Он толкнул дверь и направился через пустое помещение к двум удивленным мужчинам-сотрудникам, которые подсчитывали выручку перед закрытием. Стивен швырнул маленький твердый предмет в стену позади мужчин, а затем быстро бросился к ним. На нем была черная балаклава, черная кожаная куртка и черные перчатки. В руках он держал боевой нож и молоток. Стивен закричал на сотрудников, приказывая опустошить кассу. Он заставил помощника менеджера филиала наполнить его рюкзак наличными, а потом выскочил через ту же заднюю дверь. На все потребовалось примерно девяносто секунд.
Стивен шел быстрым шагом. Стоял субботний вечер, уже смеркалось, и улицы были полны людей, идущих в пабы и рестораны. Компании молодых мужчин и женщин громко переговаривались между собой и смеялись. Стивен бросился прочь из района, где находились букмекерские конторы, в сад, примыкающий к жилым кварталам. Как и накануне, он заранее подготовил тайники с одеждой. Уличные фонари отбрасывали тусклый свет, но было достаточно темно и тихо, чтобы Стивен мог незаметно переодеться. Возвращаясь через Эксетер, он пытался выровнять дыхание и не отрывал глаз от земли. Крики подвыпивших гуляк и развеселая музыка, гремящая со всех сторон из пабов, били ему по ушам. Но Стивен глубоко вздохнул и стал ждать автобуса на остановке, невозмутимый и неприметный. Через час он был дома. Его родители спали. В своей комнате Стивен достал из рюкзака деньги и пересчитал их. Он украл ровно 886 фунтов стерлингов. Стивен убрал купюры в большой конверт, который позже собирался спрятать на дереве. Потом он забрался в постель и заснул.
К понедельнику, 10 сентября 2007 года, в Эксетере газета «Экспресс энд Эхо» опубликовала статьи о попытке ограбления банка Lloyds TSB, а также об успешном ограблении букмекерских контор «Лэдброкс». В этих репортажах полиция Девона и Корнуолла просила жителей сообщать любую известную им информацию, предлагалось описание внешности подозреваемого, который в обоих случаях был описан как стройный молодой человек среднего роста. Стивен с облегчением узнал, что Рэймонд Бир не пострадал, в газете «Экспресс энд Эхо» курьер рассказал, как обезоружил человека в маске и вынудил его бежать.
Детектив констебль Алекс Бингхэм из Эксетерского департамента уголовного розыска находился на дежурстве, когда Стивен ограбил контору «Лэдброкс» на Саут-стрит. Бингхэм был уверен, что они имеют дело с тем же человеком, который чуть более суток назад пытался ограбить банк Lloyds TSB. Эти учреждения находились примерно в 150 метрах друг от друга, и в этой части Англии подобные преступления происходили относительно редко.
– Для Девона это очень необычная практика, – говорит он. – Здесь по-прежнему отличное место для жизни и уровень преступности невысок. У нас очень редко нападают с применением холодного оружия. Тут не живут члены преступных группировок.
Бингхэм показался мне сердечным и методичным человеком, хотя при обсуждении этого дела у него проскальзывает черный юмор полицейского. Он возглавлял следствие, направленное на раскрытие преступлений Стивена. Официальное название этого расследования было «Операция Гэндальф», хотя особого смысла в эти слова не вкладывали. Бингхэм поясняет, что каждый месяц для наименования новых операций выбиралась новая тема. В сентябре 2007 года так сложилось, что темой стали «знаменитые волшебники». Таким образом, Стивен и не подозревал, что теперь за ним охотится персонаж одной из его любимых книг.
Южный исправительный центр штата Вермонт на момент заключения Стивена под стражу в июне 2008 года считался самой современной тюрьмой. Открытое всего несколько лет назад, это учреждение было одной из самых безопасных федеральных тюрем в Новой Англии. Построенное на расчищенном среди густого леса участке площадью около ста десяти тысяч квадратных метров, оно расположено в окружении деревьев неподалеку от реки Коннектикут, разделяющей штаты Вермонт и Нью-Гэмпшир. Там можно одновременно разместить до 370 заключенных. Большинство из них относятся к категории «общего тюремного контингента» и содержатся вместе в главном здании, известном как блок «Альфа». Они могут пользоваться общей столовой и спортивным залом с баскетбольными кольцами и волейбольными сетками. Снаружи на большом покрытом травой поле, окруженном по периметру высоким ограждением, нарисована разметка бейсбольной площадки.
Стивена, однако, поместили не в блок «Альфа». Камера, в которую его, дрожащего и всхлипывающего, бросили конвойные, находилась в блоке «Фокстрот» – отдельном, меньшем по размеру автономном здании на территории тюрьмы. По мере того как проходили недели и по особому распоряжению начальника службы безопасности Потанаса Стивена продолжали хаотично переводить из камеры в камеру, он постепенно начал ориентироваться в обстановке. Блок «Фокстрот» разделялся на три крыла: F1, F2 и F3. Стивен находился в F1, предусмотренном для заключенных в «дисциплинарной изоляции». Здесь ему приходилось спать на бетонной плите вместо кровати, без одеял и подушек, с одним лишь тонким клеенчатым матрасом. В каждом крыле камеры располагались в два этажа. На первом этаже они выходили в широкий серый коридор, на верхнем этаже – на балконные переходы высотой примерно в два или два с половиной метра. Стены, сложенные из бетонных блоков, были выкрашены в тускло-кремовый цвет, тяжелые металлические двери и перила – в бледно-зеленый, характерный для административных зданий. Несмотря на верхнее освещение, окружающая обстановка сильно навевала сон и отупляла. В конце концов Стивен пришел к выводу, что это, вероятно, неслучайно.
Три крыла блока «Фокстрот» простираются друг от друга на север, восток и запад. Южная точка – это вход в изолятор, в то время как в центре находится «Пузырь» – диспетчерская, из которой тюремный персонал может просматривать каждое крыло, следить за коридорами с помощью видеонаблюдения и управлять электронными замками, отпирающими двери камер. Стивена, как и всех заключенных «Дыры», запирали в камере на двадцать три часа в день и более. Здесь, в отличие от Северо-Западного исправительного центра штата Вермонт, Стивена не водили под охраной в комнату отдыха и не давали возможности пообщаться с другими заключенными. В конце каждого блока находится обнесенная решеткой прогулочная площадка, где заключенные, теоретически, могут подышать свежим воздухом. Но на деле этими площадками, по-видимому, пользовались редко и никогда не выводили туда заключенных из крыла F1. Стивен обнаружил, что его ежедневные физические упражнения в лучшем случае будут включать в себя разрешение пройтись по коридору блока в наручниках и ножных кандалах. Каждый заключенный по очереди громыхал таким образом туда и обратно. На полу коридора, в полуметре от дверей других камер, нанесли желтую линию. Пересекать эту черту – подходить слишком близко к двери камеры другого заключенного – было запрещено, и если надзиратели замечали нарушение, то могли назначить наказание.
Наказание было неизбежной частью жизни за решеткой. Руководство о содержании заключенных этого исправительного центра состоит из сорока семи страниц и включает в себя десятки и десятки правил и положений – целое минное поле потенциальных нарушений и проступков. Одиночное заключение в равной мере порождает как спутанность сознания и отупение, так и закипающий мятежный гнев. Стоит любому из этих чувств овладеть вами, как вы неизбежно обнаружите, что нарушаете правила и сталкиваетесь с последствиями. Стивен сидел на своей койке и прислушивался к всевозможным звукам, эхом разносящимся по коридору и отражающимся от стен его камеры: к электрическому жужжанию дверей камер, отпираемых надзирателями, к резкому, тяжелому лязгу распахиваемых решеток, топоту ног охранников, шипению и треску их раций, а также к стонам, крикам и пению мужчин, сидящих в маленьких бетонных коробочках.
В атмосфере «Дыры» витало нечто безумное, гиперреальное, но бесконечное. Стивен слышал голоса людей, переговаривавшихся друг с другом из своих камер, но никогда не видел их лиц. Обрывки разговоров проникали к нему и в его камеру, и в сны; он проваливался в дремоту, но вскоре его будили охранники и приказывали просунуть руки в щель в двери, чтобы надеть на него наручники и снова перевести в другую камеру.
Во время ежедневных тридцатиминутных прогулок вдоль по коридору другие заключенные окликали Стивена. Одни провоцировали его, другие задавали вопросы, стремясь узнать, кто он такой и почему к нему применяются меры безопасности, которые даже им казались необычно строгими. Тот факт, что он родом из Англии, вызывал у некоторых большой интерес – вскоре после появления Стивена надзиратели и заключенные стали называть его просто «англичанином», – и его засыпали вопросами: встречал ли он когда-нибудь королеву? Знает ли племянницу одного заключенного, которая живет в Лондоне? Что выше: Биг-Бен или Эмпайр-стейт-билдинг? Что едят англичане? Как он оказался за тысячи километров от дома в крыле федеральной тюрьмы строгого режима? От общего назойливого интереса Стивен чувствовал себя неловко и тревожно, но старался отвечать на все вопросы.
Шли дни, и он начал узнавать по голосам кое-кого из заключенных в своем крыле. Низкий и печальный певучий голос принадлежал Джину, приземистому круглолицему мужчине лет под тридцать. По просьбе других заключенных Джин часто пел для всех по вечерам, исполняя песни кантри-певца Кенни Роджерса из альбома «Игрок» на манер похоронного гимна.
Человек по имени Хоуи показал Стивену, как играть в шахматы и морской бой с другими заключенными. Для этого они крошечными и гнущимися авторучками чертили игровое поле в тюремных блокнотах для записей, а затем выкрикивали координаты через коридор своему противнику. Хоуи общался с некоторыми заключенными в блоке «Фокстрот» на псевдолатыни – «тайном языке», представляющем собой зашифрованный английский, – что приводило Стивена в недоумение, пока ему не объяснили смысл. Среди заключенных был высокий красивый индеец, которому охранники дали прозвище Туда-Сюда и который казался невозмутимым, будто настоящий вождь Бромден из «Пролетая над гнездом кукушки». Того, кто постоянно издавал громкие, наигранные стоны оргазма, звали Соломон, это был растрепанный молодой человек примерно того же возраста, что и Стивен. Все в «Дыре» звали его Вонючкой из-за нежелания принимать душ и отсутствия личной гигиены. Вонючка постоянно мастурбировал – как-то раз Стивен взял почитать с книжной тележки книгу в мягкой обложке, но, открыв ее, обнаружил, что страницы заляпаны спермой Вонючки. Инстинктивно он отшвырнул книгу через всю камеру