не уронив на землю. Самых ловких толпа зрителей приветствует громкими криками и бурными аплодисментами.
Вечером после шествия контрад все участники «палио» снова собираются на площади перед герцогским дворцом. Тут и начинается собственно «палио» – конные скачки. От каждой контрады выступает один конник. Всадники мчатся бешеным галопом по кругу, рискуя каждую минуту оказаться под копытами храпящих, разгоряченных коней. Иногда так и происходит, поскольку седел на лошадях нет. Тот, кто придет первым, получает приз – «палио» из рук самого герцога. Зрители бурно приветствуют победителя, а проигравшего ждут позор и насмешки.
Хотя терроризм и отравил Италию ядом насилия, но народ страны не разучился смеяться, отдыхать и веселиться. Еще Гоголь отметил, что итальянцы обладают «светлой и непритворной веселостью, которой теперь нет у других народов». Они умеют радоваться самым простым вещам: солнцу, голубому небу, накрытому к обеду столу, красоте человеческого лица.
Вот типичная сценка из итальянской жизни. Уличное кафе. Столики прямо на тротуаре. За ними мужчины оживленно обсуждают какие-то свои дела. Но вот мимо проходит красивая женщина или просто молодая девушка. Словно током всех пронзило! Головы мгновенно поворачиваются в их сторону.
– Беллецца! Ке визо дивино! (Красавица! Что за божественное лицо!) – несутся вслед восторженные возгласы. Дело не только в южном темпераменте. Это искреннее восхищение и изумление при виде стройной фигуры, свежего молодого лица. Вы никогда не услышите в адрес женщины ни одного пошлого или оскорбительного замечания.
Идет по улице пожилой синьор. Темный костюм, шляпа слегка набекрень. Навстречу ему молодая женщина. Синьор останавливается, приподнимает шляпу и с приятной улыбкой говорит женщине, которую видит первый раз в жизни:
– Буон джорно, беллецца! (Добрый день, красавица!) – И, преисполненный чувства собственного достоинства, не спеша следует дальше.
Обычные для Италии сценки, но в них проявляется душа народа. Преклонение перед красотой в крови у итальянцев. Не случайно в Италии не любят и презирают пьяных. «И веселость эта, – писал Гоголь, – прямо из его природы; ею не хмель действует, – тот же самый народ освищет пьяного, если встретит его на улице».
А как любят итальянцы детей! Дети – «бамбини» – для каждого итальянца украшение жизни. Самые несчастные люди, в их представлении, – это те, у кого нет детей.
– У вас есть дети? – всегда спрашивают итальянцы при знакомстве и сокрушенно вздыхают, если узнают, что у вас их нет.
Детям позволено все, на них никто и нигде не повышает голоса. Наш сын рос в Италии, и потому мы в полной мере могли почувствовать отношение итальянцев к детям. На улице они не могут пройти равнодушно мимо малыша, обязательно остановятся, улыбнутся, весело помашут ему рукой, ласково ущипнут за щечку, скажут матери что-нибудь приятное. В больших универсальных магазинах наш Петруччо чувствовал себя полным хозяином. Переставлял на полках товары, снимал ценники, передвигал на вешалках костюмы – одним словом, безобразничал. И никогда молоденькие продавщицы не сердились, а только ласково улыбались и водворяли вещи на прежние места.
– О тезоро мио! (О мое сокровище!) – говорили они при этом, стараясь потрепать его по белокурой головке.
Эта непритворная любовь к детям, к природе, ко всему живому, умение радоваться, наслаждаться жизнью особенно заметно проявляются у итальянцев во время праздников. Не случайно их в Италии так много. В каждом городе, каждом поселке регулярно проводятся большие народные праздники, уходящие корнями в далекое прошлое. Такова «регата сторика» в Венеции, «кальчо ди костюме» (старинный футбол) во Флоренции, «палио» в Сиене (нечто вроде того, что происходит в Ферраре), маскарад огромных кукол в Виареджо и т. д. и т. п.
Рим знаменит своим карнавалом, который по традиции проводится в феврале. Еще задолго до поездки в Италию я читал описание этого красочного народного праздника у различных авторов. Особенно подробно описывает его русский путешественник Сергей Васильев в книге, изданной в Москве в 1894 году.
В те годы карнавал был грандиозным событием. Готовились к нему заранее. Улицы украшались богатой иллюминацией, строились огромные арки из цветов, вдоль проспектов сооружались специальные ложи, откуда гости и горожане могли любоваться на шествие ряженых и праздничную процессию. Повсюду строились павильоны для продажи напитков, вина и сладостей. Заготовлялось огромное количество конфетти, белых шариков из муки и извести и так называемых стрел любви – маленьких букетиков, которые юноши вместе с конфетти бросают в понравившихся им женщин и девушек.
Для защиты от этих галантных «снарядов» лицо закрывали специальными проволочными сетками, похожими на совок. В первые три дня карнавала можно было бросать только конфетти, а в последующие дни – только цветы. В заключительные два дня праздника проводились гонки лошадей без седоков – «корса дей бар-бери», организовывались процессии разукрашенных колесниц, балы и танцы. Заканчивался карнавал «большим шествием масок с цветными фонариками». Все это сопровождалось, судя по описанию Васильева, безумным весельем, треском хлопушек, громом взрываемых повсюду шутих, дождем «стрел любви» и конфетти, которые сыпались на прохожих, гуляющих по центральной виа дель Корсо.
Так было. Теперь же карнавал в Риме уже не тот. Это заметил еще Гоголь. В его повести «Рим» один из персонажей с грустью говорит об упадке старинной традиции. «Но разве это карнавал? – сказал старик. – Это карнавал ребят. Я помню карнавал, когда по всему Корсо ни одной кареты не было и всю ночь гремела музыка; когда живописцы, архитекторы и скульпторы выдумывали целые группы, истории; когда народ – князь понимает: весь народ, все, все золотильщики, рамщики, мозаичисты, прекрасные женщины, вся синьория, все нобили, все, все, все… о, куанта аллегрия! Вот когда был карнавал так карнавал, а теперь что за карнавал! Э!»
В наши дни некогда красочный праздник и в самом деле превратился в «карнавал детей». Родители наряжают их в карнавальные костюмы и выводят на прогулку на Корсо или на другие центральные улицы. Взрослые участия в этом веселье уже не принимают.
Увидев в первый день карнавал детей в масках, наш сын решительно потребовал, чтобы и его одели соответствующим образом. Жена сшила из куска черной блестящей материи большой плащ, обшила его красной каймой. В соседнем магазине игрушек был приобретен ковбойский набор: шляпа, картонный пояс с двумя пистолетами и пластмассовая шпага. Вышел отличный костюм Дзорро! Петруччо был вне себя от радости и на следующий день чувствовал себя полноправным участником «карнавала детей». По улицам шли толпы родителей, ведя за руки маленьких ковбоев, рыцарей в картонных доспехах, белоснежек, гномиков в больших белых шляпах, сказочных принцесс в серебристых платьях, Дюймовочек, зеленых лягушат и – дань электронному веку – мальчишек в костюмах роботов и космических пришельцев. Девочки доставали из крохотных сумочек конфетти – теперь их делают не из муки, а, как и всюду, из бумаги – и, грациозно взмахнув ручкой, обсыпали понравившихся им кавалеров. Мальчишки тоже не оставались в долгу, энергично швыряя в приглянувшихся девочек цветные ленты серпантина и слегка ударяя их игрушечными дубинками из легчайшей пластмассы.
«Хранителями традиций» остались лишь озорные подростки, шнырявшие среди толпы с пакетами муки. Объектом их внимания были в основном девушки и неловкие матроны, но иногда горсть муки попадала и на модное пальто или новую шляпу солидного пожилого синьора. Вопреки карнавальным традициям тот, хлопотливо счищая с одежды мучную пыль, начинал громко браниться и грозил шалопаям кулаком.
После прогулки с наряженными детьми по Корсо итальянцы спешат к праздничному обеду домой или в траттории. Большинство вообще уезжают за город: проводить праздник в городе, особенно для состоятельных римлян, считается «плохим тоном». Каждую пятницу начинается «гранде Эзо-до» – большой исход. У «канчелли» – автострад, куда устремляется поток покидающих город жителей, – создаются грандиозные автомобильные пробки.
Надо сказать, что захиревший карнавал в Риме – явление для Италии в целом не типичное. Наоборот, сейчас интерес к фольклору, народным традициям, обычаям растет. Их изучают, стараются сохранить. Свой вклад в это вносят и местные власти, и туристские фирмы, делающие ставку на красочные зрелища как на приманку для туристов. Выгодно это и таким слоям населения, как ремесленники, торговцы, владельцы гостиниц и пансионатов, содержатели баров, тратторий и ресторанов. Народные традиции теперь стали своего рода товаром, парадной витриной города. Каждый, даже самый крохотный, городишко стремится найти в своей долгой истории нечто такое, чего не было у соседей, чтобы удивить и привлечь туристов. Один, например, возрождает праздник «молодого вина», когда хмельной напиток бьет струей прямо из городского фонтана, другой – «праздник угрей», третий – «праздник змей», четвертый – «праздник жареной свиньи», «праздник королевы моря» и т. д. и т. п. Если отыскать оригинальную традицию в истории не удается, то она выдумывается. Организуются всякого рода фестивали: песен, моды, изобразительного искусства, театра, музыки, кино. Проводятся ярмарки, выставки, автогонки, спортивные соревнования.
Каждый из этих праздников по-своему интересен и достоин отдельного описания, но размеры книги не позволяют этого сделать. Я выберу из красочного калейдоскопа праздников еще один – «инфьората в Дженцано» – и на его примере расскажу, как проводятся такие народные манифестации в современной Италии. Итак, отправляемся в Дженцано…
Что такое «инфьората»? Итальянско-русский словарь дает следующий перевод: «украшение цветами». Это не совсем точно. Полного эквивалента итальянскому слову «инфьората» в русском языке нет. Лучше его перевести как «праздник цветов». Но и такое толкование будет лишь приблизительным. Праздники цветов по весне бывают в разных городах, а инфьората – только в Дженцано-ди-Рома.