Вопрос о «назначении» ему супруги, т. е. «королевы всех эллинов» тоже решался не в Афинах. Выбор пал на великую княжну Ольгу Константиновну, хотя той едва минула 16 лет. Однако в те времена этого было вполне достаточно для брака. Свадьбу праздновали пышно, по-королевски. С орудийными залпами, балами и фейерверками. Но не в Греции, а в Царском селе. А жених, Георг 1 присутствовал на церемонии в русском генеральском мундире. Кстати, русские мундиры в момент освобождения Эллады носили все ее генералы.
И вот, через несколько недель, молоденькая королева из заснеженной России перенеслась под яркое солнце Средиземноморья. Что она там увидела? Апельсиновые рощи с золотистыми плодами, похожими на райские яблочки из русских сказок, мраморные руины легендарного Акрополя, и синее-синее море. Но, несмотря на красоты южной природы, русскую княжну ждало жестокое разочарование. После блестящей северной столицы – Петербург был тогда первым городом Европы – Афины показались ей большой пыльной деревней. У подножья Акрополя паслись козы, а всего в двух шагах от королевского дворца теснились крытые черепицей бедные хижины ее таких же бедных подданных. И здесь юной Ольге, привыкшей к сказочной роскоши дворцов Петербурга, Царского села и Павловска, суждено было провести 40 лет – почти всю оставшуюся жизнь…
Однако Ольга не стала горевать. Судя по свидетельствам современников, юная королева отличалась доброжелательным нравом, обходительностью и тактом. Она старалась всячески помогать русским людям, которых судьба забрасывала в Грецию. Греческая королева охотно посещала русские корабли Средиземноморской эскадры, когда они бросали якоря в порту Пирей. Присутствовала на самодеятельных спектаклях, которые устраивали моряки, обедала вместе с офицерами. С 1879 года «королева всех эллинов» стала шефом 2-го флотского экипажа Балтийского флота. Его офицеры стали носить на эполетах вышитый золотом вензель «О» (Ольга) под короной. Личный секретарь королевы капитан 1-го ранга М. Гаршин вспоминал: «Ее друзья были моряки, а к матросам она относилась как мать, и всю жизнь заботилась о них, горячо принимая к сердцу их радости и горести…».
Ольга Константиновна, как и многие в те времена, была увлечена фотографией, особенно морской. Она приглашала лучших греческих фотографов, чтобы оставить память о посещении Греции русскими военными кораблями. Морские офицеры дарили ей снимки кораблей и экипажей. Особенно нравились королеве фотографии лейтенанта В. Менделеева – сына знаменитого химика, который участвовал в заграничном плавании вместе с цесаревичем.
Один из русских дипломатов в Афинах Ю. Соловьев писал: «Королева Ольга Константиновна, по существу, необыкновенно добрая женщина, не переставала считать себя великой русской княгиней, а потому вмешивалась в жизнь русской колонии, а в особенности Русской Средиземноморской эскадры… По сердечной доброте она особенно баловала матросов, которые приглашались к большому неудовольствию короля пить чай во дворец, формально к горничной королевы, но в действительности к ней самой».
В 19 веке российские корабли находились в Средиземноморье постоянно, став гарантами мира и спокойствия в регионе. В состав российской Средиземноморской эскадры обычно входили броненосец, крейсер и канонерская лодка. В случае необходимости к ним присоединялись корабли-стационеры – две канонерские лодки, находившиеся в распоряжении российских посланников в Афинах и Константинополе (Стамбуле), которые менялись ежегодно. Они плавали в водах Архипелага и базировали в порту Пирей, а также в заливе Суда на Крите. На острове Порос в 1827 году Россия приобрела большой земельный участок. Долгое время земля пустовала, но после посещения острова канонерской лодкой «Донец» по инициативе контр-адмирала Ф. Авелана там были организованы строительные работы, начались учения.
В 1894 году командующим Средиземноморской эскадрой был назначен контр-адмирал Степан Макаров, голубоглазый русоволосый красавец и любимец флота. Стоявшую в Пирее эскадру составляли пять кораблей: броненосец «Император Николай 1», крейсер «Владимир Мономах» и еще три боевых корабля, а также императорская яхта «Полярная звезда». В марте 1898 года на Крите возникла угроза голода. Императорское правительство выделило значительные средства для закупки и доставки на Крит хлеба и раздачи его населению. Закупка пшеничной муки была произведена в Одессе и доставлена на Крит на борту броненосца «Император Александр 11». Первая раздача состоялась в Ретимноне во второй день Пасхи. Для жителей из дальних мест был приготовлен специальный обед из мясной похлебки и хлеба. Местное население, как писал контр-адмирал Скрыдлов, было очень тронуто этой заботой.
Приход русских кораблей всегда становился радостью для Ольги Константиновны. В своих воспоминаниях она отмечала: «После таких посещений у меня на душе так тепло и хорошо! Все комнаты наполнены русским духом, пахнет сапогами и русским сукном, когда они стоят вокруг меня, на сердце становится радостно». Ольга Константиновна так горячо любила этих простых людей, что офицеры в шутку говорили, что королева считает матросов ангелами, и как-то даже на Рождество подарили ей огромную куклу в матросском костюме с крыльями за спиной. Некоторые моряки так к ней привязались, что потом слали трогательные письма, которые она особенно берегла и хранила в двух специальных шкафах. Королева хранила даже рентгеновский снимок головы знакомого моряка, пробитой японской пулей в Порт-Артуре. Некоторые из писем приходили в Грецию с курьезными адресами, вроде: «Греческое государство, где царствует русская королева Ольга. Передать ей в собственные руки».
Как установила исследовательница биографии королевы Ольги, старший научный сотрудник Института славяноведения и балканистики РАН О. Соколовская, за десятки лет в королевском дворце скопилось такое количество писем и подарков от российских моряков, что было решено отвести под них особенное помещение, получившее название «Морская комната». Там фактически возник небольшой морской музей с постоянно пополнявшейся экспозицией. В нем были картины известных художников-маринистов, модели русских кораблей, альбомы с фотографиями военных моряков, декоративные снаряды от корабельных пушек, масса лент с матросских бескозырок, меню обедов на судах, огромное количество трогательных снимков простых моряков с трогательными надписями: «сердобольной нашей матушке», «Ее Величеству, матери русского флота» и т. п. На почетном месте висела фотография крейсера «Адмирал Макаров», шефом которого Ольга Константиновна стала в 1908 году. Она лично знала этого адмирала, героически погибшего в Русско-японскую войну. Греческая королева с гордостью показывала музей своим гостям, особенно морякам.
Большим вкладом в дело помощи русским морякам оказался Русский госпиталь, открытый в Пирее в 1902 году. Он был построен в память старшей дочери Ольги Константиновны, великой княгини Александры Георгиевны, принцессы греческой, скончавшейся в 1891 году. Деньги на строительство прислали из Петербурга. Это был доход от таможенных сборов с торговли греческой коринкой в России, который в знак особого благоволения к Греции и королеве было решено целиком переводить на ее благотворительные нужды. Значительную сумму на строительство госпиталя Ольга выделила из своих личных средств.
Королева очень горевала, когда русские моряки попадали в греческие больницы, где очень часто возникали недоразумения из-за незнания языка, и, где матросам приходилось несладко. В русском же госпитале весь персонал говорил по-русски. При больнице была построена русская церковь, имелся русский священник. У входа в лечебницу возвышалась статуя Иисуса Христа, выполненная знаменитым датским скульптором Торвальдсеном. Имелась русская чайная для матросов, библиотека, где иногда к большому удовольствию больных показывали цветные картинки при помощи «волшебного фонаря». Русским госпиталем пользовались и беднейшие жители Пирея. Прием больных и отпуск лекарств был бесплатным для всех. Делались небольшие операции, можно было заказать протезы для увечных русских и греческих воинов. Русский госпиталь в Пирее сохранился для наших дней, но после 1917 года в России о нем прочно забыли. Сейчас он превращен в обычную городскую больницу, и уже ничего в нем не напоминает о том, что это здание было построено на русские деньги и для русских моряков…
Привязанность Ольги Константиновны к флоту и к морякам не была случайной. Ее отец, великий князь Константин Николаевич, оказавший огромное влияние на ее взгляды и пристрастия, был генерал-адмиралом русского флота. Долгие годы он твердой рукой управлял Морским министерством и флотом, все свои силы отдал восстановлению утерянной после Крымской кампании морской мощи России. Именно при нем положили начало созданию парового броненосного флота, стадии ходить в дальние морские походы, было улучшено материальное положение матросов, воспитано целое поколение страстно преданных своему делу военных моряков. От отца Ольга Константиновна унаследовала на всю жизнь горячую любовь к флоту и морякам.
В декабре 1909 года в королевском дворце в Афинах вспыхнул сильный пожар. Громадное зарево заметили моряки стоявшего на рейде в Пирее русского крейсера «Олег», которые тут же поспешили на помощь. Как сообщил русский посланник, выгорела вся средняя часть дворца, но все вещи Ольги Константиновны остались невредимыми. Их вынесли из огня, рискуя жизнью, русские матросы. Они это сделали, отмечал посланник, по собственной инициативе и с «поразительной быстротой». Через день моряки получили благодарность от короля за «лихую работу», а позднее на крейсер «Олег», где была устроена елка, прибыла сама королева и встретила Новый год вместе с ними.
Королеве Ольге принадлежит инициатива и создания в Пирее русского кладбища для моряков. Позднее на нем стали хоронить русских эмигрантов: русских офицеров, казаков, других беженцев. Об этом до сих пор напоминает установленный там памятник в виде громадного валуна с якорем и надписью: «Русское Кладбище союза русских эмигрантов в Греции, основанное Е.В. Королевой эллинов Ольгой Константиновной».