В итоге Стивена привели в кабинет с надписью: «АДМИНИСТРАЦИЯ». Его усадили на стул напротив письменного стола, где за компьютером сидел приятный на вид мужчина с темными волосами и в костюме. Облокотившись на стол, рядом стоял афроамериканец средних лет в форме старшего надзирателя, с золотыми эполетами. Они оба смерили Стивена взглядами и спросили, кто ему угрожал.
Стивен нерешительно заговорил о том, что якобы опасается, будто кое-кто из его бывших подельников из Великобритании собирается заставить его замолчать. И что он практически уверен в их намерениях. Пока Стивен говорил, человек в костюме пробежал пальцами по клавиатуре компьютера и открыл его личное дело. Двое мужчин уставились на экран, затем снова на Стивена, одетого в мешковатую коричневую тюремную робу, сбивчиво рассказывающего о своих неприятностях в криминальной среде.
– Вас разыскивают в Великобритании за вооруженные ограбления и преступления с применением огнестрельного оружия? – спросил тот, что в костюме, прервав Стивена на полуслове.
– Да, это так.
– И вы студент?
– Да.
Старший надзиратель подался вперед:
– Тогда почему вы стали преступником?
Вопрос застал Стивена врасплох. Почти все, кого Стивен встречал в тюрьме за последние семь месяцев, спрашивали, как он оказался за решеткой. Он привык к этому, а потому глубоко вздыхал и описывал действия, которые в конечном счете привели его туда. Но вот почему он совершал преступления – совсем другой вопрос.
Но как объяснить, чего он на самом деле хотел достичь и что побудило его к этому? С чего вообще начать? С рассказа о маленьком подслеповатом мальчике, который стоял рядом со своей матерью на кухне муниципального дома, слушал ее полные отчаяния разговоры с невидимым незнакомцем и не совсем понимал, что реально, а что нет? Или с описания кометы Шумейкеров – Леви, которая столкнулась на его глазах с Юпитером, внушив ему в равной степени страх и любовь к Земле? Или рассказать о ночи, проведенной в азиатских джунглях, когда он дрожал от холода и страха? Или о босоногих детях, роющихся в кучах мусора? Или о стремлении – совершенно ужасающем стремлении – капитализма настроить всех людей на получение эгоистичной, мимолетной выгоды, в то же время увеличивая пропасть между богатыми и обездоленными? Или об эзотерическом заблуждении, коим являются деньги? Или как мудрый старый буддийский монах однажды сказал Стивену, что нет ничего плохого в том, чтобы забрать эти деньги и вернуть их тем, чьи жизни и ресурсы были принесены в жертву богатству?
Стивен поерзал на жестком пластиковом стуле и посмотрел на двух мужчин, в ожидании ответа наблюдавших за ним по другую сторону стола. Если он расскажет им все это, поверят ли они ему? Поверит ли вообще кто-то? Стивен пожал плечами.
– Я попал в дурную компанию, – ответил он. – Совершил глупые ошибки. Хотел быстро разбогатеть.
Двое мужчин кивнули, и надзиратель получил приказ перевести Стивена в другое отделение. Стивен понимал, что начальство не поверило ни единому слову из его рассказа о связях с членами преступного мира, желающими его смерти. Наконец он оказался в другом блоке, где его поместили в новую камеру. Сидевший в камере худой, сильно загорелый латиноамериканец с лысой головой, но длинным седым хвостом на макушке и с усами встал, чтобы поприветствовать Стивена. Лицо латиноамериканца избороздили морщины, глаза были темными и настороженными, а двигался он с необычной плавностью. Стивен увидел, что вокруг койки его сокамерника развешаны маленькие римско-католические иконы и другие, менее знакомые религиозные символы и узоры: витиеватые, похожие на стебли линии, пересеченные крестами, сердцами, звездами и трезубцами.
Дверь камеры с жужжанием закрылась, и двое мужчин посмотрели друг на друга. Каждый из них старался вести себя вежливо. Человек с седым хвостиком на ломаном английском объяснил, что он – ведун с Гаити и может предсказывать судьбу. Стивен улыбнулся, кивнул и объяснил, что изучал географию и социологию в Девоне. Ведун кивнул в ответ. Затем каждый из них забрался на свою койку. Позже Стивен с усталым удовлетворением отметил, что его новый сокамерник совсем не храпит.
19
За восемь месяцев до этого, в конце марта 2008 года, сотрудник службы безопасности сидел за рентгеновским аппаратом в стамбульском аэропорту имени Ататюрка и внимательно просматривал изображения на экране. Пропуская мимо ушей объявления по громкой связи о начале посадки и раскатистую, прерывистую болтовню тысяч людей, говорящих на дюжине разных языков, он изучал очертания одного знакомого предмета за другим. Книга в твердом переплете. Цифровая камера. Пара солнцезащитных очков. Какая-то помада. Ноутбук с такой же сложной и запутанной схемой, как прожилки сухого листа.
Перед его глазами промелькнула спортивная сумка. Еще не осознав причины, сотрудник поднял руку, чтобы остановить конвейерную ленту. Содержимое сумки его почему-то насторожило. Сотрудник прищурился, а затем внимательно посмотрел на монитор. Что это? Или, точнее, что все это? В сумке лежала куча вещей, твердые части металлических механизмов, толстые провода и… неужели это пули? Или батарейки? Сотрудник резко отвернулся от монитора и немедленно позвал коллегу. Тыча пальцами в экран, они оба вглядывались в странную, но приобретающую все более зловещие очертания череду предметов в сумке. Ничего не говоря вслух, один из сотрудников нажал тревожную кнопку, завыла сирена, и ярко-желтая лампа начала мигать. Через несколько секунд послышался тяжелый стук сапог: это прибыло с полдюжины вооруженных полицейских.
После очень осторожного извлечения сумки из рентгеновского аппарата один из сотрудников службы безопасности указал на нее и потребовал выйти из очереди того, кому она принадлежит. Он рявкнул это сначала по-турецки, а затем, когда все промолчали, по-английски. Стройный, застенчивый, короткостриженый молодой человек в очках неуверенно поднял руку и без колебаний подчинился приказу подойти. Другой сотрудник службы безопасности уже осторожно открыл сумку и, надев пару латексных перчаток, просматривал ее содержимое. Он нашел и извлек ряд блестящих, неправильной формы предметов. Сразу стало очевидно, что они просто завернуты в фольгу.
Один из сотрудников службы безопасности потребовал объяснений. «Что это? Что это? Что это?» – повторял он, и молодой человек спокойно объяснил, что это просто части цифрового фотоаппарата. Сотрудник взял один предмет и с помощью пинцета стал осторожно разворачивать фольгу. Наконец всем взглядам открылось нечто длинное, металлическое и безошибочно узнаваемое. Это был ствол автоматического пистолета. Глаза у сотрудника расширились.
– Здесь пистолет! – крикнул он.
Вооруженная полиция тут же взялась за дело, стараясь быстро разобраться в происходящем.
– Полицейские посмотрели на меня, и я посмотрел на них, а потом они посмотрели на сотрудника службы безопасности, – описывает Стивен секунды перед тем, как его скрутили. – Помню, они сначала подумали, что там у меня бомба, и это их напугало. Они собирались уже эвакуировать людей из аэропорта.
Это была не бомба. У Стивена в сумке лежал мощный полуавтоматический пистолет браунинг. Стивен разобрал его, перемешал составные части с различной электротехникой, включая детали камеры и силовые кабели, замотал все вместе пленкой, а потом завернул эти мотки в фольгу в надежде таким образом обмануть рентгеновский аппарат службы безопасности аэропорта и контрабандой провезти оружие в Соединенное Королевство. Но фольга не исказила изображение на рентгеновском аппарате службы безопасности аэропорта.
– Я почему-то считал, что фольга отражает рентгеновские лучи. Но двадцатидвухлетний парень должен бы знать, как работают рентгеновские лучи. – Стивен хмурится от досады на себя. – В те времена я мог совершать настоящие глупости.
За неделею до того, как это случилось, 16 марта 2008 года, Стивен прибыл в Стамбул, собираясь купить пистолет – настоящий пистолет, мысли о котором так долго не выходили у него из головы. Стивен прилетел не прямиком из Великобритании. Через несколько дней после налета на банк HSBC в Ледбери и ограбления банка Barclays в Вустере он отправился в Европу. Сначала он вернулся в Дэчен Чолинг, где остановился в качестве гостя в старом замке. Во французской глубинке было туманно и тихо. 7 марта, вскоре после приезда, Стивен написал в дневнике, что все вокруг иначе по сравнению с прошлым годом: пусто, пасмурно, отчасти даже жутко. «Что касается Дэчен Чолинг, возможно, словами все и не опишешь. Разочаровывает? Да. Странно? Более чем. Тревожно? В какой-то степени! Почему? Люди, отсутствие людей, мерцающие огни…» – писал он. Чувство принадлежности к общине, которое Стивен испытывал минувшим летом, теперь, казалось, исчезло.
Однако на следующий день Стивен вроде бы начал понемногу осваиваться. Когда-то в буддийском ретрите он впервые определил для себя дальнейший путь, а теперь наметил его конечную цель. «Здесь так спокойно. И это дало мне время пересмотреть свои планы. После посещения Кадакеса и Барселоны мы отправимся в Турцию и добудем инструмент». Затем он отметил, что общая стоимость этой поездки составит около тысячи пятисот фунтов стерлингов, не считая примерно трехсот пятидесяти фунтов стерлингов, отложенных для покупки оружия.
«Посмотрел в Интернете, – продолжил он, – и, похоже, газета Вустера опубликовала два снимка ограбления с камер видеонаблюдения, оба четкие. Нам нужно быть осторожными». С новой строки он подвел итог записи: «Кстати, отлично выспался».
10 марта Стивен сделал еще одну короткую заметку:
«Второй день подряд отдыхаю, занимаюсь медитацией и чтением. Погода стала влажной и холодной, поэтому в основном нахожусь в помещении. Две мини-тренировки. Нужно подумать, как вывезти пистолет из Турции».
Из Франции Стивен, как и планировалось, отправился на юг в Испанию, а затем вылетел из Барселоны в Стамбул. Покопавшись в Интернете, он пришел к выводу, что там больше всего шансов найти настоящий пистолет. Поскольку законы о владении оружием в Турции значительно менее строгие, чем в большинстве стран Европы, оборот огнестрельного оружия – как нового, так и подержанного – там высок. Стивен прочитал, что оружие можно найти в каждой третьей турецкой семье, и оно в подавляющем большинстве нелицензированное и незарегистрированное. Направляясь из аэропорта имени Ататюрка в дешевый отель, забронированный на семь ночей, Стивен смотрел в окно трансферного автобуса на раскинувшийся вокруг него мегаполис: на проезжающие автомобили, высотные башни, минареты и купола, широкие, обсаженные пальмами бульвары и неясно вырисовывающиеся на горизонте между домами грузовые суда, движущиеся по Мраморному морю. Стивен удивлялся, почему не приехал сюда раньше. Он развернул листок бумаги с нацарапанным адресом и некоторое время смотрел на него, а потом осторожно убрал обратно в карман.