Впрочем, разумеется, ни тот, ни другой вовсе не были глупыми людьми. Наоборот. Просто «время было такое», как теперь говорят они сами, объясняя свои действия в те годы. Вчера демократов давил, а сегодня, когда те оказались у власти, сам вдруг стал ярым демократом.
Ну, а ты? Ты сам-то, что делал, сидя в те времена на Главном выпуске? – так и слышится язвительный голос иного читателя.
Да, – признаюсь, – я тоже, как и другие, был винтиком огромной информационной машины.
Но все-таки разница есть. Как всегда есть разница между теми, кто разрабатывает и отдает приказы и теми, кто их выполняет. Как и в армии. Если генерал посылает солдат не в ту сторону, то кто виноват? Солдат, который выполняет приказ и не знает общей стратегии, или генерал, который отдает этот заведомо неверный приказ?
Но главное все-таки не это. Дело в том, что в те годы мы – и я тоже! – искренне верили в то, что делали. В то, что наша страна, «великий и могучий» СССР, и в самом деле является оплотом мира во всем мире, что только у нас все делается для блага человека и во имя человека, что только у нас трудящиеся по настоящему счастливы и свободны.
Помню, когда я был студентом, то часто во время каникул работал переводчиком с итальянскими туристами. То время было бумом туризма из Италии, где коммунисты уже вплотную подошли к тому, чтобы войти в правительство. Они толпами ехали в СССР, чтобы на месте воочию убедиться в том, что им надо срочно строить у себя такое же «справедливое общество».
Я работал с ними – а ездили к нам тогда, по преимуществу, делегации рабочих-коммунистов – и совершенно искренне убеждал «итальянских товарищей», что именно в СССР и создается самое справедливое общество в мире. И вот что удивительно: мои собеседники были со мной в этом совершенно согласны. В те времена я еще не догадывался, что их восторженное впечатление от СССР было связано с тем, что они видели лишь парадную сторону нашей жизни: ездили в спальных вагонах «люкс», жили в хороших гостиницах «Интуриста», посещали образцовые заводы и фабрики и питались в лучших ресторанах. А когда они меняли свои лиры на наши рубли и приходили в «Березки», то поражались тому, как в СССР все дешево.
Мы и они были жертвами коммунистического «промывания мозгов»? Может быть. Но даже после поездки в Италию, где я, конечно, увидел, насколько лучше живут простые итальянцы, чем доблестные «строители коммунизма» в СССР, мое мировоззрение не изменилось. Я не стал тайным диссидентом, в чем, конечно, сегодня уже можно было бы безо всякого опасения (и даже, наоборот, с пользой) признаться. Хотя уже читал на итальянском и Роя Медведева и Солженицына и хорошо знал, что если такие книги у меня увидят, то мне не поздоровится.
Наши недостатки: очереди, нехватку продуктов, хамство в магазинах, трудности с жильем – мы все дружно ругали, но никому в голову тогда не приходило, что СССР может рухнуть и у нас возникнет какая-то другая политическая система. Казалось, что нужно именно эту систему улучшать, совершенствовать и вот тогда-то все будет хорошо. Да, Сталин совершал преступления, но теперь надо поскорее «вернуться к ленинским принципам». В этом нас поддерживали и итальянские коммунисты со своим еврокоммунизмом: коммунизм – это хорошо, а плоха лишь его бюрократическая модель, созданная в СССР Сталиным. Думаю, что именно поэтому с таким восторгом была воспринята нашей интеллигенцией горбачевская перестройка.
Мало того, долгое время проработав на Западе, мы уже хорошо знали (в отличие от тех, кто жил в СССР), сколько там несправедливостей, и, что скрывается за блестящей витриной капитализма. Ведь в том же Риме я видел вдоль железнодорожных путей бараки из кусков жести и картона, в которых жили тысячи голодных и оборванных людей. Видел нищих и наркоманов. На улицах Рима грабители среди бела дня вырывали у женщин сумочки. Ничего подобного не было тогда в СССР. Видел на улицах итальянских городов море красных знамен и сотни тысяч людей, которые выходили на демонстрации коммунистов. Ведь все это не было пропагандой, отнюдь! А было на самом деле. Другими словами, именно капиталистическая реальность убеждала нас в том, что советский строй является правильным и справедливым, а капитализм – жестоким и несправедливым. Хотя люди в Италии и были одеты лучше и ездили в автомобилях, а магазины ломились от товаров.
Если бы было иначе, то почему тогда каждый оставшийся на Западе советский гражданин был в те годы редкостью? Нет, не потому, что боялись. А потому, что понимали, что в СССР жить лучше. И, конечно, что касалось совзагранработников, то так оно и было. Можно было купить «за бугром» кассетный магнитофон, «толкнуть» его в Москве и на эти деньги построить потом кооперативную квартиру! Где и когда такое было возможно?
Кстати, почитайте, что писали о капитализме великие русские философы, оказавшиеся после революции на Западе не по своей воле. «Мне не нужно было быть высланным в Западную Европу, чтобы понять неправоту капиталистического мира, – писал Николай Бердяев. – Я всегда понимал эту неправоту, я всегда не любил буржуазный мир». Но точно также, эти же философы ругали и коммунистический строй. «Коммунизм противоестественен, – писал Иван Ильин. – Он не приемлет индивидуального способа жизни, данного человеку от Бога и природы. Он ведет людей по ложному пути».
Так вот, эта раздвоенность сидит во всех нас и сейчас. Мы знали, чем был плох строй, при котором мы жили, но, оказавшись в одночасье в капитализме, вдруг увидели, что и там тоже – не вполне хорошо. А потому большинство людей у нас сбиты с толку, до сих пор не понимают, что же нам теперь надо делать и, «куда идти».
При социализме было ясно, куда идти. Если можно, надо было поскорее ехать на работу за границу. Я к тому времени уже переместился в кресло (точнее, на стул) заведующего Редакцией стран Западной Европы, а потому сам мог выбрать страну, в которую ехать. И тут случилось, что я прочитал где-то про русский монастырь на Святой горе Афон в Греции. Что будто бы там сохранился в неприкосновенности уголок древней Руси. Статья так сильно меня поразила, что я решил – надо ехать в Грецию! И тут вдруг узнаю: открывается вакансия в Афинах, где надо менять корреспондента. Не долго думая, я отправился к Главному редактору Главной редакции иностранной информации Виталию Чуксееву, от которого зависели тогда такие назначения.
Я насчет Афин…
Ну? Нашел кандидатуру?
Я сам бы хотел туда поехать!
Ты? – искренне удивился Главный редактор. – Так как-то не престижно вроде. Ты же – заведующий редакцией. А там – маленькое отделение и вообще, масштаб не тот. Тут скоро Париж открывается или Женева…
Да, нет, мне бы в Афины… – я не стал ничего говорить Главному об Афоне. Тот бы, конечно, не понял или бы не поверил.
Ну, ладно, – недовольно покачал головой Главный. – Поговорю наверху…
В результате три месяца спустя мы с женой уже сидели в самолете, который направлялся в Афины.
«Куда же храмы делись?»
Это только в ранней молодости нам кажется, будто нашей жизнью правит слепой случай. С годами мы убеждаемся, что, наоборот, ничего случайного в нашей жизни нет. Когда Пушкин написал свои знаменитые строки:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
То митрополит Московский Филарет тут же так ответил на это, тоже стихами «безбожнику Александру Сергеевичу»:
Не напрасно, не случайно
Жизнь судьбою мне дана…
Все в нашей жизни соединено странными, загадочными нитями, хотя тайные узоры этих связей нам разгадать не дано, потому и кажется нам, что-то или другое в ней – игра слепого случая. Вот для примера пара жизненных пустяков из собственной биографии. В Питере я увлекался баскетболом, стал ходить в детскую спортивную школу. Был ростом довольно высок, а потому быстро «сделал карьеру» – стал играть за юношескую сборную Ленинграда. Помнится, как-то мы ездили в Вильнюс, где нашим противником были юные баскетболисты из Детской спортивной школы города Клайпеды. Там мне пришлось «держать» напористого белобрысого паренька по фамилии Пулаускас. Прошло несколько лет, и этот Пулаускас стал самым знаменитым в СССР, а потом и, пожалуй, во всей Европе, баскетболистом! Прошло еще много лет и вот уже в Афинах, на каком-то приеме я разговариваю с послом новой, «свободной и демократической» Литвы. Ну, а где Литва, там и разговор про баскетбол – национальный вид спорта литовцев.
Как!? Вы играли с самим Пулаускасом? – чувствую, что уважение ко мне со стороны литовского дипломата, довольно равнодушно беседовавшего до этого с «каким-то русским журналистом», сразу резко возросло.
Или вот еще. После окончания университета, когда я уже покинул «профессиональный» баскетбол, мы с друзьями отдыха и, развлечения ради, некоторое время играли за команду Ленинградского химико-фармацевтического института. Хотя не имели к нему ровно никакого отношения – в этом институте учились практически одни только девицы и собрать мужскую команду тренер никак не мог, вот и попросил нас поиграть. А ведь как раз в те годы в этом институте училась Валентина Ивановна Матвиенко, которая через много лет потом приехала… послом в Грецию! Чего я тогда, конечно, никак не мог предполагать.
Но я опять отвлекся. Итак, мы сели с женой в самолет «Аэрофлота», который держал курс на Афины. Мы находились одни в пустом салоне первого класса, который мне полагался в советские времена, как «руководителю совучреждения за рубежом», заведующему отделением ТАСС в Греции, как это торжественно значилось в моих документах. Хотя «заведовать» мне пришлось только самим собой. Выпили немного коньяка – халява, сэр! – подремали.
Стоял конец октября, в Москве уже наступили холода, а мы летели в теплую страну, были еще молоды, слава Богу, здоровы, и уверены, что нас вперед ждет еще много нового и интересного. За это и выпили…