Уже потом, даже после того, как я уже увидел и роскошные отели, и массивные здания знаменитых банков, и фешенебельные магазины с часами самых престижных марок центра Женевы, то лишь укрепился в своем мнении. Оказалось, например, что после Афин в Женеве невозможно вкусно и дешево поесть! Если зайти в дешевую забегаловку, то рискуешь получить заворот кишок. Если же – в хороший ресторан, то будет, конечно, вкусно, но страшно дорого. А когда мне с гордостью показывали Женевское озеро и виллы на его берегу, приговаривая: «а вот здесь живут самые богатые швейцарцы», то я понял, что им далеко до богатых греков. Старые, закопченные виллы «швейцарских гномов» ни в какое сравнение не шли с белоснежными мраморными дворцами состоятельных жителей Афин, которые рассыпались по окраинам греческой столицы. Может, когда-то швейцарцы и в самом деле жили лучше всех в Европе и оттого и стали символом богатства и благополучия, однако, теперь времена явно переменились. Греки, на мой взгляд, сейчас живут и едят намного лучше хваленых обитателей этого «земного рая», как раньше называли Швейцарию.
Впрочем, я отвлекся. Татьяна Федоровна Фаберже любезно встретила нас в аэропорту и проводила до гостиницы. Домой мы к ней не попали, потому что оказалось, что она живет, хотя и совсем рядом с Женевой, но на территории Франции.
Поехали ко мне! – сразу гостеприимно пригласила она. – Там на границе нет никакого контроля!
Но мы не рискнули нарушать пограничные правила. Ведь французской визы у нас не было.
Мы пробыли в Женеве два дня и долго беседовали с наследницей Фаберже. Татьяна Федоровна подробно рассказала о себе, о своей семье и, конечно, о Карле Фаберже. Он был талантливым ювелиром, отличным организатором и деловым человеком, который сумел построить самое большое в тогдашней Европе процветающее ювелирное предприятие. Но самое главное, что ему удалось создать свой оригинальный художественный стиль, впервые соединив богатые традиции русского искусства и народных промыслов с ювелирным ремеслом. Изделия его мастеров имели огромный успех в Петербурге, города с блестящим императорским двором и тысячами богатейших вельмож, купцов и промышленников.
Имел Фаберже успех и в Европе, где изделия мастеров его фирмы нередко получали золотые медали на международных выставках. Русское ювелирное искусство получило всеобщее признание. Недаром в те времена даже клеймо, которое ставила государственная Пробирная палата России на золотые изделия, изменилось. Если раньше, изображенная на нем женская головка в кокошнике, с подражанием смотрела на Запад, то после успехов Фаберже в Европе, ее повернули профилем на Восток. В знак того, что теперь ювелиры должны учиться мастерству уже не у Запада, а у русских мастеров!
Большой успех имел Фаберже и при дворе, став придворным ювелиром. Члены императорской фамилии начали заказывать у него подарки друг другу на Пасху – оригинальные ювелирные яйца с сюрпризами. Всего было изготовлено 50 таких уникальных императорских яиц – из золота и серебра, усыпанных драгоценными камнями, которые во всем мире считаются вершиной ювелирного искусства. Кстати, недавно один российский бизнесмен купил у семьи покойного американского коллекционера Форбса 9 таких яиц и они вернулись на родину.
Но больше всего меня тогда поразил рассказ Татьяны Федоровны о том, как прославленная марка была украдена у России. Я до этого не раз видел в западных супермаркетах шампунь и одеколоны с маркой «Фаберже». Мне это казалось немного странным, но особого значения я этому не придавал. Оказалось, что после революции большевики разграбили мастерские ее прадеда, а всем ее родственникам пришлось бежать за границу, спасаясь от лагерей и тюрем. Они были патриотами и все деньги держали в русских банках, а потому за границей оказались в нищете. Тогда некий предприимчивый американец, торговец мылом, по фамилии Рубин и купил, кажется всего за 50 тысяч долларов, у двух сыновей Фаберже право на использование их фамильной марки для производства парфюмерных изделий. Они все-таки не продали ему главное – право на торговлю ювелирными изделиями. Тем не менее, позднее Рубин нарушил это условие и незаконно присвоил себе права на Фаберже и по другим позициям, а потом продал эти права мультинациональной компании «Юнилевер», которая стала торговать маркой Фаберже направо и налево. Так, право на производство ювелирных изделий Фаберже оказалось у германского ювелира Майера, который, стал передавать его и другим. В Афинах, например, появился магазин «Фаберже», владелец которого Иоанидис сказал, что он приобрел такое право у Майера. Мне стало ясно, что такое право у потомков Фаберже и у России попросту украли, пользуясь тем, что в СССР никак не защищали права бывших русских граждан.
Вернувшись из Швейцарии в Афины, я написал об этом в «Известиях», где я стал работать корреспондентом после ТАССа, большую статью, которая наделал много шума. Вскоре я получил от юристов фирмы «Юнилевер» грозный факс. Юристы заявляли, что только они владеют во всем мире правом на марку Фаберже и грозили мне судом. Однако, эти господа и «Юнилевер» не учли одной детали. Дело в том, что на торговой марке Фаберже изображен двуглавый орел – государственный герб России. В советские времена на это никто не обращал внимания – герб у СССР был другой. Но вот теперь Россия вернула себе старый герб, и оказалось, что какой-то «Юнилевер» торгует изделиями с… государственным гербом России! На это я и обратил внимание отправителей грозного факса, послав им соответствующий ответ. Мол, господа, вы не только украли у России торговую марку Фаберже, но и ее государственный герб! С тех пор они замолчали и больше мне уже угроз не присылали…
В статье в «Известиях» я рассказал еще и о подлинном лице другого американского миллионера, «друга Ленина» Арманда Хаммера, пользуясь материалами все той же Татьяны Федоровны Фаберже и питерского историка и эксперта по Фаберже Валентина Скурлова. В советские времена у нас с Хаммером все носились, как с писаной торбой, он то и дело приезжал в СССР, даже тогда, когда у нас уже правил Брежнев и американцу было уже под 90. Помню, как умилялась советская печать, когда Хаммер привез в Москву и подарил СССР какую-то картину.
Тогда еще никто у нас не знал, что этот Хаммер в свое время ограбил нашу страну и вывез из СССР сотни ценнейших картин и других произведений искусства. Он ходил по Эрмитажу и тыкал пальцем в полотна, которые ему нравились. Их тут же снимали, а потом увозили за границу вагонами. Врач по профессии, Хаммер объявился в СССР еще совсем молодым сразу после революции. Шустрый авантюрист, он быстро понял, что прикинувшись человеком, симпатизирующим большевикам, можно легко заработать, и подрядился поставлять в СССР зерно, а в обмен потребовал сокровища искусства. Сколько он заработал на таком не виданном еще в истории «бартере» не трудно догадаться. Нищий американский медик, через несколько лет после «работы в СССР» стал миллиардером!
Уже позднее, когда в Москве раскрылись секретные партийные архивы, стало известно, что Хаммер был тайным агентом Коминтерна и подвизался в роли одного из тех, через кого финансировалась компартия США. К компартии США, кстати, был причастен и уже упомянутый выше Рубин, умыкнувший у России торговую марку Фаберже.
Хаммер тоже приложил руку к Фаберже. Тогдашний нарком торговли Микоян передал ему подлинные клейма мастеров знаменитой фирмы и Хаммер организовал на Западе массовое производство фальшивых изделий этой марки, но с подлинными клеймами. Об этом рассказал после смерти миллиардера в своей книге его секретарь. «Мы заработали на фальшивых Фаберже огромные деньги», – признался он.
И вот тогда мне и пришла в голову (после провала эксперимента с черной икрой надо было бы, наверное, быть умнее) шальная, как я теперь понимаю, мысль: если марку Фаберже у России украли, то почему бы теперь не воссоздать эту знаменитую фирму? При помощи той же Татьяны Федоровны, у которой в паспорте стоит фамилия Фаберже? Словом, получив от наследницы доверенность, я тут же нашел в Афинах одного крупного греческого бизнесмена, который согласился вложить в это дело несколько миллионов долларов. О чем и был даже подписан протокол о намерениях. Фигурировавшая в нем цифра со многими нулями приятно грела душу.
Планировалось создать мастерские в спокойной Греции, пригласить туда на работу талантливых ювелиров из России, и начать производство изделий под знаменитой маркой. Все, как и в уже упомянутой в этой книге истории с черной икрой, казалось просто и логично. И рухнуло все тоже из-за «пустяка». Оказалось, что московский ювелир, с которым я связался, как с предполагаемым «новым Фаберже», на такую роль явно не потянул. А без Фаберже, какое может быть Фаберже? Так, как и следовало ожидать, ничего из этой наивной затеи не вышло.
На вольных хлебах
Много лет я проработал государственным служащим, что и есть корреспондент государственного агентства, и никогда не думал о том, что в один прекрасный день могу оказаться безработным. А кто думал об этом в СССР? Казалось, что работа это – нечто само собой разумеющееся. Работа может быть или плохая, или хорошая, но как это, что ее не может быть вообще? Такое могло произойти только на «загнивающем Западе», пороки которого активно разоблачали мы, журналисты-международники. Но вот после краха СССР это стало обычным делом и в нашей стране. Миллионы людей оказались безработными, и об их судьбах никто не думал. А новые хозяева России, сытые и довольные, радостно вещали с трибун и телеэкранов, что вот-вот в нашей стране наступит эпоха всеобщего процветания. «Надо только немного потерпеть, полгода, может, год», – щедро обещал народу Ельцин. Однако терпеть пришлось куда дольше, и еще неизвестно, сколько еще придется. Но, ничего, терпим, привыкли уже…
Но поначалу оказаться вдруг на улице для многих стало шоком. И мне в один прекрасный день тоже пришлось испытать этот шок. Когда вдруг из служебного телекса у меня дома выползла лента с коротким указанием из Москвы: «В связи с завершением срока вашей командировки, вам следует сдать дела и такого-то числа вернуться в Москву…»