли в первый список, вскоре узнает о несправедливости случившегося. Поднимется шум, а затем начнется бойня! Точнее суд. Над Увеласой Дренен.
Так я развлекал свое воображение, сидя на ледяном полу землянки-темницы. Эльфы, похоже, испытывали наслаждение, изводя подозреваемых. К чужакам власти Врат относились с ненавистью, порой даже нескрываемой. Стража имела полное право схватить всякого и загубить его в пыточных камерах. Беззаконие? Да, но эльфы все же старались не слишком лютовать, помня, что рядом "Черное Сердце", где ожидали команды псы Императора.
Эльфы считали себя лучшими на свете воинами, но лукаво избегали схватки с легионерами. Они боялись драконьего легиона, стерегущего провинцию из крепости.
Но порой ненависть брала верх над разумом и эльфийская стража хватала первого попавшегося и бросала несчастного гнить на островах. Такое случилось и со мной, эльфы не знали, с кем имеют честь познакомиться.
Я не спал и слышал все, о чем беседуют тюремщики. Они полагали, что их жалкие амулетишки способны защитить их от магии. Наивные глупцы, лишь деревенский колдун не справился бы с этими вещицами. Мне же не потребовалось их даже разрушать.
Обо мне стража не говорила, но ксенофобские настроения в их речах преобладали. Кто-то явно подогрел этих ребят для встречи со мной. Рассчитывали, что я сделаю милость и "покончу с собой"? Я ожидал, когда меня придут вешать.
Но тюремщики не рискнули сделать этого. Они знали, что я маг, не имели формального повода арестовать Изил — она числилась в коллегии адвокатов, о чем сразу сказала. Стражники не рискнули связываться с юристами, так что в данный момент я находился под опекой моего друга Ашана. Хотя он об этом и не знал.