После ужина я заказал в баре отеля пиво. Уже стемнело. Усилившийся ветер приносил запах моря. Бармен – Димитрос, полноватый, с выразительными, как у всех греков, глазами, – неплохо говорил по-английски. Когда у него выдалось несколько свободных минуток, я пристал к нему с разговором. За дни болезни я ни с кем не разговаривал и теперь с жадностью искал общения. Мы поговорили о погоде, кризисе, футболе, отношениях Греции и России. По уже сформировавшейся журналистской привычке я большей частью задавал вопросы. В ходе разговора выяснилось, что Димитрос местный. Я поинтересовался Марией – старушкой, живущей на горе. Димитрос сразу понял, о ком речь. Заулыбался. Кто она? Просто старая женщина. Работала в одном из отелей на берегу, теперь на пенсии. Ходит петь в церковь. Все еще поет хорошо. Он что-то пропел на греческом. Сидевшие на барных стульях туристы всех мастей зааплодировали ему. У нее есть семья, муж, дети? Нет (по-гречески прикрыл глаза, кивнул головой снизу вверх). А были? Нет. Не было никогда.
Любовь? Да, он улыбнулся, любовь. Закатив глаза, пропел что-то сладостное, тягучее, чувственное. Ему опять зааплодировали, засмеялись. Аристос? Димитрос кивнул, на этот раз вниз. Аристос Константинидис. Родственник моей жены. Он погиб на войне? Нет, никто не погиб. Аристос вернулся с войны с англичанкой, Элисабет, военной, у них родилось много детей. Теперь он уже умер, англичанка тоже. Один из его внуков владеет пятизвездочным отелем в Керкире. Я бы хотел там работать, вздохнул Димитрос, в Керкире хорошая работа.
А как же Мария? Она больше не вышла замуж? Нет. Почему? Димитрос пожал плечами, снова белозубо улыбнулся, посмотрел на дно стакана, который держал в руках и принялся его тщательно протирать.
Было уже совсем темно. Пальмы шелестели, гул разволновавшегося моря доносился с набережной. Я допил пиво, заказал еще. Я наслаждался теплым вечером, густым греческим воздухом. Предвкушал события, которые подарит мне судьба, только-только начавшая разматывать тугой клубок жизни. Мария, думал я, вероятно, уже поужинала и улеглась спать. Счастливая, охраняемая любовью, для которой не имеют значения ни время, ни глупые обстоятельства, ни даже смерть. Повезет ли мне испытать такую же?
Евгений ЧеширкоЗанимательная алхимия
Чародей и его ученик приблизились к массивной двери.
– Сегодня по расписанию у нас химия, – сказал чародей мальчику и принялся ковыряться ключом в старом замке.
Ученик недовольно поморщился. Ему нравилось наблюдать, как его учителя ловко смешивают различные вещества, получая новые, но самому ему трудно давались все эти формулы. В общем, химию он не любил.
– Я вижу, ты не рад? – строго спросил чародей.
– Разве есть какая-то разница? – покорно вздохнул ученик и пожал плечами. – Если по расписанию химия, значит – химия. Ничего не поделаешь.
Замок, наконец, поддался – и дверь, скрипнув, отворилась. Учитель и ученик вошли в большое помещение. Одну из стен целиком занимал стеллаж с бутылками, бутылочками и пробирками самых разных размеров, цветов и оттенков. Посередине помещения стоял широкий стол.
– Не расстраивайся, – улыбнулся чародей, – сегодня у нас будет необычный урок химии. Можешь забыть о нитратах и нитритах.
Он подошел к столу и поставил на него высокий мерный стакан.
– Скоро экзамены. Чтобы стать настоящим чародеем, ты должен знать не только законы физики – но и как им противостоять. Ты должен уметь не только превращать ртуть в золото. Самое главное, чему ты должен научиться – разбираться в человеческих душах. Вот смотри, – он показал рукой на стакан, – душу можно сравнить с ним. Она резервуар, в который можно «наливать» любые чувства. От состава раствора зависит качество этой души, ее ценность. Именно поэтому люди делят души на темные и светлые.
– То есть у души действительно есть цвет? – удивленно воскликнул ученик.
– И не только у души. Каждое чувство имеет свой оттенок. Как ты думаешь, где здесь Любовь? Какого она цвета? – Чародей жестом предложил ученику подойти поближе к стеллажу.
– Красного! – не задумываясь выпалил мальчишка. – Конечно же, она красного цвета. Это все знают.
– А вот и нет. Любовь вон в той большой бутылке. – Чародей указал рукой на огромную емкость в самом углу комнаты.
– Я думал, что это вода, – разочарованно протянул ученик.
– Это концентрированная Любовь. Она чиста и прозрачна, как воздух в сосновом лесу после грозы. Кстати, она является обязательным элементом при создании любого чувства.
– Любого? И даже при создании Ненависти?
– Обязательно! – кивнул чародей. – Ненависть к какому-либо объекту – это всего лишь Любовь к противоположности этого самого объекта.
– А что нужно добавить в Любовь, чтобы получилась Ненависть?
– А сейчас мы это и узнаем. – Чародей шагнул к столу и выставил на него несколько разноцветных бутылочек. – Запомни основное правило: когда ты будешь создавать чувства, всегда начинай с Любви! Она – лучший растворитель и является основой любой души.
Чародей взял с полки небольшую шкатулку, открыл ее и поставил на стол.
– А что это за порошок? – спросил мальчик.
– Это Обида. Очень опасное вещество.
– Обида? Опасное? – рассмеялся ученик. – Я всегда думал, что есть вещи гораздо опаснее этого глупого чувства.
– Само по себе оно, конечно же, не смертельно. Но, ошибившись в пропорциях, можно наделать кучу дел. – Чародей налил в стакан прозрачной Любви и бросил туда же щепотку Обиды. – Видишь? В малом количестве она полностью безвредна и растворяется в чистой Любви. Теперь добавим еще немного Обиды.
Целая пригоршня порошка полетела в стакан. Жидкость тут же помутнела и приобрела синеватый оттенок.
– Очень нестабильный раствор. Называется – Разочарование. Со временем Обида либо растворяется в Любви, либо синтезируется в Равнодушие.
– А какого цвета Равнодушие? – заинтересовался мальчик.
– Совсем несложно догадаться, – усмехнулся чародей, – конечно же, фиолетовое. Но мы не будем его сейчас добывать. Давай разберемся с Обидой.
Он долил в стакан еще немного Любви и высыпал туда весь оставшийся порошок. Жидкость забурлила, запузырилась и быстро окрасилась в ярко-зеленый цвет.
– Вот видишь, что бывает, если переборщить с этим порошком?
– А что это получилось? – Ученик потянул ноздрями воздух и невольно поморщился.
– Это Ревность. Опасный яд. Не стоит тебе вдыхать его пары. Они затуманивают сознание и могут привести к самым страшным последствиям.
Мальчик зажал нос руками и отступил на шаг от стола.
– Нейтрализуется Ревность большим количеством Любви. – Чародей наполнил стакан прозрачной жидкостью до краев. – Подходи, уже не опасно.
Мальчик недоверчиво посмотрел на раствор, но все же приблизился к столу.
– Как видишь, раствор снова стал прозрачным, но выпал осадок. Вот он, на дне. Это снова кристаллизуется Обида. Но теперь она труднорастворима, и если этот осадок не убрать со дна, со временем раствор все равно помутнеет и превратится в Равнодушие.
Чародей взял с полки небольшую бутылочку с темно-бордовой жидкостью.
– Как думаешь, что это? – обратился он к ученику.
– Хм… – ученик задумался, – может быть, это Злость?
Чародей улыбнулся и потрепал ученика по голове.
– Молодец! Ты схватываешь всё на лету! Это действительно Злость. Сейчас мы добавим ее в наш раствор с осадком, размешаем и посмотрим, что из этого выйдет. Только отольем немного Любви. Ее здесь слишком много.
Чародей аккуратно вылил часть прозрачной жидкости в пустую бутылку и долил в стакан бордовой Злости. Раствор снова зашипел и тут же окрасился в черный цвет.
– А вот и она. Та самая Ненависть, – печально произнес учитель. – Очень стабильная смесь. К тому же очень едкая. Однажды я случайно пролил ее на свой халат. Что я только не делал с тем пятном… Пришлось покупать новый. До конца не отстирывается даже концентрированной Любовью. А если поставить Ненависть на огонь, то она очень быстро закипает и через некоторое время становится очень и очень взрывоопасной.
Ученик недоверчиво покосился на белоснежный халат чародея и сочувственно покачал головой.
– Неужели Ненависть настолько едкая, что ее ничем нельзя разбавить?
– Есть только один способ. Если очень быстро добавить в нее большое количество растворителя-Любви, то, возможно, со временем, она превратится в Гнев – горючую смесь, которая очень быстро выгорает и оставляет в сухом остатке уже знакомый нам порошок – Обиду. Как видишь, все очень просто.
– Не очень это и просто на самом деле, – буркнул себе под нос ученик.
– Достаточно знать основы всех этих процессов. А дальше ты сможешь, как виртуозный художник, синтезировать чувства любых цветов в отдельно взятой душе. Все приходит с опытом, – улыбнулся чародей.
– А что это за мазь? – Мальчик достал с полки небольшую коробочку.
– Это Страх. Как видишь, он очень тягучий и жирный. Поэтому плохо растворяется и липнет к стенкам души. Вещество не опасное, и даже полезное. Но, как и любое лекарство, в больших дозах превращается в яд. Растворяется только концентратом Любви или Ненависти. Причем Ненависть растворяет его намного лучше, усиливая свои свойства.
– Учитель, а покажите еще какой-нибудь опыт! Это так интересно, – заулыбался ученик.
– Ну что ж, давай попробуем. – Чародей поставил на стол чистый стакан. – Сейчас мы создадим еще одно вредное вещество. Наливаем побольше Любви, добавляем пару щепоток Обиды, побольше Злости и несколько капель Ненависти. Как ты думаешь, что получится?
Ученик ненадолго задумался.
– Не знаю, – пожал он плечами.
– Какого цвета получился раствор?
– Коричневого.
– Запомни. Это рецепт Зависти. Вещество настолько едкое, что со временем может даже разъесть стенки стакана. Постарайся как можно меньше с ним контактировать. Были случаи, когда оно просто растворяло душу. Да, кстати, запомни: Зависти белого цвета не существует. Это всего лишь распространенное заблуждение.