Конечно, как говорится, и ежу было ясно, что интерес его к моей скромной персоне не случаен. Находил подход, нащупывал слабые места, расспрашивал с кем я знаком. Конечно, я сразу все понял. Но, как говорится, Ваньку валял. Мне было просто интересно, чем все это закончится. А закончилось, как и следовало предположить, ничем. Покрутился вокруг меня мистер Джонсон, покрутился, а потом, убедившись, что взять с меня нечего, также внезапно исчез, как и появился. До самой вербовки дело не дошло, а так, просто, наверное, подход искали. Но объектом я им показался неинтересным…
Однако если уж говорить правду, то американские вербовщики поработали в те годы на греческой территории не так уж плохо. Не случайно бывший глава восточногерманской «Штази» Маркус Вольф назвал как-то Элладу «раем для шпионов». Греция оказалась, наверное, единственной страной, где сбежали сразу два высокопоставленных советских разведчика: заместитель резидента ГРУ Сергей Бохан и заместитель резидента КГБ Виктор Гундарев (о них речь в одной из следующих глав). Вот к ним-то мистеры Джонсоны сумели найти нужные подходы.
В двух шагах от Горбачева
Если судить по фильмам, то жизнь репортера полна приключений. Во времена СССР жизнь корреспондента, а в особенности, жизнь представителя официального государственного агентства за рубежом была довольно монотонной и размеренной. Сенсации не поощрялись, запретные темы еще оставались запретными. Журналист, как я уже отмечал, находился фактически на положении государственного служащего. А какие, извините, могут быть приключения в жизни госслужащего? Встал, умылся, пошел на работу. Отсидел свое, вернулся домой, поужинал и лег спать. И так – до пенсии. В СССР даже зарплата с годами почти не менялась. Карьерный рост зависел не столько от способностей, сколько от того, как к тебе относится начальство. Или можно было «подшустрить» по партийной линии.
Кстати, по «партийной линии» шустрили, как правило, те, у кого никаких способностей не было. Люди, увлеченные своим делом, не хотели терять время на партийную суету, а потому обычно выбирали в секретари тех, кто работать особенно не хотел. А те, этим пользовались. От секретаря низовой партийной организации карабкались вверх. В ТАССе, например, журналист, пробившийся на пост секретаря общетассовской партийной организации, всегда мог рассчитывать потом на хорошую карьеру.
Так, впрочем, было и везде. А потому не стоило удивляться, что когда в 1991 году партии надо было бороться за спасение страны, да и своей собственной власти, оказалось, что на самом верху находятся не бойцы, а люди вроде Янаева, у которых перед лицом опасности задрожали руки. КПСС потому потеряла власть, что ее кадровая система генерировала наверх не самых сильных, умных и талантливых, а, наоборот, карьеристов, приспособленцев и трусов. Самый убедительный тому пример – Горбачев – главный, вместе с Ельциным, виновник развала страны. Пробил роковой час испытаний, а он струсил, забился в угол, отступил. Говорят, что сама система оказалась нежизнеспособной. Но в большой стране сильная центральная власть, всегда лучше развала. Прекрасный пример тому – Китай. Ни красный флаг, ни компартия у власти не помешали там, а что особенно парадоксально, еще больше способствовали бурному, и куда более успешному, чем у нас, развитию капитализма.
Да и что такое капитализм? Власть денег? Но разве деньги в Китае главное? А что строится сейчас в России? Капитализм? Она станет со временем такой же страной, как и США, чего хотели бы некоторые? Нет, никогда не станет!
Впрочем, я отвлекся. Вернемся к теме этой главы, то есть, к приключениям в спокойной жизни советского журналиста. Для меня таким приключением стала неожиданная командировка в Италию. Однажды утром с телекса выползла бумага с указанием руководства: «с такого-то по такое число вы командируетесь в Рим в состав тассовской бригады по освещению официального визита в эту страну Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева». Так в те времена и писали – титул полностью. Даже в коротких служебных телеграммах.
Почему именно меня из Афин позвали в Рим? Да потому что я хорошо знаю итальянский язык и, как я уже писал, раньше семь лет работал в этой стране заведующим отделением ТАСС. Ехать было велено на служебной машине – мощном белом БМВ, который купил мой предшественник. Покупал через посольство по дипломатической скидке, по обычной цене такую дорогую машину, конечно, купить бы не разрешили.
Поехал я вместе с женой. Мы взяли билеты на паром Патры-Бари, который отправлялся поздно вечером. В порту, перед тем как въехать в зону паспортного контроля, я решил позвонить в Афины. Мобильников тогда еще не было, а потому это надо было сделать из телефонной будки. Потому я вышел из машины, оставив ключи в замке зажигания. Пока звонил, жена тоже решила выйти на свежий воздух и, не долго думая, захлопнула за собой дверцу, опустив на всякий случай кнопки блокировки дверей. И вот первое приключение: машина закрыта, ключи внутри, а паром отходит через час! Что делать? Попробовали открыть сами, надавливая на стекло – ничего не получается! Позвали полицейского: вот, мол, проблема, помогите открыть машину!
Минуточку! – сказал невозмутимый страж порядка и кому-то позвонил. Через пять минут подъехал какой-то волосатый парень на мотоцикле. Переглянувшись с полицейским, он деловито подошел к нашему БМВ, достал из сумки длинную металлическую полоску, просунул ее между стеклом и боковой дверцей. Щелк – и дверца распахнулась!
Сколько? – только и смог спросить я, еле оправившись от изумления. Парень вопросительно посмотрел на полицейского.
Пять тысяч драхм! – лаконично ответил тот. Я протянул бумажку парню, тот быстро сунул ее в карман, сел на мотоцикл и тут же умчался.
Только на пароме мы поняли, что это, конечно, судя по проворству рук, был профессиональный угонщик машин, отсидевший свое и иногда помогавший полиции в таких случаях, какие в порту бывали, наверное, не так уж редко.
Добравшись до Бари, мы снова сели на наше БМВ, и через несколько часов были уже в «Вечном городе» – автострады в Италии прекрасные! В Рим въехали уже глубокой ночью. Огромный город спал и был непривычно пуст. Мы поездили по нему, вспоминая молодость. Колизей, фонтан Треви, аллея Императорских форумов, собор Святого Петра… – все стояло на своих местах, ничего не изменилось. О прошедших годах свидетельствовали лишь новые автобусы, да непривычного вида телефоны-автоматы.
Покружив по Риму, отправились в отделение ТАСС. Для него, уже после того, как мы вернулись из Рима после первой заграничной командировки, купили виллу в престижном квартале ЭУР. Вокруг этой покупки потом разыгрался крупный скандал. Тогдашнего заведующего отделением ТАСС в Италии, который меня сменил, заподозрили, что при покупке он сумел нагреть себе руки. Дело разбиралось на коллегии, и подозреваемому пришлось с позором уйти из агентства. Уголовное дело тогда возбудить не могли – престиж СССР не мог пострадать! По крайне мере, среди отборных загранкадров по номенклатуре ЦК КПСС мошенников не должно было быть. Хотя, конечно, они были, как и везде и во все времена.
В результате ТАСС оказался владельцем большой виллы на окраине Рима в месте, излюбленном римскими проститутками (именно поэтому виллу и продали ее прежние хозяева). Если кто возвращался вечером домой пешком, а жили корреспонденты там же, где и работали, то приходилось проходить мимо строя девиц, скучавших вдоль тротуаров. Однако Бог все-таки есть. Отпущенный на волю не в меру предприимчивый бывший заведующий отделением, был жестоко наказан. Катался в горах на лыжах, отморозил пальцы рук, и их пришлось ампутировать.
Для освещения зарубежных визитов высшего руководства в те годы в ТАССе формировалась большая бригада. В Рим приехали не только журналисты во главе с заместителем генерального директора, но и инженеры связи, корректорши, машинистки и другой техперсонал. Ведь ТАСС должен бы не только освещать визит, но и снабжать делегацию информационными материалами из Москвы. Передавать помощникам уже упомянутую ранее «сводку» важнейших событий, присланные по факсу копии свежих номеров «Правды» и «Известий» и т. д.
Сам визит проходил необычайно бурно. Перестройка и ее лидер вызывали тогда в Западной Европе всеобщий восторг. Всем надоела «холодная война» и с переменами в СССР люди связывали перспективу мирной и спокойной жизни. Улицы Рима были увешаны красными флагами, много красных флажков с серпом и молотом было и в густых толпах, которые встречали нашего генсека. Но не только советских, а и красных флагов итальянской компартии, которая тогда, провозгласив курс «еврокоммунизма», была на подъеме. Итальянцы относились к нам с большой симпатией, и все шло прекрасно.
В ходе визита руководство ТАСС решило, что мы должны взять у Горбачева интервью. Это поручили мне. Причем, сделать это захотели по-новому, в виде «импровизированного» вопроса, который корреспондент ТАСС должен был задать генсеку прямо на улице Рима.
Конечно, на самом деле никакой импровизаций в таких делах быть не может. Подойти близко к руководителю такого уровня просто так совершенно невозможно. Горбачева охраняло несколько десятков здоровенных парней из «девятки» – так называли Девятое управление КГБ, которое ведало охраной высших государственных лиц. Поэтому вопрос долго согласовывали с его руководством и с помощниками генсека. Потом меня познакомили с охранниками и повезли к Колизею, где я должен был подойти к Горбачеву в тот момент, когда он будет вместе с женой любоваться его красотами, и задать заранее подготовленный вопрос. Мне показали, где будет стоять Горбачев, с какой стороны мне надо будет к нему подойти и т. п. Охранники знали теперь меня в лицо и должны были подпустить «близко к телу». Кроме этого у меня на пиджаке висел опознавательный бэджик с фотографией, как и у всех участников визита.
Чем ближе подходило время интервью, тем больше я волновался. Ведь еще никогда советский корреспондент, не задавал генсеку вопрос прямо на улице зарубежной столицы. Как известно, все встречи с журналистами заранее готовили, вопросы задавали по бумажке, и ответы были такого же рода. В назначенный час меня снова привезли в машине «девятки» к Колизею, уже окруженному густой толпой ита