Впрочем, я отвлекся. Насмотревшись «потемкинских деревень» в независимой Эстонии, греческие партнеры горячо обещали активно начать работы в Греции. Договорились так: эстонско-российская сторона поставляет оборудование и «ноу-хау», а греки – строят завод и организовывают производство. Будущую прибыль предполагалось делить в пропорции 50–50. Я уже начинал мысленно подчитывать размеры моих грядущих дивидендов, а потому продолжал совершенно бесплатно трудиться на компанию «Beluga S.A.» Не прекращая, конечно, одновременно работать и на ТАСС.
Пусть читателя не удивляет такое «совмещение ролей». В те времена у многих кружилась голова от открывающихся возможностей. А, кроме того, зарплаты после освобождения цен настольно обесценились, что все были просто вынуждены искать дополнительный заработок на стороне. Когда я в те годы приехал в Москву в отпуск, то был поражен, увидев очереди за хлебом и толпы людей, торгующих прямо на улицах всяким барахлом. В самом ТАССе в отделе кадров дамы доставили из-под канцелярских столов коробки с обувью и предлагали ее купить всем желающим. Все были буквально заражены и вирусом предпринимательства. Из уст в уста передавали невероятную историю о том, как разбогател один бывший тассовский корреспондент. Его теща работала директором булочной на улице Горького, ныне Тверской. Когда началась приватизация, то он, только что вернувшись из загранкомандировки и будучи при некоторых деньгах, уговорил ее скупить доли у других работников магазина, и стал его закулисным хозяином. А потом продал эту булочную в самом центре столице каким-то американцам за миллион долларов! Сейчас в ней находится всем известный фешенебельный магазин с роскошными забугорными товарами.
Однако постепенно в дружной работе акционерного общества «Beluga S.A.» начались сбои. Компания г-на Слипчевского и в самом деле пригнала из Таллина огромный фургон с оборудованием, однако, оно мало походило на то, что мы видели в Таллине. Греческие партнеры тоже не спешили вкладывать деньги в строительство заводских корпусов. Словом, становилось все яснее, что обе стороны хотят, как говорится, «на чужом горбу въехать в рай!» Все считали в уме будущие дивиденды, а выкладывать реальные деньги сегодня никто не хотел. А, может быть, их у той и у другой стороны попросту на тот момент и не было.
Мало того, выяснилось одна «маленькая» деталь, на которую поначалу не обращали внимания. Осетр начинает давать икру в возрасте 6–7 лет, а белуга – и того позднее. А это значит, если завозить мальков, то надо столько же времени ждать, пока они не вырастут и не станут способными производить икру.
Был, правда, другой путь, который ненавязчиво предлагал г-н Слипчевский. Привозить в Грецию уже взрослых российских белуг и осетров из Астрахани самолетами. Однако такой экспорт из России строго запрещен. Другими словами, эстонско-российский партнер «чисто конкретно» предлагал своим греческим коллегам заняться контрабандой. Греки, конечно, испугались.
Мы чтим уголовный кодекс! – нечто в таком духе ответил на предложение г-на Слипчевского г-н Ставропулос, после чего столь активно начатое сотрудничество стало потихоньку затухать, пока и совсем не сошло на нет. Таким образом, мне так и не удалось стать преуспевающим рантье и начать стричь купоны от доходов с продажи черной икры. А счастье было так возможно, так близко!
Признаюсь, что потом было немало других таких же, очень «выгодных» проектов. Мы создавали супермаркет в Ростове на территории завода по производству радаров для военно-морского флота, пытались продавать в Греции фотоаппараты «Зенит» знаменитого Красногорского завода, а в Москве – греческие лекарства. Пытались даже создать в Афинах филиал прежде славной в России фирмы «Фаберже»! Был и вообще фантастический проект о покупке где-то на севере России списанного и недостроенного авианосца с последующей его продажей где-то, то ли в Индии, то ли в Китае. Было много других столь же интересных, но так же бесславно закончившихся проектов. После чего я понял: бизнес – это тоже совершенно отдельная профессия. А если ты – журналист, то должен заниматься своим делом.
У подножья Акрополя
Как-то странно получается: уже столько написал, а еще почти ничего не сказал о самом главном в Афинах. О том, ради чего все сегодня ездят в Грецию: об Акрополе и его легендарных храмах. О том, что составляет славу и гордость Эллады и чем восхищается весь мир. Побывать в Греции и не подняться на Акрополь, это значит, вообще ничего не увидеть. Кстати, на Акропольский холм не следует подниматься летом. Жара такая, таким нестерпимым жаром пышет от раскаленных камней, что вам попросту станет плохо, и вы вообще ничего не увидите. А потом – несметная толпа туристов со всего света, не протолкнуться! Шум, галдеж, суета…
Нет, на Акрополь надо идти по прохладе, зимой. А лучше всего, ранней весной или осенью. А еще лучше начать первую экскурсию, поднявшись на соседний холм Филопаппу. Оттуда Акропольский холм виден лучше всего. Особенно по утрам, когда солнце еще не поднялось высоко, краски мягкие, цвета нежные, почти акварельные. И, конечно же, в воскресенье, когда не работают заводы и улицы не заполнены машинами. В эти потаенные часы воздух над Афинами чист и прозрачен и тогда Акрополь с его мраморными храмами рисуется на голубом фоне греческих небес во всей своей фантастической красоте. Такого нет по будням. Тогда небо Афин застилает серое облако смога, которое греки называют «нефос». Когда подплываешь к Афинам по морю со стороны Пирея, то вообще впечатление просто жуткое: грязно-серая полоса на горизонте. С ужасом думаешь, что где там далеко, на склонах обнаженных гор, в каменных лабиринтах, в адской 40 градусной жаре копошатся среди раскаленного серого бетона жалкие потомки Гомера…
Тут, конечно, нужно немного истории и цифр. Конечно, когда люди поселились в том месте, где теперь расположены современные Афины, то все тут выглядело совершенно иначе. Кругом шумели прохладной листвой густые леса, из-под камней били прозрачные родники, на мягкой травке разгуливали, ну, если и не фавны с сатирами, то дикие олени и козы. Климат был изумительный. Воздух ароматный, сухой, густо напоенный ароматами трав и цветов. Нет, вовсе не дураки были древние, поселившиеся в этом райском уголке! Может, именно потому тут и возникла величайшая в мире цивилизация, что климатические и природные условия были столь благоприятными для жизни человека?
«…И поднялся Кекроп на отвесную гору, огляделся и замер от восхищения. Прямо перед ним зеленела изумрудная лужайка с прозрачными ручейками. На востоке шумели прохладные рощи, а на Западе плескались голубые воды Саронического залива… И решил Кекроп: здесь я построю город».
Так описывается в «Легендах и мифах Древней Греции» основание Афин. Первое поселение было, конечно, на Акропольской скале: в древности всегда селились в таких местах, где было удобно устроить неприступную для неприятеля крепость. Вот такой крепостью и был в прежние времена Акрополь. Там жили. А потом, когда город разросся, на холме стали строить храмы. Самый знаменитый из них храм Парфенон был построен в 5 веке до н. э. архитекторами Иткиным и Калликратом и скульптором Фидием. Как часто бывало в истории, гениального Фидия потом обвинили в краже золота и заключили в тюрьму, где он и умер.
Хотя его построили 2,5 тысячи лет назад, но и сегодня Парфенон производит потрясающее впечатление. Хотя, конечно, то, что от него осталось, совсем не похоже на храм оригинальной постройки. Парфенон был вовсе не беломраморным, а цветным, богато раскрашен, украшен скульптурами и барельефами. А перед его парадным фасадом возвышалась громадная статуя Афины Промахос (Воительницы) из золота, мрамора и слоновой кости. На груди у богини сиял панцирь с изображением ужасной Медузы-Горгоны, призванной отпугивать врагов. А золотое копье в ее руках, от которого отражались лучи солнца, согласно легенде, было хорошо видно морякам с подходивших к порту Пирей кораблей.
Сейчас Парфенон и другие храмы на Акрополе выглядят совершенно «голыми». Их старательно разрушали в течение сотен лет. Солдаты венецианского дожа Морозини запустили в Парфенон первую в истории ракету, которая угодила в склад пороха, устроенного в нем турками. От ужасного взрыва храм сильно пострадал. Кстати, те же турки умудрились построить внутри Парфенона мусульманскую мечеть, которую греки немедленно снесли, как только получили независимость.
Я бывал на Акрополе много раз. И в будни, и в праздники, и по утрам, и поздно вечером, и даже ночью, когда теперь, в Полнолуние его стали открывать для посетителей. Обломки мраморных храмов выглядят по-разному при разном освещении и в разное время дня. Если ярко светит солнце, то они – ослепительно белые, если на небе облака, то они – серые, а в закатных лучах солнца становятся фиолетовыми, почти синими.
В этой главе я не буду подробно описывать Акрополь – я это уже сделал в других своих книгах про Грецию. Посоветую только читателю, которому посчастливилось жить, или приехать в Грецию на время, почаще приходить к этой легендарной скале. Не спеша гулять вокруг. Подниматься на «Святой камень» (Перо врахо), что у ее подножья. Посидеть на нем. Говорят, будто от него можно зарядиться «космической» энергией. Я сам не раз видел, как на камень поднимаются монахи, ложатся ничком и долго неподвижно лежат на солнце, «заряжаются», а потом уходят с просветленными, одухотворенными лицами. Надо только надевать обувь на резиновой подошве, а иначе по гладко отполированным ногами камням подняться на вершину «Святого камня» практически невозможно.
Если вы придете к Акрополю летним вечером, то можно заодно побывать в театре. Его называют «Иродиум» – по имени Ирода Аттического – древнеримского императора, во времена которого он был построен. Наверное, это – самый необычный театр во всей Европе. Если не считать, конечно, античного театра в Эпидавре в той же Греции. Каждое лето на открытой сцене «Иродиума» идут драмы и трагедии античных авторов, выступают театральные коллективы, оркестры и танцоры из других стран мира. Много раз на его сцене выступали артисты из России: балет Большого театра, наши прославленные симфонические оркестры, Алла Демидова и другие. А днем, на площадке перед входом с упоением гоняют футбольный мяч местные мальчишки. Старое и новое повсюду в Афинах соединяются самым причудливым образом.